На пороге надежды (сборник) - Страница 55

- Все в порядке. Получишь четыреста марок. Только заполни бланк.

Женщина протянула Уте ручку и два бланка с копиркой. Буквы расплывались перед глазами Уты. Она слышала, как женщина говорит о чем-то с парнем, краем глаза увидела, как он достал часы и удостоверение.

Ута положила ручку и взяла рюкзак:

- Я передумала!

Сзади открылась дверь. Вошли полицейские в форме и пожилая женщина в светлом костюме. Ута пригнулась и бросилась между ними. Полицейский настиг ее у лестницы. Больше Ута не сопротивлялась.

Машину вел полицейский. Уту посадили на заднее сиденье рядом с пожилой женщиной, телевизор и рюкзак лежали на переднем сиденье. Ута молчала. Зато женщина говорила без передышки:

- Назови хотя бы свое имя. Слушай, если ты первый раз попала в такую историю, то особенно бояться тебе пока нечего. Так что не строй из себя закоренелую воровку и не играй со мной в молчанку. Мы ведь так или иначе все узнаем.

Но Ута продолжала молчать и в участке, где ей предложили кока-колу. Пить Ута не стала, говорить тоже. Она думала о своей квартире в поселке, о родителях, о двойняшках. «Сейчас они обедают. Теперь с этим кончено». Потом она подумала про Фридо. «Целла, наверное, ревет».

Пожилая женщина неожиданно подсела к ней:

- Я вижу - смелая девочка. Не хочешь выдавать своих, понимаю. Только не думай, что другие тоже станут молчать. - Она усмехнулась. - Мы ведь знаем, что ты была не одна. Вчера на берегу. Сосед вас видел и записал номера мопедов. Теперь тебе ясно, что я хочу помочь?

Голос женщины звучал вкрадчиво, но Ута была начеку. Мало ли что им известно… Пока не поймали Фридо, ничего они не докажут. Женщина взяла ее за локоть, Ута послушно встала и прошла в другую комнату. Там сидел на скамье Луц, рядом с ним - полицейский.

- Ну, узнаете друг друга?

Ута пожала плечами, взглянула на Луца и молча покачала головой.

Полицейский подтолкнул Луца:

- А ты что скажешь?

Луц равнодушно смерил Уту взглядом:

- Девчонок мы не берем.

Уте хотелось улыбнуться или подмигнуть: мол, она никого не выдаст, - но она знала, что за ней наблюдают. Поэтому Ута смотрела только прямо перед собой, на стену с трещинами в штукатурке, с розыскными фотографиями каких-то страшных и безучастных мужских лиц. Затем послышались голоса, они приближались. Открылась дверь. Двое полицейских втолкнули Фридо. Он был мокрый от пота, волосы закрывали лицо, рубашка висела клочьями.

- Этот тоже из их шайки, - сказал полицейский. - Удрать хотел. Пытался проскочить перекресток на красный свет, тут мы его и взяли.

Фридо закричал:

- Пустите меня! Я ничего такого не делал! - Его голос осекся. - Ну пожалуйста! - Тут он заметил Луца и Уту. - Это они, они виноваты. Я ничего не знал…

Колени у него подломились, и полицейский с трудом удержал его. Фридо всхлипнул, силясь закрыть лицо руками.

Неожиданно Луц вскочил, полицейский рванул его обратно на скамью. Луц ухмыльнулся, глядя на него:

- Спокойно. Я только хочу дать показания.

Ута посмотрела на него, он откинулся назад.

- Все верно. Я был там. И вот он. - Он кивнул головой на Фридо. - А вот эта… - Взгляд в сторону Уты. - Да она же еще до трех считать не научилась. Вы что, серьезно думаете, что мы взяли бы такую с собой на дело? Ну, дали мы ей телевизор и послали в ломбард. Только она и знать ничего не знала.

- Ладно, пошли. - Полицейский поднял Луца и усадил к столу, а сам сел за машинку, чтобы печатать его показания.

Фридо тихо скулил. Полицейские вывели его. Им пришлось почти нести его на себе. Когда они открыли дверь, Уте показалось, что она узнала голоса Целлы и Таффи. Идя по коридору с женщиной в первую комнату, Ута чувствовала резь в глазах. Внезапно она остановилась. На скамье сидели ее родители. У матери было заплаканное лицо. Отец теребил носовой платок. Оба подняли глаза и уставились на нее - неподвижно, беспомощно, как будто никогда прежде ее не видели. Ута почувствовала усталость. Только усталость и ничего больше. Женщина села за стол, вставила чистый лист бумаги в пишущую машинку и жестом пригласила Уту садиться. Ута подошла к столу, опустилась на стул. На столе все еще стояла бутылка кока-колы. Ута отпила глоток и поставила бутылку обратно. Потом начала рассказывать.

