Мятежники (СИ) - Страница 3
Огромный рыцарь Синего Копья с красным бугристым лицом, который спорил до этого с леди Норой, улыбаясь, кивал в такт словам, словно лично диктовал их королю. Госпитальера рядом с копейщиком задумчиво теребила конец белого покрывала. Юные лорды ёрзали на своих местах в желании высказаться, и все ждали слова старейших. А те не спешили. Вассалы Севера, так уж повелось, подчинялись лорду Хардвигу, напрямую король не имел права распоряжаться их людьми и землями. На Севере вообще подчинялись неохотно, хоть и уважали справедливую силу и верховенство Норвальда, раскраивали обширные леса на личные земли-аллоды.
— На Севере отродясь не было драконов, — недовольно заметил лорд Берфэбер, полновластный хозяин Острова Вепрей. — Почему я должен отправлять своих лучших людей и сыновей в пасти к этим чудовищам? Мы ещё не собрали урожай. С каких пор король лезет в дела северян?
— Верно, вы боитесь, лорд Берфэбер? — насмешливо откликнулся двадцатилетний лорд Адалмар, который недавно получил титул от отца, погибшего на охоте. Среди верхних лордов он был самым молодым. — Какой там урожай на ваших камнях? Уж не кабанов ли вы сеяли? Лично я сам намереваюсь отправиться в столицу и, клянусь, принесу самую большую голову дракона.
— И бросите к ногам принцессы, — со смешком добавил сэр Улль, — потому что вам тоже сеять невесть что.
Лорд Берфэбер потемнел:
— Мои земли не богаты, юный лорд Адалмар, это верно, и у нас своих проблем хватает. А если вы так желаете проявить свою доблесть, можете сначала попробовать снести голову мне. Хотя принцессе она вряд ли понравится. — Он стукнул кулаком в грудь. — Вассалы Севера служат Северу!
Адалмар заносчиво сложил руки на груди, проворчал что-то насчёт свиней и уселся на место.
— Да простят меня лорды, — подался вперёд сэр Улль, — у меня с драконами счетов нет. Для завоевания сердца принцессы я слишком стар, и у меня только один сын, которого мне не хотелось бы отправлять в Орден. Если лорд Хардвиг пожелает, я дам трёх рыцарей и юношей из деревень, кто сами пожелают вступить в ряды Синего Копья.
В зале подняли гул. Одни призывали к славе и подвигам, другие, как и лорд Берфэбер, не желали отдавать людей накануне зимы, третьи в суеверном ужасе поминали оборотней и славили короля, вставшего на защиту людей. Лорд Хардвиг сидел хмурый, внимательно наблюдая за каждым.
Агнея прилежно изучала историю драконоборцев в Топорном Ущелье. Прошло больше двухсот лет с тех пор, как последний король-оборотень был свергнут с престола своим двоюродным братом, и с тех пор драконов беспощадно уничтожали. Их вытесняли с жилых земель, выслеживали и истребляли. Говорили, что в высокогорье оставались деревеньки, где чтили духов Огня и укрывали чудовищ под своим кровом.
Но уже давно никто не слышал о великих рыцарских подвигах или налётах драконов. Поначалу даже вести, доходящие со Срединных земель, о возвращении драконов не приняли всерьёз. Пока король вдруг не взялся за это дело сам и не начал собирать настоящую армию.
— Драконы не любят холод, но грядёт время, они придут и на Север, — мрачно пророчествовал Синекопейщик. — В Аквалоне, здесь у вас на Севере, драконы летают среди бела дня! И я видел это своими глазами! А старый пройдоха, нечестивец лорд Сиграг, не пускает нас на свои земли. Изменник! Урожай вы не собрали? Драконы сожгут ваши поля, убьют ваших людей, и урожая не будет вообще. Ничего нет святого для этих тварей, уж можете мне поверить. Мой топор знает многих из них.
— Не горячитесь, сэр Пунтус, — попытался его присмирить сидевший рядом седой рыцарь, — выбирайте слова. В Аквалоне уже лет восемь не было ни одного крупного пожара и неурожая. Туда даже разбойники боятся забредать. Если уж говорить о делах в аквалонских землях, то нам всем стоило бы завести себе по паре-тройке драконов.
