На край света за мечтой - Страница 5

– Признайся, ты об этом узнала раньше! – кричала девушка на сестру, когда той не удалось достаточно убедительно отреагировать на отказ. – Ты точно знала, что они не возьмут Каспара, но ничего не сказала, ты хочешь избавиться от меня!

Люцина не обращала никакого внимания на то, что имени Хелены тоже не было в списке, ее не убеждали никакие клятвы. Хелену обижали слова сестры, но она не подавала виду. Вместо злобы нужно было применить дипломатию. Ей следует успокоить Люцину и удержать от того, чтобы та сразу не бросилась к администрации лагеря и не отказалась переезжать. Следует убедить сестру в том, чтобы та ни в коем случае не теряла надежды увидеть Каспара снова.

– Да, я это знала, – ответила Хелена. – Ограничение по возрасту распространяется только на этот переезд, а не на эмиграцию в Новую Зеландию вообще. Госпожа Вирхов нас очень приободрила…

Каспар после разговора с доктором вышел весьма оптимистично настроенный. Женщина заверила его, что в Новой Зеландии открываются великолепные возможности для молодых и предприимчивых людей. В любом случае эта страна все равно для парня открыта, хотя он и не может присоединиться к группе детей и подростков, которые уезжают сейчас.

– Если я правильно поняла госпожу Вирхов, вам не удалось бы осуществить свои планы даже в случае совместного отъезда с Каспаром, – продолжала Хелена. – Вас не высадят просто на набережной Веллингтона, а отправят сначала в пересыльный лагерь, где нужно будет ходить в школу…

– Я не хочу в школу! – запротестовала Люцина. – И Каспар тоже не хочет!

Хелена, собрав все свое терпение, кивнула и ответила:

– Придется! Он же не сможет сразу организовать собственную мастерскую. И пожениться вам тоже пока нельзя. Ты для этого еще слишком молода…

– В шестнадцать уже выходят замуж! – ловко парировала Люцина.

Правда, сделать это можно было только в Персии. Здесь, как они слышали, девочек иногда отдают под венец просто детьми.

– Но не в Новой Зеландии! – Хелена это точно выяснила у любезной госпожи Вирхов. – Заключать браки разрешается лишь с семнадцати лет, и то с согласия опекуна. Это должен быть кто-то из администрации лагеря, он сопровождал бы вас в Паиячуа, может, кто-нибудь из местных. Тебе такое разрешение точно не дадут. Тебя ведь берут в Новую Зеландию не как невесту – ты едешь туда по программе для детей, осиротевших в результате войны. Твой новый опекун не знает тебя, и уж тем более Каспара. Он ни за что в жизни не даст вам разрешения на брак. Осознай это, Люцина: то, что вы себе намечтали, не осуществится. Ты скоро уедешь от своего Каспара. Он приедет потом, встанет на ноги, пока нет семьи, так ведь намного проще. А позже заберет тебя из Паиячуа.

Люцина недовольно сопела.

– Он должен мне это пообещать! – всхлипнула она, смирившись.

Хелена обняла ее.

– Он непременно даст тебе слово, – заверила она сестру. – Если, конечно, любит тебя…

– Несомненно, любит! – Печаль Люцины вновь сменилась злобой из-за того, что ее не воспринимают всерьез. – Вот увидишь, Каспар там будет быстрее, чем я!

Хелена кивнула, пытаясь выглядеть искренней. Возможно, Каспар даст обещание Люцине. Она была уверена, что молодой человек пока еще даже не знает, где на самом деле находится Новая Зеландия. Он и на английском-то не говорит ни слова. Скорее всего, Каспар Яблонски никогда не сможет попасть в Новую Зеландию, после того как ему не повезло с программой для сирот. Хелене нужно позаботиться, чтобы в ближайшие десять дней ни ему, ни сестре такая мысль не пришла в голову.

В последние дни перед отъездом Хелена не знала, что делать с волнением, в то время как Люцина вела себя спокойно, словно речь шла про обычную экскурсию в Тегеран. Она и не думала паковать вещи, решать дела. Она лишь смеялась в ответ, когда Хелена уговаривала ее этим заняться.

– Хелена, у меня из вещей два платья и два комплекта нижнего белья. Плюс еще полотенце, кусок мыла, зубная щетка, зубной порошок да шерстяное одеяло. Я все это соберу за три минуты!

