Мю Цефея. Цена эксперимента - Страница 18

Ученые-метеорологи срывали голосовые связки в спорах о реальности абсолютной влажности… и толпами просились в экспедицию на Пеолу. Туда мечтали попасть ботаники и зоологи, специалисты по парапсихологии и эксперты-социологи.

Пеоланы не принимали никого. Это нервировало Совет, потому что со времен наннитской войны ситуация в регионе изменилась, и Пеола неожиданно оказалась в стратегически важной зоне выхода на Внешние Объемы галактики.

Амбассадор Вилби передал на Арес шесть донесений. Он отмечал трогательную привязанность, религиозное поклонение астоми-пеолан своему дайсону — явление, нетипичное для этой расы. Они называли его «Аммаруни читка деомари-ши лау», или коротко «Амм», что на местном наречии означало «дающий и берущий жизнь». По легендам, Амм был ниспослан божественным Димимимоном для спасения Пеолы: ее старый дайсон, немощный и убогий, умирал, и народ Пеолы, не имея биокораблей, был обречен на гибель… Амм принес Пеоле воздух, пищу и благость. Чудесным образом, за несколько дней, он разросся до размеров прежнего дайсона и принял в свои лона, наполненные туманом питательной влаги, страждущий народ.

Жизненный цикл большинства народностей астоми редко превышал полсотни «лет Орвуда» — усредненной единицы времени, принятой в Сообществе. Однако дайсон Пеолы каким-то немыслимым, невероятным образом удлинял жизнь астоми. Как утверждали систериане, на Пеоле никто не умирал от болезней и старости… Рассказывая об этом, торгаши выкатывали и без того огромные глаза и трубно прочищали воронкообразные носы с шестью ноздрями, что у систериан одновременно означало и крайнюю степень восторга, и предельное изумление. Они взахлеб расписывали идиллические картины обеспеченной, даже роскошной жизни в дайсоне Пеолы, сибаритство и пресыщенность его обитателей. Лингво-трансляторы упорно использовали «бессмертие» как термин, описывающий (в понимании систериан) длительность жизни пеолан — не долгожительство, но бессмертие. С момента божественного появления Амма, рассказывали систериане, экологическая обстановка астероида стабилизировалась, прекратились болезни и эпидемии, а социальная атмосфера напоминала сады Эдема…

В это было трудно поверить, но тем не менее многочисленные свидетельства систериан смутили даже самых закоренелых скептиков Совета.

Любопытно, докладывал Вилби, что в местных легендах сохранились сведения о неких «сухих». В момент перехода в новый дайсон среди уцелевших колонистов произошел раскол: часть из них отказалась переселяться, адаптировавшись к новым условиям. Амм покарал «сухих», он обрек их на погибель в теле умершего дайсона. Тех же, кто принял его призыв, он наградил вечной жизнью и неистощимыми запасами пищи…

***

Торн старался не отставать от Никора. Они шли к жилищу Вилби, «кокону», как назвал его следователь. При осмотре кокона Торн надеялся получить дополнительную информацию о том, что произошло с амбассадором.

Утирая липкий пот со лба, Торн старался привыкнуть к «танцу с травой», непрестанному движению ступнями. С первых же секунд пребывания на астероиде тонкая ткань летней униформы мгновенно промокла и прилипла к коже. Он с завистью смотрел на Никора, обнаженная спина которого мерно раскачивалась впереди. От левого плеча следователя вправо-вниз шел жуткий рубец шириной в два пальца, скрывающийся под грязным симбионтом, который свисал тряпкой из спинных складок. Обычно астоми гордились своими «сетями», частью культа красоты расы. Симбионты, переливающиеся невероятными по изысканности и сложности узорами, говорили многое о родовитости астоми, о профессии или социальном положении, оповещали о готовности к тантруму… Серо-черный симбионт Никора говорил Торну о том, что его обладатель — не жилец на этом свете.

Три пищевые таблетки и несколько глотков энергококтейля приободрили Торна, и, наверное, вовремя. Попадавшиеся навстречу аборигены по большей части выглядели еще ужаснее, чем следователь. Гротескные, кошмарные создания выплывали из туманной мороси. Уродливые лица, синюшная кожа, убогие, неряшливые симбионты, пришитые вкривь и вкось трансплантаты конечностей. Живые мертвецы.

