На Олимпе все спокойно - Страница 5

- Ты попробуй, подыми его! Свинцовые делать стали, да? Мы, значит, надрывайся? Шалишь, мастер! Дураков нынче нету!

Мидас попытался приподнять ящик, но тот словно прирос к полу.

- Странно... Где вы его нашли?

- Ты, мастер, нам зубы не заговаривай! Твоя продукция, ты и держи ответ. А ну, подписывай наряд на отгрузку! У меня, может, ущемленная грыжа начинается!

Мидас в замешательстве подписал наряд, и Сизиф разом успокоился.

- Погоди, а остальные кто затаскивать будет? - спохватился мастер.

Сизиф тут же очень артистично представил, как у него начинается ущемленная грыжа. Мидас махнул рукой и занялся странной тарой.

Только у себя в закутке, с помощью пяти человек затащив находку внутрь, Мидас установил, что ящик состоит из чистого технического золота: Пробы, впрочем, нигде не стояло.

Встревоженный мастер замаскировал сокровище старыми номерами многотиражки "Боги жаждут", тщательно запер дверь и отправился к начальству за инструкциями.

В кабинете начальника тарного цеха с широким, во всю стену окном, из которого открывался вид на храм заводоуправления, восседал быстроногий Ахилл. Он был только что переведен в тарный, обойдя таким образом почти все подразделения "Олимпа". Ахилл нигде подолгу не задерживался, стараясь только не слишком разваливать работу, а к своим горизонтальным перемещениям привык и даже подвел под них некоторую теоретическую базу.

- Я, - говорил он жене, - как и все вокруг, развиваюсь по спирали. Только спираль эта у меня сильно сплющенная!

Супруга Ахилла нимало не возражала против сплющенной спирали, так как должностной оклад мужа оставался почти неизменным. Как, впрочем, и премии.

- У нас тут ящик золотой обнаружился, - сообщил Мидас, не вдаваясь в подробности.

Ахилл величественно отвернул голову от окна и осмотрел подчиненного.

- Чего же вы от меня хотите?

- Как же, - запыхтел мастер. - Драгметалл все-таки... Оприходовать бы или как... Куда мне его девать-то?

Ахилл поморщился:

- Ваша фамилия, кажется, Мадас?

- Мидас. Ми - первый слог.

- Да-да, верно... На прибалтийскую похожа. Сами-то откуда?

- Местный я, - сдержанно ответил Мидас. - Грек.

- Так если грек, - задушевно произнес начальник, - почему такой трудный в жизни?

- Это как понять?

- Ну, вот явились вы ко мне насчет какого-то ящика. Трудно было этот вопрос на месте решить? Непременно желаете на других свою ответственность переложить. Сами-то боимся, так? Увиливаем?

- Я не увиливаю, - сказал сбитый с толку Мидас. - Я узнать только зашел...

- А вы поменьше, поменьше ходили бы, - посоветовал руководитель. Своей головушкой почаще пользуйтесь... Нет, это поразительно! Только начинаю входить в курс дел, загружен по горло - сразу является один, другой, третий...

- Да я...

- Вы, именно вы, товарищ Мадас! Ступайте и работайте. Не отвлекайте меня, я нынче в гневе!

И Ахилл повернулся обратно к окну, возмущенно бормоча: "Душить прекрасные порывы!" - присловье, появившееся у него с недавних пор.

Мидас пришел к себе и сел звонить. В финансовом отделе принять ящик отказались наотрез. Бухгалтерия о золоте и слышать не желала, но предупредила об ответственности:

- Вы материально ответственное лицо. Ящик найден в вашу смену. Головой отвечаете за каждый грамм! Хранить только в сейфе!

Мидас положил трубку и глубоко задумался. После размышлений и терзаний решено было попытаться сдать золото в банк под видом найденного на заводе клада.

Колесницу с находкой с трудом волокли два грузовых пегаса. У выездных ворот дежурный Цербер потребовал накладную.

- Это клад, - объяснял измученный мастер. - Он без накладной лежал.

Цербер всем телом заслонил ворота, с угрожающим видом полез в кобуру, висевшую на ремне поверх форменного хитона. В кобуре страж ворот хранил три носовых платка (по числу голов). Тем не менее, Мидас устрашился воинственного жеста и отступил.

Злополучный ящик удалось смять в плотный ком под прессом в кузнечно-прессовом цехе. Мидас затолкнул драгоценность в слезно вымоленный сейф и какое-то время жил относительно спокойно.

На следующей неделе нагрянула комиссия во главе с Фемидой.

Проверяли дотошнее таможенников.

- Поступил сигнал, - многозначительно заявила заведующая лабораторией измерительной техники, помахивая неизменными весами. - Докладывают, что вы храните драгметаллы в значительных объемах без соответствующих документов. Больше того, тратите на личные нужды... Предъявите комиссии утвержденные нормы расхода, требования на выдачу и остальную документацию.

С трудом сохраняя знаменитое спокойствие, Мидас попросил забрать золото и употребить по назначению.

- На подобный шаг комиссия не имеет полномочий, - подумав, сказала Фемида. - Наша задача - предупредить злоупотребления.

Комиссия произвела тщательное взвешивание, для чего пришлось доставить из столовой грузовые весы. Далее был составлен акт за множеством подписей. Отдельно, в качестве матответственного лица расписался Мидас.

С этого дня начались новые мытарства. Раз в месяц Фемида являлась для проверки. Золотой ящик с превеликими трудностями взваливался на весы, а поскольку никто не хотел таскать их взад-вперед, измерительный прибор поставили рядом с сейфом. Ответственным за сохранность и исправность весов назначили того же сменного мастера.

Однажды не хватило нескольких граммов.

- Допрыгались, - констатировала Фемида после очередной проверки. Пойдете под суд. Халатность, а возможно, и злой умысел...

До суда не дошло, но денежный начет наложили. Сменный мастер неожиданно для себя превратился во что-то вроде алиментщика, растерял былую выдержку, перессорился с окружающими и по ночам часто наведывался на завод проверять, на месте ли сокровище.

К чести олимповцев, большинство из них довольно равнодушно отнеслось к вести о золоте. Всех куда больше волновала приближающаяся заводская олимпиада.

Мидас нервничал. Его смена работала все хуже. Ахилл заметил это и сделал мастеру строгое внушение. Мастер вернулся в свой закуток, сгоряча захлопнул дверь ногой, стукнул по столу кулаком и горестно призадумался.