На грани развода - Страница 3

Майкл нетерпеливо произнес:

— Я собираюсь в аэропорт, и если у тебя что-то срочное…

— Нет, — сказала она холодно, — то есть я имею в виду, это важно только для меня. Но если сейчас не слишком подходящий момент для разговора, то…

Она знала по опыту, что если просто выпалить сейчас свою просьбу по телефону, то дело уж точно не выгорит. Если бы только ей удалось встретиться с ним лично, был бы маленький шанс убедить Майкла в том, что ей необходима его помощь.

Пока она колебалась, он чуть ли не пришел в ярость:

— У меня есть дела поважнее твоих игр, Оливия.

— Это не игры! — Неужели он думал, что ей доставляет удовольствие звонить ему? — Может, мы могли бы встретиться как-нибудь и поговорить? — спросила она поспешно. — После того, разумеется, как ты вернешься.

Майкл помолчал несколько секунд.

— Оливия, у тебя никогда не было чувства времени. — Он вздохнул. — Я возвращаюсь завтра. Мы могли бы пообедать, если хочешь.

— О! Я с удовольствием… Спасибо тебе.

Винсент нетерпеливо шептал:

— Что… что он там говорит?

Она прикрыла трубку ладонью.

— Приглашает меня пообедать с ним.

Проигнорировав радостную физиономию виновника всей этой затеи, она сняла ладонь с трубки.

Голос Майкла на сей раз прозвучал подчеркнуто холодно:

— Я оставлю распоряжение своей секретарше, чтобы она заказала столик в ресторане, и заеду за тобой в половине восьмого. — Он немного помолчал, затем выпалил ее адрес без запинки. Выходит — знал его наизусть. — Я ничего не перепутал?

— Все верно, — машинально подтвердила Оливия.

— А сейчас извини, я опаздываю на самолет.

В трубке раздались короткие гудки.

— Мы увидимся с ним завтра, — пояснила она Винсенту.

— Чудесно! — Тот обнял ее и полушутя поцеловал в губы.

— Рано веселишься, не исключено, что при встрече Майкл рассмеется мне в лицо. Не понимаю, зачем только я позволила тебе втянуть меня в эту историю?

— Скорее всего потому, что я неотразим, — поддразнил ее Винс. — Ну же, дорогуша! Никогда не знаешь заранее, как будут развиваться события. А вдруг он согласится дать тебе эти самые деньги? В конце концов, ты просто вкусненько покушаешь, — заключил он.

Наконец ей удалось отделаться от Винсента. Как только за ним закрылась дверь, она открыла записную книжку и принялась обзванивать всех знакомых. Но даже после шумного успеха просить о финансовой поддержке кого-либо оказалось бесполезно. Какие-то общие обещания на будущее, ссылки на собственные серьезные проблемы… Блистательная премьера еще не была гарантией последующих удач, рисковать кошельком никто не хотел.

А ждать было некогда. К сожалению, действительно ходили слухи, что одна из компаний, производящая телевизионные фильмы, пронюхала о том, что прыткая дебютантка собирается экранизировать нашумевшую историю Бенедикта Тодса. Оливия нервничала и тысячу раз проигрывала в уме предстоящую встречу с Майклом, прикидывая, какие доводы лучше привести, чтобы тот проникся глубоким смыслом ее идеи. Да, она могла показаться сумасшедшей, но бывший муж должен понять, что это лучшая идея в ее жизни!

На следующий день, перебрав на полке несколько комплектов нижнего белья, Оливия выбрала и надела шелковые трусики жемчужно-серого цвета и атласный топик. Короткая куртка, украшенная бисером, и черные классические брюки завершили ансамбль.

Она распустила густые пепельные волосы, благородный оттенок которых принято было называть «голливудским». Обычно Оливия забирала волосы в тугой пучок и гладко зачесывала пряди назад. Но сегодня был особый случай, поэтому она расчесала их до блеска и уложила мягкими струящимися волнами по плечам, превратившись в настоящую красавицу.

Раздался звонок в дверь. На пороге стоял Майкл.

— У нас много времени, — сказал он, — не пригласишь ли меня к себе?

Оливия с неохотой отступила назад. Гость бросил на нее оценивающий взгляд и тут же отметил, с какой аккуратностью нанесен макияж и как элегантно одета его строптивая супруга.

