Мышеловка захлопнулась (СИ) - Страница 8

– Ждите, – приказал Бродмир.

Он прошёл по коридору. Судя по малозаметным всполохам на ментальном следе, беглянка не хотела отсюда уходить. Один из жителей был её близким родственником. Звуки голосов раздавались из кухни. За столом сидела немолодая женщина в махровом халате с мокрыми, зачёсанными назад волосами. Её лицо могло быть красиво, не наложи трудная жизнь свой отпечаток. Глубокие морщины прорезали лоб, под глазами мешки, а во взгляде пустота и апатия. Казалось, будто она забыла, что такое радость, улыбка, смех. У неё даже страха на лице не появилось, когда она увидела на собственной кухне седовласого человека в мешковатом балахоне до пола. Посмотрела на него безразличным взглядом, словно Бродмир заходил к ней по несколько раз на день в течение последних тридцати лет. Внезапно из-за его спины появился Сохорн. Подскочил к женщине. Схватил её за волосы на затылке и закинул голову. Пробормотал заклинание «Языковой лом». Теперь охотники разговаривали на языке аборигенов.

– Где твоя дочь? – Бродмир догадался кто перед ним.

– Я… я… не знаю, – выдавила женщина.

Помощник отпустил её волосы. На кухню вошла Аликс. Позади неё плёлся Нокс. Он разглядывал стены и убранство квартиры с восторгом. Что и неудивительно. Скорее всего, он в первый раз на дикой планете. Первый раз видит иной быт.

– У тебя немного моего терпения чтобы ответить, – предупредил женщину Сохорн. – Затем я выдавлю тебе левый глаз, – показал он большой палец правой руки. – Для начала. После же…

С глаз Валентины Михайловны словно пелена спала. По крайней мере, выглядело это именно так. Она попыталась вскочить и одновременно закричать «Помогите». Но Сохорн был профессионалом. Ещё до того, как женщина раскрыла рот, ещё до того, как напрягся её первый мускул, он уже всё прочёл по глазам. Охотник влепил ей такую оплеуху, которая могла и пьяного отрезвить.

Женщина ударилась головой о стену. Рот так и остался раскрыт.

– Где твоя дочь? – Сохорн наклонился прямо к ней и поднёс большой палец правой руки к глазу. – Ну?

– Оставь, – скомандовал Бродмир. По опыту он знал, что мать никогда не признается, где её ребёнок. А если и признается, то скажет неправду. Сколько не пытай, ответ одинаков, а время упущено. Бывали, конечно, в его практике исключения из этого правила, но они лишь подтверждали, что Мать не скажет.

Сохорн с неохотой бросил жертву. Нокс с интересом наблюдал за действиями главного. Для него всё в новинку, всё интересно. Бродмир помнил своё первое задание. Тогда он даже гордился, что стал охотником. Лишь много позже пришло осознание, какие же мрази все охотники, а значит и ты. Многие когда это понимали, кончали жизнь самоубийством. Единицы перешагивали через себя и продолжали жить. Становились идеальным оружием. Бродмир, Сохорн и Аликс к таким и относились.

Охотница присела на стул, с другого конца стола. Злобным взглядом уставилась на аборигенку.

– У тебя есть один шанс, – сказал, как отрезал главный охотник. – Потом у меня закончится терпение.

Мать Лины посмотрела на Бродмира. Казалось, она даже не слышала того, о чём он сказал.

– Я… я… – пробормотала она. – Она… Пять лет назад… пропала…

– Это мы знаем, – бархатным и завораживающим голосом произнесла Аликс. – Но сегодня утром она вернулась.

Лицо женщины начало меняться. Вначале на нём проступило удивление, а потом оно разгладилось, будто появилось понимание ситуации.

– Мне сегодня… – залепетала она. – Звонил… Она вернулась?!

Валентина Михайловна от переизбытка чувств привстала, но Сохорн толкнул её ладонью в лоб, и она снова села.

– Пора её кончать, – сказала Аликс. – Она или ничего не знает, или умело делает вид, что ничего не знает.

– А может ещё, как-нибудь по-другому спросим? – посмотрел в лица новых коллег Нокс. – По-нормальному?

Никто ему не ответил.

– Вплавить её в стену, – предложил Сохорн.

Аликс кивнула.

