На берегу (Дом у голубого залива) - Страница 15

Они были тем, чем были, и им это чертовски нравилось.

Как женщина, Дрю находила подобное мужское самодовольство привлекательным. Она уважала уверенность и здоровое самомнение. По просьбе Анны она несла великолепной четверке холодное пиво и, обходя выложенную кирпичом яму с котлом, услышала несколько реплик:

– Придурок считает себя Горацио, блин, Хорнблауэром! – Возглас Кэма.

– Больше похож на капитана, блин, Кида. – Бормотание Этана.

– Он может быть кем хочет, пока выкладывает баксы. – Замечание Филипа, сопровождаемое пожатием плеч. – Мы и раньше строили лодки для придурков, и будем строить дальше.

– Что один придурок, что… – Сет осекся, заметив Дрю.

Она и глазом не моргнула.

– Джентльмены, холодное пиво для горячей работы!

– Спасибо. – Филип взял у нее бутылки. – Слышал, вы сегодня уже охладились разок?

– Незапланированно. – Освободившись от бутылок, Дрю поднесла к губам свой бокал, отпила чуть-чуть. – Однако суперавтомату-5000 я предпочитаю этот метод. – Не обращая внимания на Сета, она посмотрела на Этана и указала на котел: – Это вы их поймали?

– Да, мы с Диком. – Этан ухмыльнулся, услышав покашливание Сета. – Художника брали для балласта. Натер мозоли на своих изнеженных ладошках.

– Пара дней на верфи закалит его, – задумчиво сказал Кэм. – Хотя он всегда был слабоват.

– Вы просто пытаетесь раздразнить меня, чтобы я сделал всю грязную работу. – Сет глотнул пива. – Мечтать не вредно.

– Хилый, – заметил Филип, – но умный. Никогда за словом в карман не лез.

– Я хотела бы заглянуть к вам как-нибудь, познакомиться с вашей работой, – сказала Дрю.

Кэм наклонил к ней голову:

– Любите лодки?

– Да, люблю.

– Мы могли бы отправиться на морскую прогулку, – предложил Сет.

Дрю одарила его испепеляющим взглядом.

– Мечтать не вредно, – сказала она и неторопливо отошла.

– Класс, – высказался Филип.

– Хорошая девушка, – сказал Этан, помешивая содержимое котла.

– Горячая, – заметил Кэм. – Очень, очень горячая.

– Хочешь охладиться? С удовольствием воткну в твою задницу суперавтомат-5000, – предложил Сет.

Филип посмотрел вслед Сету, покинувшему поле боя, и хмыкнул.

– В ближайшее время наш парень потратит на цветы кучу денег.

– У этого цветочка весьма длинные стебли, – заметил Кэм.

– Настороженные глаза. – Поймав вопросительный взгляд Кэма, Этан передернул плечами – традиционный жест Куинов. – Она следит за всем и вся, включая Сета, и держит дистанцию. Не из-за застенчивости – она не застенчивая. Она осторожная.

– Она из мира больших денег и политики, – сказал Филип, разглядывая свою бутылку. – Привыкла к осторожности.

– Странно, что она обосновалась в таком местечке, как Сент-Крис, вам не кажется? – Кэм считал, что характер человека выплавляется в семье; в семье, в которой родился, или в семье, которую создал сам, и он задался вопросом, как семья повлияла на Дрю.

Дрю не собиралась оставаться в гостях больше часа. Дань вежливости, пока сушится ее одежда. Но незаметно она втянулась в разговор с Эмили о Нью-Йорке, а потом увлеклась беседой с Анной о садоводстве. А потом обнаружила общих вашингтонских знакомых с Сибил и Филипом.

Еда оказалась изумительной. В ответ на похвалу картофельного салата Грэйс предложила рецепт, и Дрю не осмелилась признаться, что не умеет готовить.

Вокруг бушевали споры о бейсболе, моде, видеоиграх. Одновременно обсуждалось не меньше полудюжины тем. Дрю быстро поняла, что это просто иной вид общения, нежели тот, к которому она привыкла.

Собаки подкрадывались к столу, но им строго приказывали убраться, обычно после того, как кто-нибудь совал еду в собачью пасть.

Дрю чувствовала себя вполне свободно. Недаром ее муштровали с раннего детства. Она знала, что и как сказать в любой ситуации, могла поддержать разговор и о лодках, и о бейсболе, о еде и о музыке, об искусстве и о путешествиях, даже когда окружающие перепрыгивали с одной темы на другую.

