На другой стороне Земли (СИ) - Страница 6

- Меня уволили. – шепчет Адам, едва сдерживая панику. – Я наорал на босса, разбил вазу и послал его в зад.

- Вазу об голову разбил?

- Нет. Она была напольная.

- Но это тоже неплохо. – довольно замечает мужчина. – Я горжусь тобой. Теперь ты совсем взрослый.

- Мне 29 лет. – напоминает грустно Адам. – И мне надо выкупить квартиру.

- Тебе нужны деньги?

- Не знаю. Честно сказать я совсем не разбираюсь в этих ставках, процентах, овердрафтах. Надо идти к юристу, и в банк, и к нотариусу… - он хватается за голову, тело бьет мелкой дрожью.

- Похоже, я поторопился… - прикидывает румын, созерцая подобную психо – физическую реакцию на соседнем сиденье. – Ты еще совсем кроха. – Он осторожно притягивает горе – астронома к себе и гладит по голове. Как будто тот действительно маленький ребенок. Адам цепляется за ворот забавной рубашки с таксами, утыкается в шею, его больше не трясет, только слезы катятся по щекам. В порыве он касается мокрыми губами рта Найджела и тут же отстраняется. Мужчина облизывает чужую слюну.

- Прости.

- Не извиняйся. – мужчина запускает двигатель и авто отзывчиво урчит. – Расслабься. Ты обратился по адресу. Я уже докторскую могу защитить по разочарованиям и несбывшимся надеждам. Я тебя не брошу. – рука поправляет выбившиеся пряди, Адам краснеет от такого прикосновения. – Знаешь, что я делаю, когда мне плохо? Еду кататься.

========== Магия ночи ==========

17

Колесить всю ночь напролет оказалось веселее, чем Адам предполагал. По городу они ехали медленно, глазели на людей в проезжающих авто, Найджел то и дело изображал незадачливых водителей и Адаму почему – то было смешно. Хотя он как никто знал, что смеяться над другими плохо. Когда они вырвались на хай – вей, румын прибавил скорость и теперь они неслись как сумасшедшие неизвестно куда. Дорога к двум часам ночи оказалась пустынной. Свобода кружила голову. Как всегда. Это ее основное предназначение.

- Подожди! Не переключай, это хорошая песня… - Адам попытался переключить песню на начало, но Найджел уже листнул дальше.

- Это Beach Boys исполняют…

- Но песня классная!

- Знаю. Мне больше mam’s and pap’s нравятся. У них звук оригинальный.

Песня зазвучала и авто наполнилось густым вокалом.

- Никогда бы не подумал, что белые могут петь как черные! – Найджел перекрикивает текст, курит и немного шепелявит из – за акцента. Адам не может разобрать ни слова, но все равно кивает в ответ. Он не посмеет нарушить эту атмосферу. Дальше трек сменяется старым добрым Билли Джоэлом, Smoke, Элвисом Костелло, потом начинается Стинг, много Стинга. Похоже, Найджел неплохо разбирается не только в алкоголе и живописи. Адам десятки раз слышал эти песни в рекламах, супермаркетах, фильмах, они вырывались из окон открытых домов, но никогда не становились своими. Теперь они начинают принадлежать ему, Найджел делится ими с другом, делиться ощущениями, воспоминаниями и Адам жадно впитывает их.

- Вот это да… Я и забыл, что эта песня существует! – оживляется Адам, когда из колонок вырывается «I be belive». Найджел делает громче, хотя громче уже невозможно. Пальцы постукивают по рулю в так мелодии. – Не знал, что тебе нравятся такие песни.

- Какие? – ухмыляется мужчина и заходит в крутой поворот. Дыхание перехватывает от неожиданности. Найджел наслаждается глубоким женским голосом, повествующим о любви, и нисколько не стесняется своей сентиментальности. – Это песня о любви. Одна из лучших. В таких вещах не надо сомневаться. Ими надо наслаждаться. Как и всем в этой гребаной жизни.

Они еще долго носятся по опустевшим дорогам, крутят кольца, Найджел любитель беспечно пожечь резину. Домой они приезжают ближе к утру, когда город скидывает беззаботность ночи и начинает погружаться в серую повседневность.

- Я начинаю понимать вампиров! – вдруг заявляет Адам, стягивая свитер. Он до сих пор не может успокоиться после пережитого. Отголоски мелодий продолжают будоражить разум парня, который, до этого находился в анабиозе.

- С чего это? – Найджел раздевается тут же.

- Ночью классно. Все такое… Нереальное, но понятное… - Адам не может подобрать слова.

- Опрокинутое. – Добавляет румын и ждет.

- Я… - Адам мнется. – Я хотел попросить. Ты можешь сегодня спать со мной. То есть не спать, но лежать. Но спать тебе тоже можно, в смысле погружаться в сон… Здесь. Пожалуйста.

Найджел кивает и садится на край кровати.

========== Фильм ==========

18

Теперь Адам безработный. Он просыпается в шесть утра, идет в душ, готовит сэндвичи, застегивает отглаженную рубашку, надевает часы и только потом понимает: идти некуда. Он обессиленно вздыхает и поворачивает процесс вспять, благо сэндвичи не разбирает.

В комнате Найджела тихо и темно, благодаря плотным шторам. Пахнет сном и сигаретами, он так и не прекратил курить в постели. Адам раздевается до трусов и забирается под одеяло.

- От тебя пахнет зубной пастой. – ворчит Найджел, устраиваясь поудобней. – Опять забыл, что никуда не надо?

- Опять. – вздыхает Адам, кутаясь в одеяло.

- Опять ноги холодные?

- Опять. – Снова вздох. Адам чувствует, как горячие ступни касаются его ледяных ног, и вздрагивает, чувствуя приближающийся сон.

Теперь работа Найджела становится еще сложней и дело тут не в деньгах. Ему не хочется оставлять Адама одного долго. Раньше приходилось. Не мог же он сидеть с ним в обсерватории. Сейчас отказать себе все сложнее. Да еще кореша стали подозревать неладное.

- Че с тобой, Найд? Херово тебе на чужбине? Тоскуешь?

- Да че париться. Былого не вернешь. Но у вас тут все по-другому. Сам по Варшаве не скучаешь?

- Да не особо… Тока красиво там было. Здесь архитектура как в курятнике, не по мне. Я, знаешь ли, к роскоши привык. – деловито замечает кореш. – Да и бабы у них так себе…

- Ну ты как всегда. – ухмыляется Найджел.

- А че не так что ли?! Или ты кого сцепить успел. Слухи ходят, что ты сдвинулся на какой – то кисе… - в глазах поляка пляшут искры.

- Да пошел ты! – лыбится румын. – Кто треплет?

- Хороша, а? – не унимается кореш. - Из наших наверно?

- Да так… Местная, просто друг.

- Да пизди мне! На тебя че, демократия действует. Баба – друг. Ну, заливай!

19

Заливать, а тем более корешам Найджел не привык, поэтому отъезжает по быстрому, что бы не провоцировать, да и разговоры эти мужчину порядком достали. Что в Бухаресте, что в Лос – Анжелесе – один и тот же треп: стволы, дурь, да телки.

Адам, дома тоже не отличается разнообразием, но Найджелу нравится наблюдать за нехитрыми радостями парня.

- Через две минуты начнется фильм, я должен его посмотреть! – мельтешит Адам возле дивана. – Листни, пожалуйста.

- Ага. – Найджел тупо пялиться в экран.

- Минута! – волнуется парень и пытается втиснуться на диван, где развалился Найджел. – Найджел, дай мне пульт!

- Да куда ты торопишься!? – он перекладывает ноги на столик перед собой, но пульт не отдает.

- Фильм начнется ровно в семь!

- Ну там еще титры пол часа будут…

- Переключи, пожалуйста. Показывают какой – то бред.

- Ты чего? Это же Роберто Росселлини – «Германия. Год нулевой».

- Я не знаю его. – Адам начинает заметно нервничать.

- Это же классика. Про Германию после войны… - Найджел удивленно разглядывает друга.

- Какой войны? – руки теребят край рубашки.

- Мировой. Второй мировой. – Пальцы щелкают у висков. – Ты чего, manzule.