Кто-то засмеялся, однако, синекопейщик, названный сэром Пунтусом, побагровел:
— Это смех на слёзах! На слёзах вдов и отцов, потерявших сыновей! Где лорд Сиграг? Где его сыновья, лорд Хардвиг? Разве он не ваш вассал? Почему он не явился? Они надеются отсидеться в своих замках, будто ничего не слышат и не знают, но длань королевского правосудия скоро придёт сюда, и горе тогда будет всем коварным изменникам.
Всё в сэре Пунтусе, от говора до манер, выдавало человека низкого происхождения, и он старался вести разговор витиевато, требовал место среди лордов и называл себя доверенным слугой Его Светлости герцога. Лорда Хардвига напыщенные речи синекопейщика не вдохновили, Владыка Севера нахмурился и поднялся со своего места. Кругом притихли.
— Сэр Пунтус, пока вы находитесь в моём доме, едите за моим столом и говорите с моими людьми, воздержитесь от обвинений. Уверен, как преданный слуга короля вы с радостью повезёте завтра же ему моё письмо. И возьмите с собой тех, кто сам пожелает вступить в ваши ряды.
Сэр Пунтус прекрасно понял намёк, покраснел, потом побледнел и спорить больше не стал.
До самого обеда, который опять велели накрыть прямо в Чертоге, лорды спорили. Кто должен дать сколько людей, фуража, стоит ли отсылать ли в Синее Копьё пленных и преступников. Обсуждали, зачем королю понадобилась целая армия, когда с драконами сто лет успешно справлялись ордена драконоборцев.
Агнее надоели эти перепалки, и она вышла на открытую галерею. Подсчёты фуража и судьба каторжников её не интересовали. Зато у неё появилась мысль напроситься с леди Норой в столицу — в королевскую Белую Твердыню. Менестрели воспевали красоты города, рассказывали о цветущих садах и богатствах, о стенах из белого камня. Агнея надеялась поговорить с воспитательницей, как только найдётся свободное время. В Ордене осталось служить немало подруг, и даже в Синее Копьё сейчас иногда принимали девушек.
Агнея долго наблюдала, как парни во дворе бились тупыми мечами и горячо обсуждали новости. На столбе для тренировки копейщиков кто-то соорудил из тряпок и соломы подобие драконьей головы, с круглыми глазами, нарисованными углем. Общее воодушевление охватывало молодых людей. Они рвались на войну. Один юноша раздобыл синюю краску и уже гордо выкрашивал древко копья в лазурный цвет. Агнея узнала Гареда, сына кузнеца, совсем молодого парнишку четырнадцати или пятнадцати лет, худого и чумазого до безобразия. «Ему-то никто не запретит уйти на все четыре стороны Путей».
В стороне, как бывалые ветераны, собрались воины Синего Копья, приехавшие с сэром Пунтусом. Агнея разглядывала их и гадала, встречали они уже настоящих драконов или нет. Один из Синекопейщиков направил коня к столбу и ударил драконью голову между нарисованных глаз. Мешок покачнулся, солома брызнула из-под тупого наконечника, и довольный воин победно поднял руку.
Гаред попросил у него лошадь, взял под мышку палку и забрался в седло. Сыну кузнеца не хватало опыта и сноровки. Палка только зацепила мишень, Гаред промедлил, противовес повернулся, и мешок с песком ударил парня по спине. Гаред вылетел из седла и под общий хохот плюхнулся на грязную солому. Поднимаясь, парень увидел юную леди на галерее и покраснел с досады. Агнея постаралась великодушно приободрить его кивком. Она сама когда-то также падала с лошади на тренировках.
В другом конце двора с галереи спустился лорд Адалмар. Он тоже наблюдал неудачное сражение с лестницы, и теперь с презрением обходил будущего драконоборца.
— Драконье мясо. Унылое зрелище, миледи, не так ли, — обратился лорд к Агнее.
Он натянул перчатки и поманил к себе синекопейщика.
— Я покажу вам, как нужно сражаться. Первый удар был точным, но слишком слабым. Об этой деревенщине я молчу. В настоящем бою от вас обоих не осталось бы мокрого места. Дайте мне нормальное копьё.
Адалмар осматрел тренировочный арсенал, выбрал охотничье копьё с широкими лапастями наконечника. Агнея огляделась и заметила на стене стражника Норвальда, поманила его к себе и попросила арбалет. Несомненно, Адалмар хотел произвести впечатление, и Агнея знала, что молодой лорд прекрасный турнирный боец. Однако его высокомерие претило.