На крыльях мечты - Страница 9

Все присутствующие облегченно вздохнули. Роберто никогда не бросал слов на ветер и всегда выполнял свои обещания. Елена откланялась и отправилась домой, чтобы успокоить Энрике и своих родных.

На следующее утро возле дубовой рощи недалеко от городских ворот Роберто Эччеверия де ла Фуэнте встретился на поединке с Энрике Родригесом. С ними были еще два рыцаря, которых они пригласили в качестве секундантов. Дуэлянты выбрали для дуэли небольшую площадку, на которой находилось несколько выступающих из земли больших камней.

Молодые люди сняли свои камзолы, оставшись лишь в рубашках. Они скрестили шпаги, и начался поединок. Роберто сразу взял инициативу, и уже через несколько минут загнал своего противника на конец площадки.

Дальше все произошло очень быстро. Энрике вскочил на один из камней, чтобы с высоты отпарировать удары Роберто, но не удержался и упал, стукнувшись головой о другой острый камень. Увидев, что его противник не встает, Роберто подбежал к нему и увидел, что у него вся голова в крови.

Смерть наступила мгновенно, он был уже бездыханным. Роберто отложил шпагу и склонился над телом. Секунданты тоже подошли и молча сняли шляпы.

– Видит Бог, я не хотел этого, – сказал Роберто. – Прости меня, Энрике. Надо распорядиться, чтобы забрали тело.

Он вскочил на коня и вернулся домой, где его ждали все домашние. Этой ночью в доме почти никто не спал. По мрачному виду Роберто все сразу поняли, что произошло что-то ужасное.

– Я сожалею, – тихо сказал Роберто, входя в гостиную. – Энрике упал и ударился о камень. Все произошло так быстро, что я едва успел осознать это. Но это не моя вина. Я не убивал его. Я дал слово, и его выполнил. Видно, за что-то другое Бог забрал его себе. Сегодня вечером я возвращаюсь в Толедо, – с этими словами удалился в свою комнату.

Марисоль, донья Энкарнасьон, Исабель и слуги, слышавшие это, были ошарашены. Никто не ожидал такого поворота событий, все были уверены, что все закончится хорошо.

Марисоль чувствовала себя совсем раздавленной.

– Что же теперь будет, мама? – произнесла она одеревеневшими губами. Исабель испуганно смотрела на них обоих.

Мать обняла своих дочерей.

– Наступили тяжелые времена, девочки мои, – тихо ответила донья Энкарнасьон. – Это плохой знак для нас. Не знаю, что нас ждет еще, надо готовиться ко всему.

Через несколько дней были назначены похороны. В семье де ла Фуэнте не знали, что делать. С одной стороны, нужно было пойти и попрощаться с покойным. С другой стороны, мог разразиться скандал. Как бы там ни было, родные Энрике все равно считали семью де ла Фуэнте виновной в его гибели. Накануне донья Энкарнасьон пыталась нанести визит в дом Родригесов, чтобы выразить соболезнования, но ее даже не пустили за порог.

Роберто уже вернулся в Толедо. Все же донья Энкарнасьон и Марисоль решили незаметно поучаствовать в траурной церемонии. Они оделись в черное, закрыли лица вуалями и отправились на городское кладбище в своей карете.

Карета остановилась на некотором расстоянии от кладбища. Марисоль и ее мать вышли и тихо, стараясь не привлекать внимания, подошли к собравшимся родственникам покойного.

Сначала никто их не заметил. Падре читал погребальную речь. Гроб с телом покойного опустили в могилу и стали закапывать. Дон Луис старался сдерживаться, но бабушка Энрике, его сестра и тетушки рыдали навзрыд. Марисоль вдруг отдала себе отчет, что на похоронах не было Лауры, подруги Энрике.

Траурная церемония закончилась, и все уже собирались расходиться, как вдруг Елена заметила донью Энкарнасьон и Марисоль.

– Зачем вы здесь? – неожиданно закричала она.

В ее голосе была ненависть. Марисоль никогда не видела ее такой.

– Как вы посмели прийти сюда? – продолжала кричать ее бывшая подруга. – Это ты, ты виновата в его смерти! – она указала на Марисоль.

Взоры всех присутствующих обратились на двух женщин в траурных платьях. Они стояли, как пригвожденные, не в силах сдвинуться с места.

