На крыше мира - Страница 7

Танки и люди без труда добрались до заброшенной шахты. Танки поставили поодаль друг от друга. Солдаты заняли оборону, прячась за техникой и деревянными рабочими постройками, брошенными.

Генерал, капитан и двадцать солдат вошли в шахту. Туннель казался безлюдным. По краям, у стен лежали разбросанные доски, разорванные мешки с углём, перевёрнутые на бок пустые тележки. Капитан заглянул в одну из тележек, на борту которой выведен фашистский крест.

– Пустые и чистые.

– Что значит «чистые»? – удивился Паттон.

– Посмотрите сами, абсолютно гладкие, нет ни пылинки.

– Странно.

– Почему? – спросил капитан.

– В них нет соли. Ни одной крупицы.

– Немцы очень педантичны и исполнительны, – ответил капитан. – Соль была в мешках, хорошо завязана.

– Чёрта с два, капитан, – выругался Паттон. – Хоть крупица, да должна быть, а тут чистота, словно в… – он подыскивал сравнение.

– Словно в банке?

– Да, верно. Что-то здесь не так. Нюхом чувствую подвох.

Они шли в полумраке, освещая путь несколькими фонариками. С того времени, как они вошли в шахту, прошло более часа. Немцев нигде не было. Удивляла извилистость штольни. По подсчётам генерала Паттона, они спустились ниже уровня земли, не меньше трёхсот метров, и прошли более пяти километров. Туннели разветвлялись, сходились, имели углубления, напоминающие подсобные помещения, с гладкими стенами. В одной из таких комнат они обнаружили научную лабораторию, в другой – аккуратно сложенные толстые папки бумаг.

– Это отчёты, бухгалтерия, какие-то цифры, – заметил капитан, пролистывая толстые тетради. – Здесь что-то исследовали.

– Всё это надо опечатать, – сказал генерал Паттон. – может, что-то важное. Ведь не зря немцы так старательно тут трудились.

– Над чем? – спросил капитан, он понял, что генерал о чём-то догадался, глядя на стеллажи с бумагами.

– Вас не удивляет длина этой штольни? – спросил Паттон. – А ведь мы ещё не приблизились к дну.

– Шахта имеет, пять входов – заметил капитан.

– Рыли со всех сторон. Основательно. Немцы не станут так глубоко рыть. Это работа военнопленных, в большом количестве, работы здесь было немерено.

– И куда они делись?

– Их наверняка уже нет в живых. Что-то здесь не так.

В одном из крупных помещений был обнаружен склад, пустой склад. Здесь были в огромном количестве мешки, пустые, разной длины.

Капитан что-то считал. Генерал спросил его, чем он занят.

– Кажется, тринадцать, – ответил капитан. – Вот этот тринадцатый.

– Вагон? – спросил генерал.

Солдаты, с тревогой в глазах и скрытым страхом поглядывали по сторонам, стараясь разглядеть во мраке движущиеся тени. Фонарики освещали их лица, лучи падали в густую темноту туннелей и там терялись в, казавшемся, бездонном мраке – чернее ночи.

Некоторые помещения были закрыты от любопытных глаз массивными металлическими дверями. Что-то скрывалось за ними? Но почему немцы, почувствовав силу противника, и уступив ему, так легко бросили эти длинные, вырытые на много десятков километров, туннели, заперев на замки помещения?

– Эти заперты, – сказал солдат, потянув дверь на себя.

– Странно это, – заметил генерал. – Если ты знаешь, что нужно отступать, то зачем запирать? Скорей всего они всё взяли с собой.

– Да, многие помещения открыты: склады, бухгалтерия, лаборатория, – сказал капитан.

– Но эти двери заперты. Почему?

На двери, выше человеческого роста, виднелась цифра восемь.

– Там есть ещё такие же запертые двери! – сказал один из солдат.

– Что-то хранится за ними, – предположил генерал.

– А может, и нет, немцы ведь исполнительны. Если был приказ запереть, то они сделают это, – сказал капитан, – даже если за ними ничего нет.

– Если, капитан, был приказ запереть, значит, в этом была необходимость.

– Но тогда почему же здесь нет охраны? Они что, рассчитывают на толстые двери? Мы можем взорвать их динамитом, – предложил капитан.