— Очень мило, — заметил он.

Майкл остановился в центре гостиной, оглядывая критическим взглядом все вокруг. Во вкусе Оливии не откажешь. Диван тыквенного цвета разместился напротив бежевой стены, на которой висела целая коллекция старинных гравюр, купленных ею, по-видимому, в антикварных магазинах. Уютные глубокие кресла были задрапированы темно-коричневым бархатом. Расцветка подушек на стульях была немного светлее и перекликалась с цветом ковра. Все стояло и лежало на своих местах, создавая обстановку уюта и комфорта.

Майкл подошел к полкам, взял фигурку обезьянки, выполненную из нефрита, и провел пальцем по гладкой поверхности:

— Неужели все еще хранишь ее?

Он сам подарил обезьянку Оливии во время их медового месяца. Та обратила внимание на эту забавную фигурку в одной из сувенирных лавок.

— Да, она мне все еще нравится, — ответила Оливия. — И очень подходит к интерьеру комнаты.

Оливия вспомнила, что захватила ее, повинуясь какому-то странному импульсу, вместе с любимыми книгами, когда паковала вещи после их разрыва. Позднее, обустраивая новую квартиру, она обнаружила желтовато-зеленоватую нефритовую мартышку среди других вещей и чуть не расплакалась. Сначала решила запрятать ее подальше. Потом, вглядевшись в ее озорную мордочку, поняла, что это милое существо дает ей надежду, оставаясь связующей нитью между одиночеством этих дней и ее счастливым прошлым.

Майкл вернул обезьянку на место и еще раз обвел комнату критическим взглядом. Он обратил внимание на большую картину. Странно, абстрактная живопись… Раньше Оливия ею не увлекалась. Проинспектировав краски, разбросанные по холсту банальными мазками, он прочитал внизу имя художника.

— Дорогая картина, не так ли? — поинтересовался Майкл.

— Настоящее искусство дешевым не бывает, но я получила скидку.

Ее познакомили с этим художником на одном из кинофестивалей. А затем вместе со своим другом она случайно оказалась на вечеринке в его студии. Трудно сказать почему, но ей пришло в голову купить картину сразу же, как только ее взгляд упал на полотно. Однако сейчас Оливия даже не удивилась тому, что Майкл не оценил ее приобретения.

— Хочешь выпить? — предложила она.

— Нет, спасибо. Я позволю себе немного вина во время обеда.

— Ну, тогда… пойдем?

Он заставил ее нервничать, внимательно рассматривая жилище. Оливия выключила свет в гостиной и открыла входную дверь.

— Мне погасить свет в коридоре? — спросил Майкл.

— Нет. Я оставляю его, когда ухожу. Делаю это для того, чтобы потом не возвращаться в темноту.

— Ты живешь одна? — поинтересовался он, обгоняя ее, чтобы открыть дверцу своей роскошной машины.

— Да, — кивнула Оливия и проскользнула на сиденье машины.

Его рукав, когда он пристегивал ремень безопасности, как будто случайно скользнул по тыльной стороне ее руки. Оливия смутилась.

— Итак, кто был с тобой вчера утром? — спросил Майкл, лихо разворачивая машину.

Она кинула на него удивленный взгляд.

— А ты… ты откуда знаешь?

— Это было довольно очевидно. — Его голос казался сухим и безразличным.

Оливия попыталась разглядеть выражение его лица, но оно казалось непроницаемым.

— Это был Винс. Винсент Беллоун.

— Значит, ты спишь с твоим красивым провожатым?

— Да ни в коем случае! — Она выпалила это, даже не успев подумать. — А ты сам со своей чудесной Сарой по вечерам что, газеты читаешь?

Он кинул на нее молниеносный взгляд и засмеялся, концентрируясь на дороге:

— А тебе есть до этого дело, Оливия? — Он задал ей вопрос каким-то странным голосом.

— Конечно нет! — беспечно обронила она, пожав плечами, но тут же поймала себя на мысли, что безумно ревнует Майкла.

Дура! — укорила она себя. Ей понадобилось три мучительно долгих года, чтобы вырвать из сердца мысли о муже и его предполагаемых избранницах. Она убеждала себя, что теперь это ее не касается. И что же она делает сегодня?