Н. Г. Чернышевский. Книга вторая - Страница 58
С увеличением населения производительность труда, прилагаемого к земле, падает. Для избежания дефицита в земледельческом продукте требуются улучшения в способах обработки земли. Чернышевский старался доказать, что процент необходимых улучшений очень невелик, и что с этой стороны человечеству опасаться нечего. Но в своих вычислениях он принимал неизменным отношение земледельцев к общему составу населения. С изменением этого отношения, с уменьшением "пропорции земледельцев" — процент улучшений, необходимых для покрытия дефицита, быстро возвышается. А это значит, что людям все труднее и труднее становится бороться с дефицитом. Дело доходит, наконец, до того, что улучшения уже не покрывают дефицита. Именно это мы и видим, по его мнению, в истории всех прогрессирующих стран. По мере развития цивилизации городское и вообще не земледельческое население увеличивается на счет сельского, земледельческого. От земледелия отнимается больше рук, чем это допускается успехами земледельческого искусства. Отсюда — недостаток продовольствия, который, несомненно, существует в современных цивилизованных обществах. "Мальтус был прав, говоря, что с размножением населения является непобедимый никакими земледельческими улучшениями дефицит земледельческого продукта, дефицит, производящий нищету с ее последствиями. Мальтус ошибся только тем, что остановился на одновременности этих двух явлений и голословно назвал одно из них причиною другого, между тем как связь между ними только связь одновременности, а не причинности, и происходят они не одно из другого, а каждый имеет свою особенную причину" [232].
Если бы мы имели дело с рабовладельцем, ведущим натуральное хозяйство, то, разумеется, обнаружившийся у него недостаток хлеба мог бы найти совершенно удовлетворительное объяснение в несоразмерном уменьшении "пропорции земледельцев". Но и тогда надобно было бы все-таки спросить себя — точно ли недостает хлеба у хозяина? Может быть, он ссылается на недостаток хлеба единственно затем, чтобы оправдать свою жадность, не позволяющую ему кормить рабов досыта. В капиталистическом же хозяйстве все явления несравненно более сложны, и, именно благодаря своей сложности, они очень плохо объясняются отвлеченными соображениями того или другого рода. Тут нам припоминается Рикардо, которого Чернышевский так горячо защищал от нападок Кэри. Попросим Рикардо объяснить нам, что произойдет в случае недостатка хлеба, вызываемого уменьшением "пропорции земледельцев".
Если хлеба мало по той причине, что слишком мало число рук, занимающихся его производством, — ответит нам Рикардо, — то цена хлеба поднимется, и это привлечет к земледелию новые капиталы, т. е., следовательно, и новые рабочие руки; "пропорция земледельцев" будет увеличиваться до тех пор, пока не примет надлежащих размеров, определяемых спросом на хлеб. В земледелии, как и везде, "пропорция" работников зависит не от чего иного, как именно от спроса на их изделия. Я подробно объяснил это в своих "Основах политической экономии".
Впрочем, это хорошо знали раньше меня и никогда не оспаривали после.
К тому же, — прибавит, пожалуй, Рикардо, — очень ошибаются те, которые считают, что количество хлеба, производимого в стране, должно увеличиваться по мере увеличения производительности земледельческого труда, т. е., другими словами, по мере возрастания процента улучшений, совершающихся в земледельческой технике. В действительности вполне возможно обратное явление: количество производимого хлеба будет уменьшаться по мере увеличения производительности труда. В данной стране, имеющей данную "пропорцию земледельцев", произошло "улучшение земледельческих способов", позволяющее уменьшить на половину число рук, требующихся для обработки каждой десятины. Половина рук остается без работы. Не имея работы, они не имеют возможности покупать хлеб. Следовательно, потребление хлеба сокращается, и сокращается благодаря именно "улучшению земледельческих способов"; сокращение же потребления хлеба ведет к новому сокращению производства. Если дефицит в земледельческом продукте определять числом голодных желудков, существующих в данной стране, то и выйдет, что дефицит растет вместе с ростом производительности труда.
