На крыше мира - Страница 34
В один из таких морозных солнечных дней Прокопыч и Пулат отправились на охоту.
Едва они приблизились к краю выступа, за которым, виднелась часть плато с фермой, как оба заметили внизу человека, идущего им почти навстречу. Это был Джабар. Пулат хотел было уже окликнуть сторожа, как вдруг почувствовал, что ему кто-то сильно зажал рот рукой. Прокопыч проделал это настолько быстро и неловко, что потерял равновесие и чуть не упал.
— Ложись и не дыши! — прошипел он Пулату.
Старый каменщик проворно подполз к краю выступа и замер. Пулат улегся рядом с ним. Отсюда им было видно, как сторож остановился, осмотрелся и стал медленно взбираться на плато.
— Ах, леший тебя забери! К старому складу пошел. Что ему там надо? Туда уже лет десять никто не ходит.
Пулат молчал, не понимая толком, что всё это означает.
Тем временем сторож подошел к сооружению, которое Прокопыч назвал старым складом, и исчез.
— Видал? За каким бесом он туда пошел?
Они долго ждали, пока снова появится Джабар. Лежать без движения в снегу было холодно. Прокопыч отполз, стал за выступ, потоптался на месте, постукивая ногой об ногу.
— Идет!.. — услышал он шепот.
Каменщик второпях, как мешок свалился рядом с Пулатом. Сторож тем же путем спустился в расщелину и пошел обратно на ферму. Выждав, пока он скроется из глаз, Прокопыч и Пулат поспешили туда, откуда Джабар только что вышел.
— Вишь, как придумал! И следов не видать никаких! — проговорил старик взглянув на неглубокий овраг, сползавший с плато по уклону. Каменистое дно оврага было черно и бесснежно.
Не говоря ни слова, они поднялись наверх. Из-под глубокого сугроба торчал остов полуразрушенного склада. Земляная крыша почти вся провалилась. Но дверь уцелела и на ней висел заржавевший замок.
— Закрыто. Ну-ка, друг, поорудуй. Это по твоей части.
Пулат залез в карман, вынул пустой патрон, перевернул замок вниз дужкой и постучал патроном несколько раз по замку в одном месте, в другом… Замок сам собой открылся.
— Здорово! Это ты где же научился?
Пулат улыбнулся:
— Слесарное дело.
Они вошли в склад. Прокопыч чиркнул спичкой. На них глянули из темноты серые, заиндевевшие стены. В углу стояла вверх дном старая бочка. Чуть поодаль — два пустых ящика. Спичка погасла. Прокопыч зажег новую.
В стене над бочкой, одна над другой были устроены две ниши, заваленные кусками старой фанеры, кирпичами мусором.
— Что ж ему тут было нужно? Не пойму. А, Пулат? — разочарованно спросил Прокопыч и снова чиркнул спичкой. — А ну, смотри под бочкой, под ящиками.
Там ничего пе оказалось. Пулат порылся в нишах, но и в них ничего, кроме мусора, не нашел.
— Ну, врешь! Ни за что не поверю, чтобы он сюда просто так приходил — прогуляться!
Ползая на коленях, они обшарили всё помещение, но так ничего и не нашли. Запыхавшийся Пулат поднялся с колен, плюнул с досады.
— Вот что, парень, — упрямо сказал Прокопыч, — завтра возьмем лопаты и раненько — сюда. Перероем всё, до последнего вершка.
Голодные и усталые, они добрались до общежития только поздно вечером.
А Джабар эту ночь провел без сна. Когда он вернулся со склада домой, жена встретила его таким вопросом, от которого по спине сторожа забегали мурашки.
— Ты не знаешь, Джабар, зачем это в старый склад ходили двое рабочих?
— Какие рабочие? Это я ходил.
— Нет, после тебя. Я козам корм носила, своими глазами видела.
— Путаешь ты что-то, Саида!
— Зачем путаю! Что я, того старого каменщика с рыжей бородкой не знаю, который у нас на ферме работал? Я сразу узнала его. А кто с ним был — не разобрала.
Джабара бросило в пот. Он не стал даже обедать, всю ночь думал, что же сделать, а рано утром, с виду совершенно спокойный, стучал в дверь к Савченко.
— Здравствуй, парторг! — поздоровался Джабар, почтительно поклонившись. — Я пришел сообщить об одном нехорошем деле…
— Говори, я слушаю.
