Мысли, которые нас выбирают. Почему одних захватывает безумие, а других вдохновение - Страница 14

Пол начал присылать Джеки фрагменты текста, заметив, что о некоторых вещах он не говорил жене, только ей. Джеки редактировала текст, а потом они часами обсуждали по телефону проект книги.

– Это придало смысл моему существованию. Я полностью погрузилась в историю Пола: история и человек тесно переплелись.

Спустя несколько недель телефонные звонки стали продолжительнее, а обсуждения уже касались самых разных тем, не только книги. В конце концов Пол признался в своих чувствах к ней. Несмотря на влечение к Полу, Джеки ответила сердито, напомнив о его семье и даже рассказав о своих зарождающихся отношениях с молодым адвокатом. По ее словам, она сопротивлялась отчасти потому, что уже имела опыт связи с женатым мужчиной, шрамы от которой еще до конца не затянулись. Но Пол продолжал атаку.

– Как правило, он говорил, что любит меня. Однажды после нашего разговора я отправилась в торговый центр и бродила там, как в тумане. Когда в зале зазвучала музыка, которая напомнила мне Пола, я заплакала.

Джеки решила посоветоваться с сестрой и позвонила ей. Лаура сказала, что, вероятно Пол разведется с женой, но Джеки все равно не следует связывать с ним. «Ты не в своем уме», – сказала сестра. В тот момент Джеки согласилась с ней.

Сначала Пол отступил, а потом снова перешел в наступление.

– Он стал присылать мне милые записочки о том, как любит каждый пальчик на моей руке, – вспоминала Джеки.

Вскоре Пол сказал, что сохранил все их электронные письма, чтобы показать будущим детям. Он уверял, что его отношения с женой закончены, а Джеки – именно та женщина, которую он всегда ждал. Со временем Джеки уступила. Она сказала, что это решение принесло ей огромное облегчение.

– Я просто сдалась. Я больше не могла это выносить.

У Пола и Джеки началась физическая связь, кроме того, они продолжали вместе работать над книгой, что было удобным прикрытием. Они общались почти каждую минуту в течение дня: разговаривали по телефону, обменивались SMS и электронными письмами. Джеки подпрыгивала каждый раз, когда ее мобильный телефон издавал сигнал, в надежде, что это сообщение от Пола. Он умолял Джеки не бросать его в такой непростой период, обещал, что оставит семью и они будут принадлежать только друг другу.

– Это будет самое сложное дело в мире, – говорил Пол. – Ты не можешь бросить меня.

У Джеки замирало сердце, потому что Пол так надеялся на нее. Она была влюблена до безумия. Она обожала его тело, его веснушки, его уверенную походку, и ей, конечно же, нравилось, что Пол без ума от нее. Для Джеки это был новый опыт – кто-то искренне считал ее совершенством, а не просто воспринимал как сексуальный объект. Она восхищалась карьерными достижениями Пола, отчасти потому, что богатство всегда было недостижимо для нее, дочери гостиничной горничной и электрика. Этот интересный, состоятельный мужчина был для нее недосягаемым идеалом.

Примерно через год после начала их тайного романа Джеки и Пол узнали ошеломляющую новость. В ноябре 2008 года Полу отказали в апелляции, и он должен был вернуться в тюрьму. Джеки клялась, что интуитивно предвидела это, но все равно переживала:

– Помню, я словно погрузилась во тьму.

Когда Пол сообщил эту неприятную новость Джеки, они отправились в католическую церковь, чтобы помолиться. Но они не получили того, что хотели. Сразу после наступления нового, 2009 года Пол вернулся в тюрьму.

– Именно тогда мои любовь и преданность были особенно сильными, – рассказывала Джеки. – Я жила ради двух телефонных звонков в неделю.