Она выпила второй бокал вина и задержалась гораздо дольше, чем намеревалась. Не потому, что не могла найти вежливый предлог, чтобы удалиться, а потому, что Куины ей понравились. Ей нравились и вызывали зависть тесные дружеские отношения этой многочисленной семьи. Несмотря на явные различия – могут ли сестры быть менее похожими, чем острая на язык, обожающая спорт Обри и эфемерная балерина Эмили? – все члены семьи были связаны неразрывными узами. Как отдельные кусочки одной большой яркой картины-загадки, решила Дрю. Семьи – включая ее собственную – всегда оставались для нее загадкой.

Однако Дрю не исключала, что и в многоцветной, счастливой семейной картине Куинов есть свои тени и полутона.

Как во всех других семьях.

Как в мужчинах.

Дрю повернула голову и посмотрела Сету прямо в глаза. Она чувствовала его пристальный взгляд почти все время с того момента, как они сели за стол. О, надо отдать ему должное, он умело поддерживал общую беседу и иногда полностью дарил свое внимание кому-нибудь другому, но его взгляд, прямой взгляд ярко-синих глаз все время возвращался к ней. Дрю чувствовала этот взгляд всей кожей, однако упрямо пыталась не обращать внимания, не поддаваться волнению.

– Здесь хорошее вечернее освещение, – заметил Сет, загребая на вилку итальянский салат и продолжая сверлить Дрю взглядом. – Мы можем поработать на природе. У вас есть платье с длинной пышной юбкой? Без рукавов и без бретелек, чтобы показать плечи. У вас отличные, сильные плечи, – добавил он, не забывая о спагетти. – Прекрасно сочетаются с лицом.

– Мне повезло, не так ли? – Легким взмахом руки Дрю дала понять, что разговор окончен, и повернулась к Сибил. – Мне очень понравилась ваша последняя книга, исследование и примеры динамики смешанных семей. Полагаю, кое-что основано на вашем собственном опыте.

– От этого невозможно отмахнуться. Я могла бы изучать нашу банду еще пару десятилетий и не испытывать недостатка в материале.

– Мы все мамины подопытные кролики, – заявила Фиона, ловко выдергивая с блюда очередного краба. – Берегитесь. Еще немного, и Сет нарисует вас голой, а мама проанализирует в книжке.

– Ну, не знаю. – Обри взмахнула своим бокалом. – Энни Кроуфорд ошивалась здесь несколько месяцев, а Сет так и не нарисовал ее, ни голой, ни в одежде. И Сибил, по-моему, никогда ее не упоминала, если только я не пропустила эссе о месте безмозглых секс-бомбочек в обществе.

– Она не безмозглая, – заступился Сет.

– Она называла тебя Сети. «О, Сети, ты вылитый Майкл ди Анджело».

– Хочешь, чтобы я начал критиковать парней, с которыми ты ошивалась несколько лет назад? Мэтта Фишера, к примеру?

– Я была юная и легкомысленная.

– Ага, а теперь ты старая и серьезная. В любом случае, – Сет снова посмотрел в глаза Дрю, – у вас есть такое платье? Длинное, легкое, с маленьким лифом?

– Нет.

– Подыщем.

Дрю допила вино, чуть склонила голову, демонстрируя заинтересованность.

– Кто-нибудь когда-нибудь отказывался вам позировать?

– Нет, ни разу.

– Позвольте мне стать первой.

– Он все равно добьется своего, – сообщил ей Кэм. – Лучше не сопротивляйтесь. Парень упрям, как мул.

– И это говорит самый уступчивый, самый благоразумный, самый сговорчивый мужчина в мире, – объявила Анна, вставая из-за стола. – У кого-нибудь осталось место для десерта?

У них у всех осталось, хотя Дрю не поняла, каким образом. Сама она отбилась от тортов и пирогов, но капитулировала перед горячим шоколадным пирожным с орехами и двойной помадкой, которое сжевала перед тем, как переодеться в собственную одежду. Она сложила одолженные блузку и джинсы, оставила их на кровати, последний раз обвела взглядом уютную спальню и отправилась вниз.

И замерла в дверном проеме кухни, увидев Анну и Кэма перед раковиной, сплетенных в объятии гораздо более жарком, чем можно было бы ожидать от родителей подростков.