На Дальнем Западе - Страница 14

– Но как вы теперь себя чувствуете? Оправились ли вы от нагнанного на вас индейцами страха?

– Я никогда не позволяю страху слишком долго владеть мною! – ответил гамбузино, опять обмениваясь незаметно для трапперов быстрым взглядом с Миннегагой.

– А где же ваша лошадь? Я боюсь, что, пока мы здесь болтаем, она успела уже забраться туда, где ее никак не отыщешь! – забеспокоился агент.

– О, нет! – возразил гамбузино. – Моя лошадь слишком привязана ко мне. Я уверен, что она находится на том самом месте, где я ее оставил.

– Ну, так сделаем вот что! Вы идите пока за вашей лошадью, а мы займемся здесь медвежьими окороками. Из них можно будет выкроить пару великолепных обедов.

– Вы думаете сейчас же двинуться в путь? – обернулся гамбузино на ходу.

– Да, нам нужно торопиться. Мы отдохнем как следует уже вечером в монастыре Крови. Думаю, что от него осталась еще хоть пара стен!

– Хорошо! – ответил гамбузино. – Через пять минут я вернусь вместе с моим мустангом и с карабином, который я так глупо оставил висеть у седла.

Обменявшись еще раз быстрым взглядом с молодой индианкой, он поправил висевший у пояса широкий мексиканский нож и быстро направился к кустарникам, издавая на ходу пронзительные призывные свистки.

Джон Максим не отрываясь смотрел на удалявшегося. Казалось, его мучило сомнение.

– Что ты думаешь обо всей этой истории, дружище? – обратился он, наконец, к Гарри, который, вооружившись своим охотничьим ножом, беззаботно занялся обработкой медвежьего окорока: из медвежьего мяса должно было выйти превосходное жаркое на завтрак путникам. – Что это за странная личность, Гарри? Признаться, я предпочел бы совершенно не встречаться с этим гамбузино. Его физиономия внушает мне не очень-то много доверия! – продолжал агент.

Гарри наклонил голову, сунул в рот небольшую плитку спрессованного табака и вместо ответа промычал:

– Гм!

– Твое «гм» мне решительно ничего не объясняет!

Гарри прожевал табак и, сплюнув на землю, наконец, ответил:

– А что думаешь об этом ты, родившийся на свет Божий двенадцатью годами раньше меня и знакомый с прериями чуть не с детского возраста?

– Гм!.. – замялся, в свою очередь, агент. – Говоря откровенно, я не знаю, что и думать. Мне кажется почему-то, что он совсем не тот, за кого ему хочется себя выдать.

Правда, он может быть гамбузино, потому что носит свойственный этому сорту бродяг костюм, но, с другой стороны, по виду он вылитый индеец.

– Ну… – усомнился Гарри. – Если бы он был индейцем, то с какой стати ему пришла бы в голову мысль бежать подальше от восставших краснокожих? По-моему, это вернее всего какой-нибудь мексиканский бандит, одна из тех темных личностей, которыми еще так недавно было полно все Колорадо.

Джон Максим погрузился на несколько минут в какие-то размышления.

– А, да черт с ним! – сказал он затем, решительно встряхнув головой. – Кто бы он ни был, хоть сам Вельзевул, выскочивший из ада, нам нет никаких оснований бояться его. Нас трое, и если он вздумает устроить нам какую-нибудь гадость, то мы живо укажем ему на его место. И потом, ведь до Кампы не так уж далеко! Там мы постараемся отделаться от него, если…

Не докончив фразы, он резко обернулся назад, инстинктом почуяв за спиной присутствие кого-то постороннего.

Миннегага, которая до того момента прогуливалась в некотором отдалении в густой траве прерии, мало-помалу приближалась неслышными шагами к разговаривавшим и при последних словах агента неслышно опустилась на траву всего в нескольких шагах от него.

– Что ты здесь делаешь, негодная?! – воскликнул агент, нахмурившись и гневно сжимая кулаки. – Ты подслушивала наш разговор?!

– Гуг!.. – ответила девушка, пожимая плечами. – Миннегага слушала журчание ручья.

– Ты могла бы слушать его немного подальше отсюда.

– Мне все равно!

