На крыльях мечты - Страница 11

Они помолчали.

– Другой священник на моем месте отправил бы тебя в монастырь, – продолжал падре Алехандро. – Но насколько я тебя знаю, ты не создана для монастырской жизни, и видимо, твоя учеба в монастыре кармелиток тебя тоже порядком утомила.

– Что же мне делать, падре? – спросила Марисоль.

– Ходи в храм, молись, проси прощения и кайся за то, что совершила. Может, Бог тебя простит. А любовь твоей жизни, я думаю, у тебя еще впереди.

Марисоль покачала головой и тяжело вздохнула. Падре Алехандро вопросительно посмотрел на нее. Девушка поведала ему о том, как встретила и влюбилась в юного певчего, который собирался стать священником.

– Вот оно что! – воскликнул падре. – Это большое несчастье, дочь моя, влюбиться в человека, который не может иметь семью, так как служит Богу. Господь послал тебе тяжелое испытание. А ты пыталась забыть того человека с помощью другого. Многие так делают, Марисоль, но это неправильно. Как видишь, ничего хорошего из всего этого не вышло.

Марисоль горестно посмотрела на падре.

– Но что же мне теперь делать, падре Алехандро? – снова повторила она, – Того человека любить нельзя, потому что он предназначен Богу, а другого тоже нельзя было любить, потому что он предназначен не мне. А кто же тогда мне предназначен?

– Ты еще молода, дочь моя, и еще встретишь своего суженого.

– А вдруг окажется, что он опять предназначен не мне?

– Суженого конем не объедешь, – уклончиво ответил падре.

Девушка удивилась, услышав эту странную поговорку. Что это могло значить? Что хотел сказать ей падре Алехандро?

– Падре, почему так устроено, что если человек служит Богу, он не может никого любить, не может иметь семью? – допытывалась Марисоль. Она вспомнила о Родриго, и сердце ее защемило.

– Ты задаешь сложные вопросы, дочь моя. Человек, который служит Богу, должен любить всех, а не кого-то одного. Но не в том смысле, в котором ты понимаешь это. Будь осторожна, Марисоль. Со мной ты можешь говорить о чем угодно, я священник, и связан тайной исповеди. Но не забывай, что в нашей стране главная власть принадлежит не королю, и даже не католической церкви, а высшему церковному суду, который подчиняется папе. И многие непорядочные люди пользуются этим, чтобы избавиться с помощью Инквизиции от своих врагов. Любой человек, который тебе позавидует, захочет навредить тебе и напишет донос. И этого будет достаточно, чтобы подвергнуть тебя пыткам и отправить на костер. Будь осторожна в том, что говоришь. Не доверяйся незнакомым людям.

Марисоль поежилась, услышав эти слова.

– Неужели все так безнадежно, падре? – тихо спросила она.

– В нашей стране трудно жить, – вздохнул священник. – Даже мы, служители Бога, можем в любую минуту попасть в руки папских шпионов. Если бы кто-то услышал сейчас наш с тобой разговор, нас обоих отправили бы сразу в пыточную тюрьму в Кордове.

Но мир – это не только Испания и Священная Римская Империя, дочь моя. Конечно, в некоторых странах, например, на Востоке, жить еще тяжелее, чем у нас. Но двадцать с лишним лет назад Христофор Колумб открыл Новый Свет. И мне известно, что многие люди уже уехали туда или хотят уехать, чтобы начать новую жизнь в свободной стране. Хотя, конечно, испанская корона сделает все, чтобы превратить эти земли в свои колонии.

Марисоль с интересом слушала падре. Она хорошо знала, о чем он поведал ей. О путешествии Колумба, об открытии Нового Света говорили повсюду. И уже немало людей из окружения семьи Эччеверия де ла Фуэнте уехали туда – кто по приказу короля, кто в поисках приключений, кто – спасаясь от папских шпионов.

– Конечно, и миссионеры нашей церкви тоже отправились туда. Но вряд ли туда дотянется рука инквизиции, – по крайней мере, очень нескоро. Я думаю, многие люди смогут там начать новую, более счастливую жизнь.

– Спасибо вам падре, – сказала Марисоль. – Вы меня успокоили и многое прояснили.

– Да прощаются тебе твои грехи, да благословит тебя Бог, – сказал падре, делая крестное знамение над головой девушки.

