Мышь, которая зарычала. Антология - Страница 39

Мерлин вообще временно забыл о существовании женского пола, чего нельзя было сказать о Джеке, у которого на все хватало энергии и времени. Он высоко оценил ум Мерлина, а двух старых рыцарей держал за слабоумных.

В послании к Френсис он написал:

«Лапочка, чем скорее организуешь доставку всего необходимого, тем лучше. Я знаю, что у меня есть шанс. Мерлин — наш человек. Он поможет все устроить на Камелоте, при условии, что ты будешь за ним наблюдать. Относительно твоего предположения, что на Камелоте нужно установить связь с «благородными», — шансов нет. Как все кастовые системы, эта система весьма реакционна. Если бы два старикашки и принцесса знали, что готовится, я бы получил нож под лопатку. Кстати, запомни, здесь очень жарко, надень что-нибудь из тех нарядов, в которых ты ездишь в Майами».

Когда «Король Артур» был готов к полету на Камелот, Джек отозвал Мерлина в сторонку.

— Мы с тобой хорошо понимаем друг друга. Думаю, мы могли бы стать партнерами.

— Я смогу быть инженером?

— Какого черта! Нет! Это долгая история. Да к тому же и неприбыльная. Будешь возиться с чем-нибудь таким в свободное время. Я имею в виду кое-что получше…

— Партнеры… А разве ты не инженер?

— В некотором роде. Но на самом деле мое дело — большой бизнес. У меня теперь есть целая планета. Камелот.

Странное беспокойство охватило Мерлина. Он вспомнил, о чем говорила Вивьен. Джек знал, что должно случиться с Камелотом, и жалел их.

— Скажи, что должно с нами произойти? — спросил он напрямую. — Почему ты нас жалеешь?

— А что, заметно? Ну слушай. Собираем много-много маленьких птичек и открываем птицеферму. Птички проводят всю жизнь, работая на нас. То же самое будет и с Камелотом — планета будет работать на меня.

— Да ну? — задумчиво произнес Мерлин.

У него не было чувства патриотизма по отношению к Камелоту, но если сейчас Джек говорит правду, может быть, было бы правильнее отколотить его и сломать станцию перемещения?

— Минутку, — торопливо сказал Джек. — Послушай меня внимательно. Сто лет тому назад 393-я Земная торговая миссия рискнула, выбралась в этот сектор глубокого космоса и основала Камелот, вложив в него миллионы долларов и многие годы человеческого труда. Это было частное предприятие. Френсис проверила. 393-я ЗТМ давно мертва, как птеродактиль. Френсис удалось купить все права за один доллар. Теперь мы владеем золотыми приисками.

— Мы?

— Ты, Френсис и я.

— А кто это Френсис?

— Сейчас невозможно выяснить, что случилось с 393-ей ЗТМ. Они никому не рассказали про Камелот. Несомненно, они должны быть отправить на вашу планету следующую экспедицию. Но что-то случилось, и они не смогли к вам вернуться.

— Чем же так ценен Камелот? — серьезно спросил Мерлин.

— Как ты не понимаешь! Это же новый рынок! В мире нет ничего более ценного! Сто лет назад вам оставили космические корабли, часы и всевозможные механизмы, чтобы создать спрос. Для создания спроса, по всем законам, хватило бы десяти лет. А семнадцать планет, которые были вам подарены?! Это же замысел гениев! Для развития семнадцати планет вам нужны были миллиарды долларов…

— Но ведь за это надо платить?

— Я же говорю, что ты сообразительный парень, Мерлин. Платили бы тем, что есть у Камелота. Главным образом — сырьем. На Земле давно уже не хватает стали, меди, нефти, платины, урана. По нашим законам торговая миссия имеет исключительные права на торговлю с новой планетой. Ты, Френсис и я станем владельцами Камелота.

Мерлин надолго задумался. Неплохо было бы владеть половиной Камелота. Он чувствовал, что Джек жалеет их планету, как жалеют малыша, у которого хотят отнять конфетку. Но ведь Джек не собирается причинять Камелоту страдания. Просто планета приблизится по уровню к благополучным землянам. Все будет хорошо.

Неподалеку, за деревьями, Мерлин увидел тоненькую фигурку принцессы.

Джек проследил за направлением его взгляда и покачал головой.