Джеки понимала, что друзья не сочувствуют ей. Она отгородилась от всех и общалась только со своим исповедником отцом Джоном. Она писала Полу длинные послания, а по вечерам пила вино. При любой возможности она летала в городок на Среднем Западе, где располагалась тюрьма. Джеки познакомилась с другими людьми, которые также навещали здесь своих близких, но убеждала себя, что во всем отличается от них. Она рассуждала так: Пол не совершал насильственных действий и не продавал наркотики, как многие из тех, кто находится здесь тюрьме, он просто стал жертвой «несправедливости чудовищного масштаба», которую устроили злобные судьи. Себя она тоже чувствовала пострадавшей от их вопиющей несправедливости.

– Все это не давало мне жить своей жизнью, – объясняла Джеки. – И это не позволило мне завести детей.

Добиться оправдания Пола стало для нее делом всей жизни; этому она посвятила всю себя, во имя этой цели стала, в конце концов, добровольной жертвой.

Джеки легко соглашалась с тем, что ее лучшие качества проявляются в преодолении препятствий, и эти годы не были исключением. Как только Полу пришлось вернуться в тюрьму, она подняла все свои связи во властных структурах и средствах массовой информации. Она искала тех, кто помог бы придать гласности этот случай. Джеки даже обратилась к знакомому конгрессмену и слезно просила его ускорить утверждение приговора федеральным прокурором США, в надежде, что Пола признают невиновным.

В мае того года отец Джон пригласил Джеки в паломническую поездку в Израиль. Она с радостью согласилась:

– В этом заключалось мое предназначение – ехать туда и молиться за Пола.

Джеки умоляла Господа у Стены Плача, на вершине горы Синай и во всех значимых католических церквях Иерусалима. Она приобрела огромное количество четок и других молитвенных предметов, чтобы передать их Полу. Посещение тюрьмы, в которой Иисус провел ночь перед распятием, вызвало у нее бурю эмоций; эта параллель, которую она проводила между одним невинно заключенным человеком и другим, ощущалась почти непереносимой. Но ей повсюду было хорошо, потому что она была вдохновлена своей целью.

– Я чувствовала тяжесть, но в то же время была уверена, что поступаю правильно и что все мои молитвы и усилия приближали меня к победе.

Пола отпустили на поруки поздней осенью. Сначала его перевели в центр социальной реабилитации для бывших заключенных, а несколько месяцев спустя разрешили жить дома, хотя и с контролирующим устройством. Потом он узнал, что недавно назначенный федеральный прокурор, приятель знакомого Джеки, прекратил дело. До конца неясно, какую роль сыграли в этом хлопоты Джеки.

Вскоре после получения радостного известия Пол начал изменять обещаниям, котрые так щедро раздавал в начале отношений. Он отложил развод с женой, когда ей стало известно о Джеки. Несмотря на то что Пол присматривал жилье в Нью-Йорке, он говорил Джеки, что им не следует съезжаться прямо сейчас.

– Я чувствовала, что он уходит, – рассказывала Джеки.

Однажды вечером они поссорились, после того как Джеки, выпив лишнего, выдала язвительное замечание о жене Пола. Она сама предложила разойтись на время, но когда Пол согласился, была убита наповал.

– Я едва могла дышать, – вспоминает Джеки. – У меня почти остановилось сердце. Это была физическая боль.

Джеки рассказывала, что во время этого временного разрыва она просто функционировала – «как зомби». Она сидела в офисе, где неизбежно поддавалась жгучему желанию рассматривать фотографии Пола на своем компьютере. Потом перечитывала старые электронные письма и, естественно, начинала всхлипывать.

– Я должна была запираться в кабинете, меня тошнило, – призналась она.

Джеки плакала везде: на работе, в метро, дома, по ночам, когда слушала любимые песни Пола.

– Мой врач прописал мне лекарства, потому что я могла только рыдать, рыдать и рыдать.

Джеки начала выпивать по-настоящему. Она всегда полагалась на алкоголь, когда нужно было успокоить нервы, но теперь пила очень много. В выходные она накачивалась алкоголем, и однажды, в самый канун Нового года, перебрав, упала на тротуар прямо перед своим домом и разбила лицо. Следующий день она провела в приемном покое «скорой помощи». Однако этот случай не испугал ее: Джеки была равнодушна к своей боли. Если бы только она была иной – более красивой, уверенной в себе, более, более… Если бы только она упорнее сражалась за Пола…