Это прекрасно знал и Мальтус. "Небольшая ферма в Керри [233] способна, может быть, прокормить большую семью, имеющую несколько взрослых работников. Но работа на ферме требует очень немногих рук; женщины исполняют большую часть этой работы. Работа, выпадающая на долю мужчин, так невелика, что не составит в общем счете и одного дня в неделю" [234].
На маленькой ферме следствием этого является, по Мальтусу, праздность мужчин; но он понимал, что на больших капиталистических фермах дело происходит иначе: излишние руки изгоняются. Именно по этому поводу он и замечает, что "способность прокормить работников может существовать в больших размерах, чем желание сделать это".
Конечно, можно сказать, что улучшение земледелия даст возможность начать или усилить вывоз хлеба за границу, а вывоз хлеба за границу позволит удержать при земле прежнее число работников. Но, во-первых, это возражение сводилось бы к старой песне о том, что введение машин не ухудшает положения работников. Чернышевский не стал бы петь эту песню. А, кроме того, если бы при земле и осталось прежнее количество рук, то ведь потребление хлеба сравнительно с производством его все-таки сократилось бы весьма значительно.
Может быть, и нельзя было бы вывозить хлеб за границу, если бы мы решились кормить досыта всех тех, которые живут у нас впроголодь. Но ведь у этих людей нет денег, их потребности не имеют ничего общего с "действительным" спросом на хлеб. А в буржуазном обществе только этот спрос и принимается в соображение.
Из России при обыкновенном урожае вывозится много хлеба за границу; до абсолютного "дефицита в земледельческом продукте" при таких условиях очень далеко. Но это не мешает голодать русским крестьянам, не мешает существованию относительного дефицита.
Итак, в вопросе о современной нищете с ее последствиями "пропорция земледельцев" ничего не объясняет. Сама эта пропорция определяется спросом на хлеб. Спрос определяется распределением покупательной силы. Распределение покупательной силы зависит, во-первых, от отношения между заработной платой и прибавочной стоимостью, а во-вторых, от того, как разделяется прибавочная стоимость между различными слоями эксплуататоров и их непроизводительных работников. Наконец, отношение между заработной платой и прибавочной стоимостью, по мере увеличения производительности труда, все более и более изменяется в ущерб работникам, а не в пользу их, как этого мож-но было бы ожидать на основании рассуждений Чернышевского.
Ссылка на "пропорцию земледельцев" так же мало убедительна, как и известная читателю мысль Чернышевского о причинах сравнительно медленного усовершенствования земледелия: от недостатка хлеба страдают только бедняки; современная же наука в большинстве случаев направляет свои исследования лишь сообразно нуждам высших классов. Читателю уже известно, что это отвлеченное мнение плохо выражает действительный смысл конкретных общественных отношений.
Посмотрим теперь, какая связь существует между нищетой и "отношением основного капитала к прибыли".
"Земледельческое улучшение, подобно всякому другому техническому улучшению, состоит, главным образом, в увеличении основного капитала. Мы видели у Милля, что основной капитал… обыкновенно возрастает не иначе, как обращением в капитал прибыли и ренты. Но прибыль и рента, когда отделяются фактически от рабочей платы, обращаются в капитал не иначе, как в тех случаях, если процент дохода представляет достаточную привлекательность для человека, желающего жить не рабочею платою, а доходом с капитала. Величина процента, дающая такую привлекательность обращению прибыли и ренты в капитал, различна в разных странах; но не бывало никогда примеров, чтобы она опускалась ниже 2 %, — обыкновенно она стоит гораздо выше даже в самых передовых странах. Между тем для нации была бы выгодна затрата капитала на земледельческие улучшения для покрытия дефицита в продукте, хотя бы доход составлял несравненно меньшую, в несколько десятков раз меньшую, пропорцию к затраченному капиталу. Таким образом, очень часто может представляться для нации надобность в земледельческих улучшениях, которые давали бы на затраченный капитал гораздо меньше дохода, чем сколько нужно для того, чтобы затрата стала привлекательна по причине дохода от нее для людей, живущих рентою или прибылью, а не рабочею платою. В таких случаях рента и прибыль не обращаются в капитал, а потребляются непроизводительным образом, и остаются не произведенными те земледельческие улучшения, какие были нужны для предотвращения дефицита в земледельческом продукте" [235].