Мю Цефея. Только для взрослых - Страница 33

Рейн понимал и очень хотел ей об этом сказать. Но Лилли запретила звонить, а когда он срывался и пытался вызвать ее, чтобы услышать хотя бы четыре слова — «не могу сейчас говорить», — сбрасывала звонок. Слышать друг друга слишком тяжело, так говорила Лилли, и это была правда, но Рейн все равно ждал, что однажды сестра хоть бы и по ошибке ему ответит. Но она только писала письма. Писала честно и исправно, пока однажды не перестала. Поэтому он приехал. Поэтому сейчас шел, почти бежал, от стеклянного куба в лабиринт города. В крикливую кипучую мечту Лилли. Она не давала своего нового адреса, не называла места работы; у Рейна были лишь обрывочные описания из писем — размытые дождем следы. Но он хотя бы знал, с чего начать. С программы для близнецов. Лилли поехала одна, но начала именно там, хотя бы в этом Рейн был уверен. Завтра утром он отправится в «Час близнецов» и что-нибудь непременно выяснит.

Завтра-завтра-завтра… Как это иногда долго!

Рейн уже научился не реагировать на манящие огни вывесок, но одна все же притянула взгляд. Было в ней что-то совершенно чокнутое: похотливая кошка с длинным хвостом, пропущенным между ног. Она покачивала бедрами вперед-назад в недвусмысленном жесте, приглашая в бар «Одинокая кошка». Бар для одиноких? Да, Рейн сейчас был очень одинок. Так может быть одинока половинка разрезанного надвое яблока. Наверное, поэтому ему показалось, что входящая в бар светленькая девушка — Лилли. Он усмехнулся; какая должна быть удача или судьба — в первый же вечер случайно столкнуться в огромном городе, где миллион светленьких девушек. К тому же волосы сестры спускались до самых ягодиц, а у этой едва доходили до плеч. Рейн не побежал к ней, ведь глупо бежать лишь для того, чтобы тут же извиниться за ошибку. В бар он тоже не пошел. Случайным сексом его одиночество не лечится, а еще одна сестра-близнец для него там навряд ли найдется.

Лилли, пусть с тобой всё будет хорошо…

Мне так повезло! Рейн, ты бы видел, сколько народу рвется в проект… Смешно, конечно, но я никогда не думала, что бывает столько близнецов. Еще и в одном месте. Без тебя я чувствовала себя нищенкой на королевском приеме, думала, меня просто выставят. Но там было столько людей, что, наверное, на прослушивание мог прийти бегемот и никто бы даже не заметил. Я и думала, что никто меня не заметит никогда, но потом появился мистер Андерс, главный продюсер. Он обратился тогда прямо ко мне, представляешь, из целой толпы — ко мне! Сказал, я милая, могла бы им подойти, и уточнил, где мой близнец. Где ты, Рейн. Тогда я единственный раз в жизни злилась на тебя… Прости, прости, ладно? Я злилась, что ты не рядом, когда чудо так возможно. И не хватает для него лишь твоего присутствия. Тогда я сказала правду. Думала, Андерс уйдет на полуслове, потеряет интерес, но он решил мне помочь. О, большой мир не такой уж кусачий, да? Чудеса бывают, Рейн, бывают.

Рейн тоже не думал, что в одном месте может быть так много близнецов. Казалось, будто реальность двоится, и только четкие линии стен из серого пластика пресекали иллюзию. Огромный логотип — куб с двумя фигурами внутри — не давал забыть, зачем все здесь собрались.

Рейну выдали номер и велели ждать вместе с сотнями страждущих. Он-то возомнил, что просто подойдет, спросит мистера Андерса, выяснит про Лилли и уйдет, но теперь осознал всю глубину своей провинциальной наивности. Любой здесь отдал бы руку ради возможности лично предстать перед демиургами — директорами и продюсерами. Многие простаивали днями, неделями, быть может, даже месяцами. Кого-то вызывали сразу, и это казалось чем-то вроде сорванного джекпота — один случай на миллион. Как Лилли удалось?

— Эй, Беленький, будешь ириску?

Рейн оглянулся. Его бесстыже разглядывали близняшки азиатской наружности. Подкупающие улыбки, искрящие лукавством карие глаза — и вместо того, чтобы раздраженно отмахнуться, он улыбнулся в ответ. В конце концов, девочки не знают, что причина его здесь присутствия — вовсе не мечта стать очередной безымянной звездой.