– Хорошая идея, капитан. Несите.

– Вы серьёзно, генерал?

– Вполне. Раз немцы заперли, значит, они хотят, чтобы мы их вскрыли. Положите у дверей динамит. И длинный запал. Кто знает, что еще разрушится, кроме двери. Я не хочу здесь застрять навеки.

Несколько солдат установили шашки динамита, прикрепив их к металлической двери с номером восемь. Все стали на почтительное расстояние, безопасное в случае обвала.

– А обвала не будет? – спросил один из солдат.

– Если и будет, то не здесь, мы на безопасном расстоянии, – ответил капитан.

Фитиль был зажжён, и все залегли в ожидании взрыва. Спустя несколько минут прогремел оглушительный взрыв. Облако пыли неторопливо расходилось. Направленные лучи фонариков судорожно выхватывали тёмное расширяющееся облако. Где-то в глубине чёрного облака пыли, что-то со скрипом треснуло и с грохотом рухнуло. Холодная, леденящая волна прокатилась по спине капитана, словно что-то зловещее коснулось его. Солдаты испуганно выглядывали из своих укрытий, нацелив в надвигающуюся на них тьму дула своих дрожащих автоматы.

Он открыл окно. Весенний ветерок приятно прикоснулся к утомлённому лицу. Благоухающий аромат весны в купе с утренней свежестью наполнили грудь майора Сергея Ефремова. От приятного пробуждения он закрыл глаза. За окном доносился отдалённые жужжания автомашин, тихий голос пробуждающегося утреннего города. Прикрыв окно, он полил вазоны, где мирно, не зная суеты и страстей, росли комнатные ухоженные растения. Сделав чашку кофе, он вновь сел за стол, где провёл предутренний час в размышлении над уголовным делом, начатым месяц назад.

Ему было почти тридцать восемь лет. За плечами майора десятки раскрытых убийств и краж. Порой достаточно лишь взглянуть в дело, и он мог выявить след преступника. Чутьё опытного следователя подсказывало ему, что на этот раз он и его отдел встретились с опытным и сильным противником: дерзким, матёрым хищником, готовым на всё, ради наживы. Но и такого можно было без труда выловить. Однако в этом деле было не всё так просто. Какое-то шестое чувство подсказывало Ефремову, что везение преступника не случайно. Даже если работала бы целая банда сообща, у них не получалось бы так ловко уходить от работников уголовного розыска. Он открыл папку с уголовным делом, и ещё раз, просматривая отчёты сотрудников и заявления потерпевших, углубился в это странное и запутанное дело.

Первым заявлением о хищении ценностей поступило от гражданки К. Вдова известного на весь Союз писателя находилась на светском балу, в то время как её квартиру обокрали. Преступники торопились, об этом говорит характер их действий в квартире потерпевшей. Их было несколько. Они унесли пару полотен известных художников, несколько меховых шуб, золотые украшения и деньги. В каком месте находились ценные вещи, они знали заранее. Однако удивительным образом преступники проглядели, висящие на видном месте, более дорогие картины. Что это? Простое незнание, не профессионализм или…

Ефремов задумался. Работали быстро, словно профессионалы, но были слепы, будто мальчишки. А что, если преступников навели, и даже указали им – что и где брать? В спешке, они не думали и брали только то, что им указали. Но это была далеко не единственная загадка в этом деле. По словам вдовы: у неё пропала шкатулка с драгоценностями, которые достались ей от покойного мужа. Она очень гордилась и ценила их, может, даже больше своей жизни. Писатель был известен на всю страну, был любимчиком партийной элиты. Много работал, путешествовал за границей. Именно за рубежом он покупал не малой цены драгоценные изделия, инкрустированные рубинами, изумрудами и алмазами. Все их он дарил любимой жене по возвращении из-за границы или во время путешествия. Вдова ни в чём себе не отказывала, муж хорошо её обеспечил.

Исчезновение шкатулки с драгоценностями у вдовы известного писателя тут же облетела высшие круги общества. Одна лишь брошь, содержащая несколько десятков изумрудов и большой рубин в центре, стояла по оценкам специалистов, не менее полумиллионов долларов.