Зигрид Крузе

НЕ СКУЧАЙ, БУДЬ УМНИЦЕЙ!

Записка приколота кнопкой к стене в прихожей. Анна заметила ее сразу, как только открыла дверь ключом. Мамин размашистый почерк - фломастером на листке из старой тетрадки: «Сегодня приду позже. Не скучай, будь умницей! Ветчина и булочки в кухне на столе. Не забудь про контрольную по английскому! (Подчеркнуто жирной чертой.) Счастливо. Целую. Твоя… (Почти стерто.)».

В понедельник, в среду и сегодня… «Не скучай, будь умницей!… Целую…» И на прошлой неделе тоже. И вообще это уже давно. С тех пор, как мама опять работает в книжном магазине. Конец рабочего дня там в шесть тридцать, а потом ее иногда приглашает на концерт один знакомый, ну, тот, что по субботам играет в теннис и говорит, что мама тоже имеет право на свою личную жизнь. А еще мама изредка заходит после работы поужинать в кафе с той самой приятельницей, про которую так любит рассказывать. И на стене в прихожей всякий раз записка, приколотая кнопкой. Ну да, это давно уже так, с тех пор, как они сюда переехали и Анна стала ходить в новую школу и поздно, иногда даже в сумерки, возвращаться домой.

Когда она идет по аллее, в городском саду - «Сити-парке» - царит оживление. Особенно шумно возле киоска «Мороженое». Тут место встречи сити-шпаны - ребят и девчонок, вечно толкущихся в парке, - ситяг, как их прозвал хозяин киоска, а за ним и другие. Драка ли, скандал ли ночью - всегда и во всем виноваты ситяги. Их провожают косыми взглядами, шепотком. О них ходят всякие слухи…

Анна проходит мимо киоска, не подымая глаз. И так каждый день. Иногда кто-нибудь из ситяг свистнет ей вслед. Но это просто от скуки - внешность ее ничем не примечательна. Солнце уже спускается за высотные дома, но раскаленный асфальт еще не остыл. Порыв ветра то и дело взметает мусор возле контейнеров и гонит его по аллеям и вытоптанным газонам парка…

Бросив на пол сумку с книгами, Анна открывает холодильник и жадно отпивает из бутылки несколько глотков пепси-колы. Сняв майку, бросает ее на стул возле окна. С куском ветчины в одной руке и булочкой в другой забирается с ногами в старое кресло. Начинает есть, отщипывая по кусочку то от ветчины, то от булочки. Но тут же вскакивает, включает телевизор, снова достает из холодильника бутылку пепси.

По телевизору рекламное обозрение - «Выше голову! Улыбка обнажит ваши белые зубы!» Молодой человек и девушка спешат навстречу друг другу, потом, взявшись за руки, идут вместе. Как Райнер и Сильвия сегодня после урока рисования. Сильвия живет в двух шагах от школы, в одном из новых стандартных домов, что стоят там позади, выстроившись в шеренгу. По воскресеньям отец Сильвии возит их с Райнером за город и учит водить машину. Вообще к Сильвии можно приходить, кто когда захочет. Почти каждое воскресенье по вечерам там толчется чуть ли не полкласса. У них ведь настоящий пивной бар - даже стенки деревом отделаны. Ящик пепси, а то и остатки пива со дна бочонка - это уж обязательно. А иногда мама Сильвии наготовит еще маленьких бутербродов с сыром - на всех.

Ута и Сусанна влюблены в отца Сильвии. А когда Райнер говорит матери Сильвии: «Вы прямо как будто ее сестра!», та, смеясь, грозит ему пальцем и поправляет прическу.

Анна встает, скомкав замасленную бумажку от ветчины и стряхнув крошки с джинсов. Нет, там у них ей всегда как-то не по себе. Словно она тут для декорации, а Сильвия и ее родители - главные действующие лица. Райнер когда-то давно ей сказал: «Ну и что тут такого, если твой отец не живет с вами! Так очень часто бывает». Тогда она помогала ему решать задачи по математике. Когда он так говорил, казалось, что все очень просто. Вот бы и в жизни все было так просто, как в задачках по математике или в сказках: ответишь на три вопроса - и дело с концом. Уравнения решаются, параллельные прямые все время бегут рядышком в бесконечность, никто не перебегает им дорогу, не становится поперек пути. А за правильное решение - награда: рука и сердце принцессы, да еще полцарства в придачу. «Анна - девочка рассудительная. Это у нее от отца», - говорит по телефону ее бабушка. Раз в неделю она им звонит.