— Не, спасибо, берегу зубы. — Рейн шутливо оскалился, и девчонки рассмеялись.

На самом деле он был тем еще сладкоежкой и сам не знал, с чего вдруг отказался. Может, сыграло что-то детское — не бери угощение у незнакомцев?..

— Ну и дурак, у меня последняя осталась. — Близняшка хмыкнула, демонстративно сунула коричневую конфетку в рот и принялась выразительно жевать. — Я Мэй. А это Джун.

Она слегка толкнула сестру плечом. Девушки одинаково склонили головы вправо. Они не обладали той кукольной красотой и миниатюрностью, как многие азиатки, но хорошенькими их можно было назвать без натяжки. Блестящие черные волосы до лопаток, одинаковые белые футболочки, чистые личики с легким макияжем. Рейн непременно захотел бы продлить знакомство, не занимай все его мысли пропавшая сестра. Он тоже представился, надеясь, что на этом разговор исчерпает себя и можно будет вернуться к мыслям о поисках Лилли. Девочки, впрочем, решили, что все только начинается:

— Новенький? Мы тебя раньше не видели.

— Будто вы всех тут помните. — Рейн красноречиво обвел взглядом толпу близнецов, способную посрамить сборище фанатов на концерте суперзвезды.

— Мы тут уже второй месяц, Беленький, — отозвалась Мэй.

— Ка-а-аждый. Де-е-ень, — добавила Джун.

Хоть какая-то польза от этого разговора!

— Девчонки, может, тогда видели здесь девушку одну? Как раз пару месяцев назад. С длинными волосами, похожа на меня… М?

— Может. — Мэй продолжила жевать ириску и пытливо посмотрела на Рейна. Она снова заговорила, только когда он послал ей серьезно-просительный взгляд: — Слушай, Беленький, ты хорошенький и не примелькался, а то давно бы заметили. А твоя сестра… Сестра же? Мы тогда сами только приехали, да и девочки нас не сильно интересуют, ага? Если ее сейчас здесь нет, значит, уже пробилась или сдалась — всё просто. Так как была тут без тебя, скорее второе.

— Нет, она не такая, для Лилли это настоящая мечта. Ей кто-то помог…

Гогот Мэй не дал ему договорить.

— Помог? Беленький, ты не с неба ли свалился и крылышки потерял? Здесь у тебя скорее отгрызут ногу, чем помогут. Посмотри на них!

Рейн не видел, чтобы кто-то таскал другого за волосы или хотя бы просто ругался, но напряжение дрожало в воздухе почти осязаемым маревом. Читалось в том, как бесчисленные близнецы дергано поправляли волосы, как притопывали ногами и бросали презрительные взгляды на конкурентов. Здесь собрались люди, готовые на всё. Если приглядеться, так многие и вовсе не были близнецами — максимум немного похожими друг на друга. Рейн покачал головой, и Мэй тут же торжествующе на него глянула: «Вот видишь!»

— Раз уж ты тут, — и она состроила милую беличью мордашку, — и раз уж ты нам нравишься, не хочешь снимать с нами квартиру? Подвернулся ништяковый вариант: уютная квартирка и совсем недорого… Если снимать не вдвоем, а втроем. Что скажешь?

— Вы всем первым встречным предлагаете пожить вместе?

— Она же сказала: ты нам нравишься. — Голос молчаливой Джун прозвучал неожиданно и оттого убедительно.

Но все же Рейн помотал головой. Хоть он и понял, что быстро Лилли не найдет и придется так или иначе обустраиваться в городе, завязываться в обязательства с кем-то еще — плохая идея. Тем более с кем-то, кого он знал пять минут.

— Ладно, Беленький. Передумаешь — вот номер.

Он добавил себе контакт, зная, что никогда не позвонит. Вдруг его имя прогремело над залом. На табло, развешенных под потолком, загорелись цифры, в которых Рейн узнал выданный ему на входе номер.

— Везет, — ударил в спину голос Мэй.

Ему и правда повезло, он читал это в ревностных взглядах тех, мимо кого проталкивался к дверям — входу в мечту. За ними не было фанфар и огней, как следовало бы, — уж больно страстно желали сюда попасть — обычный серостенный кабинет и четыре человека за длинным столом. Один из них обратился прямо к Рейну: