Мю Цефея. Цена эксперимента - Страница 44

— Тебе надо выбрать, с кем ты, — закончила за нее Волна. — С нами или с ними.

— Я думаю, что девочки должны держаться вместе! — воскликнула Мелисанда.

Паучихи, довольные ее выбором, почти синхронно щелкнули жвалами в знак одобрения.

— Я не девочка, между прочим, — проворчал Энеб.

— Ты что хочешь этим сказать? — опасно спокойным голосом осведомилась Волна.

— Если вы только девочек берете, так я в пролете оказываюсь, — спокойно пояснил Энеб.

— Нет, тебе тоже можно с нами, если ты, конечно, хочешь, — сказала Грустный Смайлик.

— Эти скоты мне нос разбили, — поморщился Энеб. — И вообще, я согласен — они мутные парни. Сначала деньги, потом кристалл. Только так. А не дай бог они на нас полезут, я первый им закатаю.

Он еще раз поморщился и осторожно потрогал нос.

* * *

Каким бы богам и под каким солнцем ни молились бы те, кто их придумал, места отправления обрядов обычно имеют схожую планировку. Не оказался исключением и храм, в который вошли элефантиды и Форс. В центре расположился большой зал, где во время оно собиралась паства. Сохранилось даже подобие кафедры в дальнем конце зала — оратор должен возвышаться над толпой, это сразу настраивает верующих на правильный лад. По бокам зала виднелись проходы в небольшие подсобные помещения. Когда-то они имели строгую геометрическую форму, но со временем превратились в неряшливые проломы. И игры со временем, в которые так очертя голову ввязались обитатели Нру, здесь ни при чем.

Храм был оставлен задолго до того, как Нить Времени Нру была безжалостна разделена. Форса удивило не то, что жители Нру разочаровались в своих богах; такое происходило практически с каждой цивилизацией по мере ее технологического развития. Но везде, где доводилось бывать Форсу раньше, когда верующие покидали храмы, туда приходили туристы. Самые мелкие, незначительные храмы ветшали либо приспосабливались под иные хозяйственные нужды, но этот храм явно не относился к мелким и незначительным. Наоборот, судя по выцветшим, но все еще различимым фрескам на стенах, дорогой мозаике пола и двум красным камням, все еще сиявшим в глазницах золотой статуи слона, что возвышалась по левую руку, это был центральный храм.

И вдруг Форс понял.

Он просто забыл об особенностях социального устройства Нру.

Здесь не было и никогда не могло быть туристов.

Все эти размышления не отвлекли Форса от гораздо более важного дела. Он примерно представлял себе, зачем Аррит, Ахшаш и Тарисс позвали его сюда. И ловко, привычно и незаметно для спутников всадил в их спины энергетические крючки, которые сформировал из излишков электромагнитного поля планеты.

«Как же давно я этим не занимался», — с удовлетворением подумал Форс.

Он вспомнил, что пенял Мелисанде за то удовольствие, что она получает, наматывая на бивни живых существ. Но ведь он и сам от нее не сильно отличался. Он вел себя как последний лицемер, особенно учитывая то, что Мелисанда изначально не создавалась как оружие, а лишь использовала свои способности не по назначению. Так, скажем, может быть использован урузур, шахтерский отбойный молоток: и для отбивания породы, и для разбивания голов.

А та энергетическая сеть, которую Форс сейчас накинул на элефантидов, была специальной высокотехнологической разработкой совершенно конкретного предназначения. Впрочем, спутники Форса ничего не почувствовали. Их энергетический потенциал был слишком низким для этого.

Разойдясь так, что Форс оказался в центре образованного ими треугольника, они попытались взять его в энергетические клещи. Форс решил, что пора переходить к делу.

— Что мы здесь ищем? — спросил он и рассеянно пнул валявшийся на пол обломок какого-то барельефа.

Ахшаш смешливо затряс ушами.

— Твою смерть, — сообщил он.

— Не думаю, что она здесь, — спокойно заметил Форс. — И я же вам ничего не сделал. Вы что, рехнулись?

Элефантиды начали сходиться, приближаясь к нему и думая, что их жертву вот-вот накроет энергетическим экраном.

— «Я вам ничего не сделал…» — с наслаждением передразнил Аррит. — Что за детский лепет! На поверку ты совсем не такой крутой, каким хочешь казаться, а?

Форс делал нервные жесты руками. Словно бы лепил глиняную свистульку или, скажем, слоника. Но тут Тарисс перебил собрата:

— Сделал, — сказал он тихо и веско. — Именно ты и именно нам.