В этот момент Бродмир подумал, что эти два охотника могли бы быть идеальной семейной парой. Оба маниакальные убийцы, ни о чём другом как об убийстве не думающие. Вместе бы ходили на работу, вечером, рядом с камином, делились бы впечатлениями, придумывали изощрённые смерти.

Сохорн начал произносить заклинание. После его окончания, конечности жертвы станут одним целым с ближайшей стеной. Страшная смерть от обезвоживания в таком случае наступит через семь суток. Возвратного заклинания не существует. Спасти человека возможно, лишь отрубив ему ноги и руки по самые пах и плечи.

– Отставить, – гаркнул на подчинённого Бродмир.

Но Сохорн останавливаться и не подумал. Тогда главный охотник произнёс короткое заклинание и махнул правой рукой, словно что-то выкидывал.

Мать Ангелины ошалело смотрела на неожиданных гостей. Она явно плохо понимала, что произошло и происходит, откуда взялись люди в её квартире и зачем им пропавшая пять лет назад дочь. В следующий миг женщину, вместе со стулом, бросило в окно. Её истошный крик слился со звоном разбившегося стекла. Стул полетел вниз, а мать Лины с сумасшедшей скоростью скрылась между домов.

С улицы на гостей из другого мира дохнуло тёплым воздухом, и столько в нём было неприятных запахов, что каждый из охотников скривился. Впервые они встретили настолько вонючий мир.

Нокс подошёл к окну. Перегнулся посмотреть вниз, затем вывернулся и глянул вверх.

– Странно тут живут, – пожал он плечами. – Друг над другом, будто места мало.

– Так не только на этой планете, – Аликс посмотрела на ногти левой руки. – Так во всех отсталых мирах. Из одного из которых, кстати…

– А вот это уже лишнее, – перебил Бродмир.

– Я сама решу, что лишнее, а что нет, – Аликс, как всегда, с вызовом посмотрела на старшего в отряде.

Нокс, как и любой мужчина, влюбился в эту женщину с первого взгляда. Конечно, она показалась ему на пару годков старше, но это особой проблемы вызвать не должно. О её истинном возрасте и характере он ещё не знал.

Сохорн тоже подошёл к окну. Присмотрелся к людям на улице.

– Мы наделали много шума. На нас пальцами показывают.

На дорожке между домами стояли четыре человека. Женщина и трое мужчин. Женщина держала какой-то предмет возле уха. Один из мужчин направил такой же предмет, только чуть больше, на охотников, а сам смотрел в этот предмет. Двое других просто наблюдали за квартирой с разбитым окном. У одного под левой ногой было странное и глупое изобретение в виде доски с четырьмя колёсиками внизу.

– Эй, у вас там всё нормально? – крикнул один из мужчин.

– Всё отлично! – Бродмир сложил руки рупором.

После обычным голосом добавил:

– Возьмём их одежду. Нокс, одевайся как тот, на странной штуке с колёсиками. Аликс, тебе выбора не осталось…

– Сама вижу.

– … Сохорн, бери одежду того, что направил на нас странную штуковину. Надо переодеваться в местные облачения и уходить, пока сюда не нагрянули их стражи порядка. Если они есть.

Бродмир, Аликс и Сохорн сосредоточенно нахмурились. Каждый из них представлял себя в одежде аборигенов. Первым заклинание произнёс главный охотник:

– Я хочу одеться сейчас.

В тот же миг его балахон трансформировался в одежду одного из аборигенов. Это походило на переливную картинку, когда видишь одно изображение, потом меняешь угол обзора, и картинка преображается. На Бродмире появилась летняя военная форма «флора» без знаков различия и с закатанными рукавами.

– Я хочу одеться сейчас, – произнёс Сохорн.

На нём появились остроносые туфли, чёрные брюки и белая рубашка с жёлтым галстуком.

Аликс же в воображении скопировала всё до мелочей. На ней возникли лакированные туфли на высоком каблуке, кожаные брюки и белая блузка с большим вырезом. На левой руке замысловатые часы, стилизованные под золотые, а на правой толстый браслет из «презренного» металла. Несколько пальцев украсили кольца. Как она всё это разглядела, осталось для коллег загадкой. Единственным различием в стиле между охотницей и женщиной за окном заключалось в том, что волосы Аликс оставила распущенными, хотя женщина забрала их в хвостик.