— Ты должен ее забыть. Она никогда за тебя не выйдет.

Сердце Мерлина сжалось от досады.

— Почему ты так думаешь?

— Я знаю, как это бывает. Благородные всегда проигрывают в соревновании с торгашами. Чем беднее становится знать, тем сильнее в ней говорит гордыня. Никогда она за тебя не выйдет. Лучше тебе отказаться от нее сейчас.

Мерлин вдруг ужасно разозлился.

— Если бы я не включил эту машину, я получил бы ее…

— Возможно. Но… Пойдем-ка на станцию.

Они подошли к дверям закрытых отсеков, и Джек посмотрел на часы.

— Еще пару минут… Хочу тебе сказать, что когда я получил твою записку, я подумал, что ты — Санта-Клаус.

Он включил главный рубильник.

Через шестьдесят секунд отсек открылся, и оттуда вышла девушка в коротких шортах и небрежно завязанном на груди шарфе.

— ЛОЛА МИЛИТА! — закричал Мерлин.

— Нет, — улыбнулся Джек. — Познакомься, моя сестра Френсис. Френсис, — это Мерлин.

Девушка грациозной походкой подошла к Мерлину. Она была длинноногой, с тоненькой талией, но ее бедра, плотно обтянутые шортами, выступали очень рельефно.

— Я ожидала худшего, — сказала Френсис по-английски, глядя на Мерлина.

— Но это же Лола Милита! — снова воскликнул Мерлин.

Джек покачал головой.

— У нас те же трудности с китайцами. Нам они все кажутся на одной лицо.

— Как? Все земные девушки похожи на Френсис?

— Нет, таких хорошеньких не так уж и много, — ответил Джек и обратился к сестре на английском: — Ты думаешь, что у тебя выйдет?

— Черт, погоди, я ведь только что его увидела…

— Полагаю, что удастся заработать несколько миллиардов долларов, если ты постараешься…

— Постараюсь, коли так, — сказала Френсис. — Он мне уже начинает нравиться.

— Давайте выйдем, — предложил Джек, — и познакомимся с малышами.

— Простите, я попрошу повторить все снова, — сказал доктор Ленко. — Опишите подробно источник вашего беспокойства. Пока что мне ваша проблема понятна не до конца…

Мервин Хинкли открыл было рот, но не произнес ни слова, а в ужасе уставился в темный угол просторного, роскошно обставленного кабинета психиатра.

— Трудно передать словами… — Мервин с трудом складывал фразы. — Но я должен от него избавиться… Доктор, я больше не могу!

Доктор Ленко откинулся в черном кожаном кресле и нетерпеливо перебирал бумаги. Наконец он отыскал в ворохе листов небольшую, сложенную вчетверо записку. Взглянув на Мервина, он произнес:

— В этом письме вы пишете, что вас преследует некое видение. Пожалуйста, опишите, что оно собой представляет.

Мервин попытался пригладить редеющие каштановые волосы.

— Это не видение! Он совершенно реальный! Каждую ночь ровно в десять часов он появляется рядом со мной.

Он наклонился вперед и уставился на доктора светлыми глазами, стараясь донести до него свою боль.

Доктор Ленко не смог сдержать улыбки.

— Ну и на что ваша реальность похожа?

Мервин вскочил на ноги и воскликнул:

— У него здоровенная морда, покрытая чешуей, а посреди нее круглые красные глазищи.

Он нервно обвел взглядом кабинет, словно описанное им существо могло материализоваться. Снова усевшись, Мервин принялся потирать ладони.

— Ваша проблема разрешается просто, — сказал доктор Ленко.

— Как, как она разрешается?

— Гоните его прочь! Мысленно избавьтесь от него.

Доктор Ленко поднялся с кресла, обошел письменный стол и остановился напротив пациента, глядя на него сверху вниз.

— Вы думаете, это легко? — неуверенно спросил Мервин.

— Может быть, и нелегко, но это испытанный психологический способ избавления от воображаемых визитеров. Вы должны убедить себя в том, что не верите в существование этого чудовища, что вам лишь мерещится существо со здоровенной, покрытой чешуей мордой и красными глазищами. Мысленно прикажите существу удалиться. А себя убедите в том, что не имеете с ним ничего общего. Вскоре видение перестанет существовать. Все отныне зависит лишь от вашей силы духа и от способности убедить самого себя.