Торн ничего не понимал. Систериане не относились к гуманоидам, но все же они наверняка имели представление об идеалах, о мерилах красоты, пропорций, изящества у астоми, с которыми они торговали веками. Откуда взялись эти восхваления «божественного» воздействия Амма? Существует ли тот самый Эдем Пеолы? Возможно, Торн еще попадет туда?

То, что он видел, было полной противоположностью. Выходило, что биоинженерия Пеолы процветала и трансплантация органов, пластические операции, наращивание или укорачивание всего, что только может быть изменено, стали нормой для пеолан…

Практичность сожрала красоту с потрохами.

Следователя подташнивало. Он слабодушно списал это на малую гравитацию. И на полевой рацион.

Трентон Хасс, лидер миссии Торна на Пеолу, говорил ему: «Ты, безусловно, можешь пользоваться защитным комбинезоном… но Вилби его не носил. Ты можешь взять с собой оружие, но он терпеть не мог насилие, а потому оружия с собой не имел. Нам нужно, чтобы ты не просто установил, что с ним произошло. Нужно, чтобы ты понял, из-за чего он погиб. А для этого тебе понадобится вжиться, почувствовать своей кожей, узнать, как жил Вилби на астероиде…»

С ненавистью проведя влажным рукавом по непросыхающему лбу, Торн почувствовал кожей твердость бластера-наручня под тканью. Стало немного легче. Он никогда не совался в чужие миры без оружия. Хрена лысого. Хоть и липкая от пота, но своя рубашка все же ближе к телу.

Развитая биоинженерия, вспомнил он. Ну да. Чоп-чоп, слап-слап. Отрубим-отрежем, слепим-пришьем-присандалим. Вот и вышел очередной бессмертный.

За что они погубили Вилби?

— Скоро? — решив отвлечься от неприятных мыслей, спросил Торн спину с тряпкой-симбионтом.

— Формулируй вопросы точнее, арес, — ответил следователь, остановившись. — Если ты спрашиваешь, как долго нам идти к кокону Аруте, то недолго.

Он похлопал третьими, вертикальными веками и брякнул:

— А если ты спрашиваешь, сколько тебе осталось жить, то это вопрос не ко мне… Спроси у великого Амма, — и он издал несколько дребезжащих гортанных звуков.

Вот это да. Он пытается шутить, ошеломленно подумал Торн. Чувство юмора напрочь отсутствовало у астоми как у расы.

Огорошенный ответом следователя, он не обратил внимания на то, как Никор назвал Вилби.

***

Последнее донесение амбассадора было сбивчивым, рваным, нетипичным для Вилби. Он говорил, что смог установить контакт с «сухими» и что колония «сухих» вымирает: их осталось всего несколько дюжин… С этого момента его словно прорвало.

Вилби натурально кликушествовал. Он проклинал Амм, угрожал ему всеми возможными смертями и умолял Ассоциацию уничтожить гнусную клоаку вселенной, астероид Пеолу. Он упомянул «пожирающего Сатурна», потом — некоего «промежуточного хозяина», что напрочь выпадало из контекста. Он бредил видениями о судилище неправых, описывал свой эпический поход к «Озеру Мертвых» и то, что он там увидел — невероятно графичные картины изуродованных тел, тысячи тысяч трупов…

Дальше в донесении шел откровенный бред.

Совет посчитал послабление памяти Вилби следствием длительного пребывания в недружественной психологической обстановке и засекретил последнее сообщение, предложив амбассадору сфокусироваться на простой задаче: уговорить старейшин Пеолы как можно скорее восстановить членство в Ассоциации.

Лишь известие о гибели амбассадора и привлечение бригады «Веда» к расследованию дали Торну возможность ознакомиться с предсмертной запиской Вилби.

***

…В коконе было куда менее влажно. Осторожно обходя пятна плесени на пружинящем ковре короткой травы, покрывающей пол, Торн начал методично осмотривать жилище Вилби.

Спальня. Пористый, мягкий материал, из которого дайсон вырастил гамак, уже начал разлагаться. Торн нечаянно дотронулся до слизи на покрывале и брезгливо отдернул руку. Вытерев испачканные пальцы о штанину, он заглянул под гамак. Ничего. Впрочем, в траве, даже такой короткой, вряд ли можно было что-то найти.