– Ты думала, надела вуаль, и я тебя не узнаю? – продолжала Елена – Пришла поглумиться над телом моего брата? Будь ты проклята!

– Уходите, уходите отсюда прочь! – закричали хором другие родственники. – Будьте вы прокляты! Чтобы никогда мы больше вас не видели!

Марисоль и донья Энкарнасьон спешно удалились, направляясь к своей карете, и вслед им продолжали нестись проклятья.

Они вернулись домой в ужасном состоянии.

– Нам нельзя здесь сейчас оставаться. Я распоряжусь, чтобы готовили карету и багаж. Завтра с утра мы все уезжаем в поместье, – сказала донья Энкарнасьон. – Побудем там, пока все не уляжется.

Все разошлись по своим комнатам. В доме наступила зловещая тишина. Даже Исабель сидела у себя и никуда не выходила.

Оставшись одна, Марисоль бросилась на кровать и зарыдала. Все события последних дней представлялись ей каким-то кошмарным сном.

Потом она вдруг почувствовала, что слез у нее больше нет.

– Боже, за что мне все это? – спросила она, подняв глаза к потолку. Потом встала, подошла к образу Девы Марии в углу комнаты, и перекрестилась. «Защити, меня, пресвятая Богородица, – мысленно произнесла она. – Сними мою боль».

Она села на стул у окна, раздвинула занавеску и посмотрела на улицу. Там было тихо. Вся улица как будто вымерла.

– Что же будет дальше? – спросила она себя. – Когда приедем в поместье, надо мне исповедаться.

Вдруг какая-то новая мысль пришла в ее голову. Перед внутренним взором девушки внезапно возник образ молодого певчего, с которым они расстались несколько лет назад. Неожиданная догадка пронзила ее, как молния. Энрике не был ей предназначен, это не ее суженый! А вот тот молодой человек, который тогда завладел ее сердцем, это и есть он!

Марисоль опять заплакала. За что же тогда она хотела отомстить Энрике, ревновала его? «Зачем я пыталась взять то, что не мне предназначено? – думала она. – Ведь, скорее всего, Господь просто отвел его от меня. И я его совсем не любила, просто хотела с его помощью забыть другого человека».

«Но за что все-таки ему такой конец? – продолжала размышлять Марисоль. – Ведь Роберто в последний момент отказался от мести, хотел лишь сделать вид, соблюсти приличия. А теперь случилось такое горе в их семье. И мы стали врагами».

Марисоль почувствовала себя ужасно виноватой в смерти своего бывшего жениха. «А каково сейчас этой бедной девушке? – она вдруг вспомнила про Лауру и ужаснулась. – А если б я была на ее месте?»

Потом она вспомнила, как кокетничала на балу с Хосе Марией, и вся похолодела. Она ведь просто использовала его! Ей показалось, что этот человек ее так просто не оставит.

Но ведь и тот, которого она любит, тоже ей не предназначен, а предназначен Богу! Эта мысль пронзила Марисоль, как стрелой, и она снова зарыдала.

– Господи, за что, за что мне все это? – спрашивала она, поднимая глаза к небу, к иконам, но не слышала никакого отклика в душе. Только образ молодого певчего вновь проплыл перед ее внутренним взором, и ей показалось, что он улыбается ей.

Глава 11

На следующий день вся семья собралась уезжать в Андалузию. Вещи уже были собраны, карета стояла у парадной двери, донья Энкарнасьон отдавала последние распоряжения двум слугам, которые оставались присматривать за домом. Три служанки и горничная ехали вместе с ними, в открытой повозке.

Неожиданно перед домом появился всадник в голубом камзоле. Он спешился, и Марисоль увидела, что это был Хосе Мария. У девушки все похолодело внутри. В это время из дома вышла донья Энкарнасьон, и, увидев своего племянника, спросила, что ему нужно.

– Я хотел навестить Марисоль. И спросить, когда она даст мне ответ, – надменно сказал он.

Донья Энкарнасьон замахала руками и покачала головой.

– Сейчас не время, Хосе Мария. Мария Соледад пережила большое горе, сейчас мы все уезжаем в нашу усадьбу под Кордовой. Ей нужно утешиться.

– Могу ли я вас сопровождать? – настаивал родственник.