– Наверное, ты возьмешь одно из моих платьев, – подала идею Хелена. – Мое темно-красное: оно не такое поношенное, как твое голубое!

Люцина закатила глаза.

– Это же твое воскресное платье, – ответила она. – Тебе его нельзя отдавать. Возможно, в лагере нам выдадут новую одежду.

– Я не нуждаюсь в воскресном платье! – уверяла сестру Хелена. – А вот ты должна хорошо выглядеть, даже во время путешествия. Может, нам еще удастся выменять у кого-нибудь шаль на плечи, чтобы ты не замерзла. Это все же по большей части морское путешествие, а ты помнишь, как холодно было плыть на корабле из Красноводска в Пехлеви…

Путешествие по Каспийскому морю было сущим кошмаром.

– Ну, так мы же ехали из Сибири, – рассмеялась Люцина. – А теперь поплывем на юг, если я правильно поняла госпожу Вирхов.

Молодой доктор каждый вечер приглашала в один из классов лагерной школы юных эмигрантов и устраивала лекции о Новой Зеландии – рассказывая о стране, демонстрировала фотографии. Люцина не испытывала к этому особого интереса. Хелена не знала, стала бы сестра вообще посещать эти лекции каждый вечер, если бы госпожа Вирхов не разрешила Люцине приводить с собой своего парня. Каспар Яблонски охотно посещал лекции, хотя Хелена догадывалась – парня больше привлекает устройство диапроектора, с помощью которого на экране появлялись цветные снимки. Каспар дивился маленькому чуду, и уже на второй день госпожа Вирхов поручила ему показывать слайды на диапроекторе.

То, что рассказывала доктор об изображенном на слайдах, пролетало мимо его ушей: может, и к счастью, как считала Хелена. Иначе молодой человек осознал бы, как далеко находится Новая Зеландия и как тяжело туда добраться. Что ни говори, просто сесть на корабль и приплыть в Веллингтон невозможно: до Индии группе придется ехать по суше. Чем больше Хелена слышала об этом, тем меньше у нее оставалось надежд когда-нибудь еще увидеть Люцину. Путь пролегал через множество стран, автобусные и железнодорожные переезды стоили целое состояние. Хелена слушала лекции госпожи Вирхов, и тоска ее росла с каждой минутой, с каждым слайдом, который показывала на экране любимая игрушка Каспара. Девушка восхищалась природными красотами новой родины Люцины: папоротниковыми лесами, вулканами и горячими источниками, верхушками гор, покрытыми снегом, и пальмовыми рощами, ручьями и озерами, богатыми рыбой, обширными фермерскими угодьями. Там были города. Не разрушенные войной, они выглядели чистенькими, по-домашнему уютными. Наверное, в них таилось множество возможностей для молодых эмигрантов. Например, сначала поработать на фабрике и скопить денег на обучение в хорошей школе или в отличном университете.

Хелена могла о таком только мечтать и вновь возвращалась к реальности. Она уговорила Люцину примерить ее платье и попробовать немного перешить его, чтобы выглядеть в нем более привлекательно. Из швейной мастерской, мучась угрызениями совести, Хелена стащила ткань и обменяла ее на шаль, которая в дороге должна согреть сестру. Шаль к тому же очень подходила к темно-красному платью, отданному Люцине.

Когда они делали что-то вместе, то разговаривали по-английски. Хелена ужаснулась: находясь в Сибири, сестра почти все позабыла. Она попыталась восполнить пробелы в знаниях Люцины и настаивала, чтобы та наизусть заучила адрес семьи Нойманнов. Хелена была абсолютно уверена, что правильно помнит город и улицу, только номер дома вылетел у нее из головы. И все же Хелена решилась написать письмо другу отца. Она описала дяде Вернеру, что произошло с ее семьей, и попросила встретиться с Люциной в Паиячуа и позаботиться о девушке. При этом она втайне надеялась, что Нойманнов растрогает судьба семьи Грабовски, и Хелене непременно вышлют денег, чтобы сестры смогли воссоединиться.

Готовясь к отъезду, Хелена и другие беженцы следили за развитием событий в Европе. Союзникам как раз удалось прорвать западный немецкий фронт. Все надеялись, что войска смогут быстро передвигаться по Северной Франции. Сначала на Париж, а потом и на Берлин. Поражение Германии было лишь вопросом времени.