Индеанка завернулась пренебрежительно в свой мягкий шерстяной плащ и, отойдя в сторону, уселась под большим камнем, лежавшим в нескольких десятках метров выше по течению потока.

Джон и Гарри обменялись взглядами.

– Вот сокровище, которое даст нам больше забот, чем пользы! – сказал недовольным тоном агент.

– Да! – ответил Гарри. – Эта девочка – настоящий демон. Клянусь медвежьим окороком, который так вкусно поджаривается сейчас на вертеле, что ее глаза и эта ее дьявольская улыбка способны нагнать страх.

В этот момент из рощицы показался гамбузино на своем мустанге, красивом и выносливом коне андалузской породы, снаряженном по мексиканскому образцу.

– Ну, – сказал Джон, – дожидаться завтрака вам, ребята, уже не придется. Нужно поторапливаться, благо лошади уже несколько отдохнули!

Гарри со вздохом поглядел на медвежий окорок и, не желая оставлять его степным хищникам, снял его с вертела и подвесил к седлу своей лошади.

– Не удалось его съесть здесь, так съедим в другом месте! – заметил он.

Через несколько минут четверо всадников уже мчались по прерии, направляя свой путь к Кампе.

Время от времени из кустов вырывались с быстротою ветра стада грациозных антилоп, вспугнутых топоком копыт, или стаи койотов, трусливо шнырявших в траву, завидя всадников, чтобы затем снова вынырнуть и долго смотреть им вслед, испуская душераздирающий жалобный вой.

Присутствие этого зверя было хорошим признаком для путешественников: все животные прерий как чумы боятся индейцев, в которых они не без основания видят своих злейших врагов. Если бы вблизи находился какой-нибудь отряд арапахов или чэйэнов, то во всей округе не осталось бы больше ни одного животного. Исчезли бы даже болтливые сороки, которые теперь, чувствуя себя в безопасности, спокойно стрекотали на верхушках придорожных деревьев.

Около полудня путники, не желая слишком утомлять своих лошадей, сделали небольшой привал и организовали незатейливый завтрак, состоявший из маисовых галет и так называемой ямны – сорта лука, растущего в диком виде в траве прерий и довольно приятного на вкус.

Этот отдых был несколько потревожен появлением целой стаи больших черных волков, разместившихся на небольшом расстоянии от отряда с явным намерением, дождавшись ночи, наброситься на него и устроить себе сытный пир. Появление их тоже было, до известной степени, хорошим признаком, потому что волк, даже голодный, никогда не появляется там, где близко находится индеец. Однако четверо путешественников гораздо охотнее предпочли бы совершенно не встречаться с этими хищными животными. Если индейцев и не было в этой местности, то пронзительный, заунывный вой волков легко мог издалека привлечь их внимание и навести, таким образом, на след отряда.

– А ведь эти звери собираются, кажется, поужинать нами сегодняшней ночью! – шутливо сказал Джордж ехавшему рядом с ним правительственному агенту.

– Пожалуй, им это и удалось бы сделать, если бы у меня не было на примете надежного убежища, где мы можем провести ночь! – ответил тот. – Я еще не знаю, как я найду это убежище, но, насколько мне помнится, в этих местах должно находиться то знаменитое подземелье, в котором во время оно была изжарена целая шайка разбойников.

– Изжарена целая шайка? Что это за история? Мне ничего не приходилось раньше слышать об этом!

– Сейчас не время заниматься болтовней; я расскажу тебе эту историю, если хочешь, когда мы будем уже сидеть за медвежьим окороком в безопасном месте. Правда, я давно уже не бывал в этом монастыре Крови, как его называют, но тем не менее надеюсь, что мне удастся разыскать его сравнительно легко. У нас, трапперов, хорошая память на места!

К вечеру погода начала заметно меняться к худшему: подул резкий ветер, и покрывавшие горную цепь Ларами тучи начали понемногу спускаться в долину, перевиваясь время от времени огненными зигзагами молний.

Не желая подвергаться опасности быть застигнутыми ураганом на открытом месте, всадники пришпорили своих лошадей и во весь опор помчались вперед в указанном агентом направлении. Лошади неслись, подгоняемые громким воем волчьей стаи, которая не только не отставала от путников, но, напротив, с приближением сумерек все смелей и смелей приближалась к ним, заметно увеличиваясь.