Марисоль вышла из храма, чувствуя большое облегчение. Падре Алехандро умел утешать. Теперь жизнь уже не казалась ей столь безнадежной, девушка почувствовала, что какой-то свет забрезжил перед ней. И она устремилась ему навстречу.

Глава 12

Между тем жизнь в поместье проходила в полном спокойствии и безмятежности. Сестры наслаждались своим садом, тайными прогулками к реке, поездками в город. По воскресеньям все отправлялись на воскресную мессу, по четвергам Марисоль встречалась и беседовала с падре Алехандро. Иногда их навещали соседи – помещики из других усадеб, и сами они тоже побывали в гостях у некоторых из них. Марисоль подружилась с дочерью владельцев соседнего имения, Инес, которая была на год ее моложе. Они жили в столице, Вальядолиде, а на лето приезжали отдыхать в свое поместье. Но у них не было такого сада, водоема и бань, как в поместье де ла Фуэнте, и девушка с удовольствием гостила у своих соседей почти каждый день. Втроем они выезжали в город, в сопровождении доньи Энкарнасьон, управляющего Хуана, и всем было хорошо. Марисоль, казалось, забыла обо всех своих невзгодах, но все же в ней уже не было той прежней беззаботности, как раньше. На переносице у нее пролегла морщинка, лицо уже не казалось таким сияющим, а в глазах иногда проглядывала печаль.

Так пролетело лето, и нужно было возвращаться в Мадрид. Исабель должна была продолжить свое обучение в монастыре. Донья Энкарнасьон соскучилась по сыновьям, а Марисоль – по своему хору.

Перед отъездом Марисоль еще раз встретилась с падре Алехандро.

– Я рад, что ты немного отошла от своих переживаний, – ласково сказал он ей. – Ты повеселела, это хорошо. Хорошо было бы, если бы ты помирилась со своей подругой, если Богу будет угодно.

Марисоль вспомнила об их последней встрече с Еленой на кладбище, о проклятьях в ее адрес, и тяжело вздохнула.

– Не знаю, возможно ли это, – сказала она.

– Что ты думаешь делать, дочь моя? – спросил падре Алехандро.

– Буду продолжать петь в церковном хоре, помогать матери по дому, а дальше …, не знаю, – задумчиво сказал она.

Они помолчали.

– Падре, – неожиданно вдруг сказала Марисоль – все-таки, как-то я не могу понять одну вещь. Неужели это Бог так постановил, что его служители не должны иметь семью, или это придумали люди?

Священник опешил. Он вспомнил, что девушка уже задавала ему подобный вопрос, но он так и не дал ей вразумительного ответа.

– Я скажу тебе вот что, дочь моя, – начал он, – действительно, нас так учили и убеждали в этом, но, если честно, я сам не очень верю, что это воля Божья. Я слышал от путешественников, побывавших в дальних странах, что там служители Бога могут жениться и иметь семьи. Однако, – он приблизил к ней лицо и понизил голос, – то, что я тебе сказал, это должно остаться между нами. Не вздумай где-нибудь кому-нибудь сказать об этом. Забудь о том, что я тебе поведал – ради твоей же безопасности. В нашей церкви принято так, как есть, и если ты с чем-то не согласен, ты – еретик, и тебя ждут все круги ада.

Марисоль вздохнула.

– Я вас поняла, падре, – тихо сказала она. – Буду молчать. Жалко, что мы ничего не можем изменить.

– Пока да, – сокрушенно сказал падре Алехандро. – Может быть, когда-нибудь наши потомки станут более свободными и счастливыми.

Марисоль распрощалась с падре. Она не знала, что больше никогда его не увидит. На следующий день они вместе с матерью и сестрой покинули свое поместье и отправились в Мадрид.

Глава 13

В Мадриде Марисоль и донья Энкарнасьон остались вдвоем из всей семьи. Исабель вернулась в монастырь кармелиток, чтобы продолжить свою учебу. Роберто почти все время проводил в Толедо на службе его величества, там же находился и младший брат Марисоль, Хорхе Мигель. Обычно оба брата приезжали домой на выходные, и для доньи Энкарнасьон это был настоящий праздник.

Марисоль решила вернуться к своим репетициям в церковном хоре. Это было для нее единственным развлечением. После трагической гибели Энрике Родригеса отношения с их семьей были разорваны, других близких подруг у девушки не было. Она общалась только с девушками из хора, но они были из другого круга, и не были приняты в их доме.