— Вечером на старом складе был. Туда кто-то ходит. Радиоаппарат нашел…
— Радиоаппарат? — удивленно вскрикнул Савченко.
Еще более поразило его то, что с таким известием пришел Джабар.
— А ты зачем туда ходил?
— Жена сказала — человека видела. Сам знаешь, склад старый, никому не нужен… Я подумал, какой человек? Что ему в складе делать?..
— И что же?
— Проверить пошел. Сторож я. Вот пришел к тебе сказать.
— Хорошо, что сказал. Что за человек ходил в склад?
— Этого не знаю. Жена сказала — человек ходил, а какой — она не рассмотрела. Далеко, плохо видно было…
— Где же ты нашел радиоаппарат?
— В яме был. Досками заложен. Сверху земля насыпана.
— Хорошо. Подожди пока здесь.
Савченко вышел. Он хотел найти Прокопыча и послать его вместе с Джабаром в старый склад. Но не успел он отойти и нескольких шагов, как Прокопыч сам нагнал его.
— Василий Иваныч! Разговор есть…
Вид у Прокопыча был несколько таинственный, но Савченко прервал его:
— Погоди, старина. Тут дела поважнее. Пойдешь сейчас в старый склад, что за большим плато… Там какой-то радиооппарат нашли.
— Кто нашел?! — Прокопыч в изумлении остановился и широко открытыми глазами уставился на парторга.
— Джабар…
— Джабар? Ах-х-ты… Ну, пес!
— Чего же ты ругаешься? Человек полезное дело сделал, бдительность проявил… — приподнял бровь Савченко.
Это он-то — бдительность?!
Прокопыч, торопясь и сбиваясь, рассказал о вчерашнем посещении Джабаром старого склада и о своих поисках.
— Ага, вот теперь дело яснее, — удовлетворенно проговорил Савченко. — Всё же, Прокопыч, надо показать, что мы относимся к Джабару с доверием. Понятно?
— Эх, жаль, не опередили мы его, хитрую лису! — воскликнул старый каменщик. — Всё обыскали, а оно, видать, в земле было закопано. Теперь у него козырь!
— Битый козырь, Прокопыч, — коротко отрезал Савченко.
ВЕСНА НАСТУПИЛА
Весна наступила сразу, неожиданно. Небо стало чистым, голубым, без единого облачка. На склонах гор и в долинах снег оседал, прижимался к земле, чернел. Только вершины гор по прежнему сияли нетронутой белизной. Невидимые ручьи журчали, прячась под хрупкой ледяной корой. Соединяясь, они устремлялись бурными потоками в долины. В горах начались частые обвалы.
Громадные массивы обледенелых сугробов, подмытые талыми водами, со страшным грохотом обрушивались вниз, засыпая ущелья и дороги. А наверху оголившиеся острогорбые выступы скал обсушивали и грели на солнце свои каменные спины. Горный ландшафт становился по-весеннему пестрым, разнообразным. Ребятишки приносили первые цветы: букеты памирских подснежников.
В долинах, где шумели пенящиеся реки, клубами поднимался пар. Недавняя мертвая тишина зимы была нарушена — всё вокруг на полнилось шумом и звоном наступающей весны. У подножья гор зазеленела первая трава.
Все рабочие Сарыташа были заняты борьбой с паводком.
Мастер Аничкин сообщил Чернову, что река Кизыларт прямо взбесилась. С гор несет такие камни, что страшно смотреть. В ущелье стоит грохот, как от канонады.
Автомашины, находившиеся в это время в пути, застряли в дороге. Проезд загородили оползни и такие стремительные потоки, что через них опасно было переезжать. Крупные камни, целые сосны, вырванные с корнем, неслись с такой легкостью, будто это были соломинки.
Борьба за горную дорогу через Памир с наступлением весны приобретала новые формы.
Как только пришла с Талдыка машина, Чернов немедленно поехал в Алайскую долину проверить, в каком состоянии находится мост.
Машина мчалась, разбрызгивая во все стороны лужи воды, врезалась в бурлящие ручьи, бежавшие через дорогу. У моста раскинулось целое море. Кто бы мог подумать, что небольшая речка, которую летом можно было перейти вброд, станет такой бурной и широкой!
По обе стороны моста возвышалась высокая насыпь, выложенная камнем, выгнутая против течения и служившая дамбой. Мутные, с красноватым оттенком воды реки доходили до самого ее края, выплескивая на мокрый гравий дороги грязную пену.