Мысли не слова - Страница 3
Изменить размер шрифта:
Позднее желание истины
Я спокойно сидел в гостях у своего старого
(действительно старого, ему было 78 лет)
друга. Почтальон, пришедший к нему раньше меня,
сел рядом со мной, закинул ногу на ногу
и горько улыбнулся. Будто он подумал о смерти.
Мой друг заполнял бумаги на продление подписки
читаемых им журналов. Из всей нашей области,
ранее только я выписывал себе эти серьёзные
философские журналы. Теперь, что очень приятно,
на одного читателя стало больше. Да какого
читателя! Он часами напролёт с радостью готов
обсуждать со мной каждую статью, каждую заметку,
каждое примечание к заметке.
Последнее время он утверждает, что искренне хочет
перейти к неоплатоникам. До этого же, он хотел
стать фехнерианцем. А ещё раньше, он думал стать
простым пантеистом. Очень надеюсь, что с руслом
своих раздумий, он скоро наконец-то определится.
Иначе… иначе будет уже слишком поздно.
Мой старый друг заслуживает великого почтения.
Он, под кончину своих дней, с чистым сердцем и
смиренной надеждой, рассудком возжелал постичь
истину жизни. В чём я ему свято и помогаю: день
ото дня, от подъёма солнца до обнажения звёзд.
Настолько, насколько это вообще в моих силах.
2011
Обречённая на провал речь атеиста к религиозным людям
Мнимый пир, ваш мнимый пир; о, ваш мнимый пир!
Таков он ваш любимый мнимый пир,
что вы стоите за него как зверьё,
с жадностью вгрызаясь и дёргая кусинищи
от того фирменного на нём блюда —
ненужной мне пустоты.
Воспеваемые вами «любовь», «душа», «дух»,
«потомство», судьба», «рай»,
«мудрость», «справедливость», «бог» —
есть только она.
Вы, наплевавшие на свой разум, искатели
халявного личного счастья,
буйно убежденные в правоте на папирусе —
недолго вам ещё быть на том пире.
Потому как к моей радости,
по причине неизбежной смерти
(всегда во всей полноте ощутимой),
и по причине отсутствия бога,
КАЖДЫЙ ИЗ ВАС СГИНЕТ В НИЧТО. Буквально.
2011
«Она встала с мягкого кресла, и подошла к стене…»
Она встала с мягкого кресла, и подошла к стене
обклеенной дорогими рельефными обоями.
Ей было интересно их пощупать, понять самой,
нужно ли брать себе такие же, или, подобные им.
Она нежно водила руками по обоям, надавливала на них,
прижималась к ним лицом, пробовала вдохнуть их
аромат,
припадала к ним губами, лизала их сырым языком.
Я находился в шести шагах от неё, и меня сжигал
пламень отчаяния.
2011
«Когда смолкнет претенциозность…»
Когда смолкнет претенциозность
каждого отдельного человека,
ощетинившаяся ничтожность ощутится
наконец много более полно,
до смолкания сокрушаясь об
установленной Богом безвыходности
для всего сущего.
Необходимо прекратить непрерывный
процесс отождествления себя с человеком.
«Кто я?» «Кто она?» «Кто он?»
Вероятно, нечисть.
2011
Сбыт
Я продал (без торга) свою душу Богу за три копейки.
Кинул ему в сумку первую копейку за сотворение
женщин,
Вторую копейку за бессилие против них мужчин,
И третью копейку за возможность не быть в этом мире.
Бог, конечно, посмеялся надо мной чахоточным, и забыл
меня.
Забыл.
2011
Ночное размышление
Как всё безнадёжно, как всё глупо;
Я горько, полусмеясь, сморкаюсь в салфетку,
Сморкаюсь от накативших слёз.
Я мечтаю жить с красивой глухой женщиной.
Целиком отдать ей свою жизнь.
Как всё очерствело, как всё озверело;
Я закрываю лицо руками, склоняясь к земле,
К родной грязной земле.
Я мечтаю жить с красивой немой женщиной.
Сделать её для себя целым, более ценным миром.
Как всё колется, как всё щиплется, режется,
То не тщеславцы ли вертятся?
Как всё принижено, как всё нагажено,
Как наврано, оплёвано, опозорено —
Людьми, которых сваял всеблагой Бог.
Никогда они не устанут причинять боль,
Никогда они не насытят свою бездонную похоть.
Извечно они будут, без права на то – судить,
Без совести,
Вершить – своё психоаналитическое «правосудие».
2011
Хвороба
Я был в отъезде, я был на поручении;
Прошу прощения, конечно, но я не мог бы
Продолжать свои исследования без этого отъезда.
Теперь я дома, и вот, переодевшись,
Я внимательно и строго тебя оглядываю.
Ты заболела, это было заметно с порога,
Ведь кожа на щеках пунцовая, облезлая,
Пересохли и полопались губы,
Тучно вздулись вены на лбу.
Боже мой, насколько горяч твой лоб!
Сейчас я схожу за градусником
И мы это установим совершенно точно.
Ой, ну зачем ты так резко искривила рот дугой,
Завела глазки, и махаешь во все стороны руками?
Что ж, ты боишься знать свою температуру…
Это вполне оправданно и объяснимо,
Но для меня это излишним не будет точно.
Вот – клади его под свою гладкую подмышку.
Минута, две, три, четыре, пять. Достаём.
Бог ты мой! Я крайне огорчён и озадачен…
«Говорить ли мне ей, что у неё сорок один и девять
десятых?»
Думаю, думаю, думаю я про себя; и сам трясусь как
в лихорадке.
Она будет чересчур волноваться и паниковать,
Будто бы умрёт, не протянув и сегодняшней ночи…
Да, я налгу, налгу о результате; во благо Мира.
Заволокло туманом всё в моих намокнувших глазах.
О Господь Всесильный, Ты хоть Сам-то знаешь,
За что послал Ты на неё наказание данное?
Ведь онтологически не может быть она ни в чём
повинной.
Ей шесть годков всего! Ты, Боже, рубишь фишку или нет?
Я ей не стану такой плачевный результат вещать.
Насчёт палат больничных, и скорых докторов – они мне
ни к чему!
Я сам искусный фармацевт. Моя аптечка не помещается
в квартире.
2012