— Что же? — совершенно искренне удивился Форс.

Он продолжал лепить что-то невидимое. Элефантиды заметили эти суетливые, бестолковые движений, но приняли их за знаки смертельного страха Форса.

Уши Тарисса вздернулись от гнева.

— Ты уже забыл Пэллан, да? — яростно размахивая хоботом, завопил он.

— Мальчишка, — с чувством ответил Ахшаш. — Недоделанный говномиксер… Он сломал все!

— Наш прекрасный план, всю нашу жизнь… — словно в забытьи, пробормотал Аррит.

— Мы бы сломали его, но ты его спас. — Тарисс был уже в паре-тройке шагов от Форса. Пока все шло прекрасно. — Ты его вытащил оттуда! — взревел Тарисс.

Интересно, чувствовал ли он, что ноги его словно наливаются свинцом, а двигаться становится все тяжелее?

— Ты отнял его у нас! — провизжал Ахшаш. — Ты тоже… какой-то такой…

— Но мы — истинные властители Нру! Она — наша! — припечатал Аррит. — Даже если ты умеешь немного играть с силовыми полями и формами, тебе это не поможет!

Он вдруг остановился и заморгал, удивленно глядя на Тарисса.

«Ага», — подумал Форс. Он уже почти слепил все, что хотел. Тарисс за последнюю пару секунд стал ниже ростом примерно на треть, но сам еще не заметил этого.

— Наше достоинство! — никак не мог успокоиться Ахшаш. — Нашу возможность отомстить!

— А. Ну ясно. Я так и думал, — ответил Форс.

— Да что вы его слушаете! — Тарисс с явным усилием топнул передней правой ногой.

— Тарисс, ты… — начал внимательный Аррит.

— Убейте его! — взревел Тарисс.

Форс улыбнулся и сделал такой жест, словно смял неудачно вышедшую заготовку в комок.

— Смотрите… — начал было Аррит. — Он…

Таррит был не самым наблюдательным, но самым быстро соображающим среди своих коллег. К сожалению, было уже поздно.

— Это эллорит! — в ужасе и отчаянии прохрипел он, стремительно уменьшаясь в размерах. — Проклятый эллорит! Но вас же всех…

Фосерри Дэззуо улыбнулся.

В следующий миг он остался в залитом солнечным светом зале совершенно один. Только пылинки кружились в столбах света.

— А ведь я даже назвал свое настоящее имя, — сказал он.

Форс вздохнул.

— Все проходит, и слава, и известность, — сообщил в пустоту зала. — Но оно и к лучшему.

Он шагнул вперед и нагнулся, поднимая что-то с пола. Что-то небольшое, какие-то комочки числом три. Форс выпрямился, засунул в карман то, что поднял. Застегнул карман на молнию. Правда, карман теперь приходилось придерживать рукой. Закон сохранения энергии никто не отменял, а в кармане у Форса сейчас лежали три элефантида, каждый весом в полтонны. Фиолетовый бархат, который пошел на эти штаны, был качественным и дорогим материалом, но его производителю в голову не могло прийти, что кто-нибудь будет носить элефантидов в карманах. На такой вес ткань рассчитана не была.

Форс выглянул в широкое окно, внимательно осмотрел собирающиеся на горизонте тучи. Ветер усиливался. Форс вышел из храма и уселся на траву рядом. Он чувствовал присутствие паучих, Мелисанды и Энеба. Они были недалеко и, в отличие от троицы элефантидов, как раз собирались заняться тем, за что им платила Илина.

* * *

Мелисанда ожидала чего-то в этом роде и поэтому не удивилась, когда при попытке пройти вслед за паучихами и Энебом в широкое отверстие в стене испытала массу неприятных ощущений. Ее словно окатило холодной водой и ударило током одновременно.

— Слушайте, — крикнула она товарищам в тоннель, отступая назад. — От меня же пользы никакой, что мы там все вместе толкаться будем? Давайте я здесь побуду, покараулю, мало ли что…

Она уже поучаствовала, как могла — когда Энеб попросил взаймы один из фонарей, что использовались для правильного освещения при съемке, охотно одолжила его. Но Энеб был не так прост. Он проницательно посмотрел на нее, потом повернулся и что-то сказал Грустному Смайлику. Паучиха ловко взобралась под потолок туннеля. Что-то зашуршало. На голову Мелисанде посыпалась каменная крошка, а затем вывалился какой-то небольшой черный предмет. От удара об пол он раскололся.