Мятежники (СИ) - Страница 14

— Какая разница? Жечь людей живьём, — она сморщилась, — и пожирать. Да будь он хоть принц, это гадко и отвратительно!

Её аж передёрнуло от омерзения.

— Я слышал, — медленно протянул Сверр, — что северянки дики, на охоте впадают в неистовство подобно берсеркам, рвут на себе одежду, душат волков голыми руками и съедают свежее сердце, чтобы получить силу зверя. Я бы посмотрел.

Агнея повернулась к нему. Надо быть ребёнком или совсем недотёпой, если верить в такие россказни. Капитан издевался над ней и не скрывал этого.

— Что? Неужели, неправда? Жаль. Особенно в части разрывания одежд. Драконы, — продолжал он ледяным голосом, — предпочитают баранину. — Потом пожал плечами и добавил: — Если у тебя только пламя и зубы, то чем ещё защищаться?

— Защищаться? — Агнея не верила своим ушам. — А, может, просто нападать не надо? Зачем они жгут дома, грабят, убивают людей?!

— Да, — Сверр хмыкнул, — все грабежи, убийства и пожары — дело исключительно рук, то есть крыльев драконов. И удобно вообще. Где преступник? Дракон. Был, улетел, сам видал.

В чём-то он, может, и был прав, Агнея не собиралась это признавать:

— А зачем скот воровать? Или тоже наговоры?

— Бывает. Жрать охота.

— Ну и ж… ж… жевали бы своих козлов горных.

— Козлы жёсткие, — невозмутимо ответил капитан, и Агнея даже не нашлась, что ответить на такую откровенную насмешку. Она вздёрнула голову:

— Чудесно! А вот эта традиция — девушек похищать? Тут что скажешь? Не было? Ну зачем им девушки? — Она возмущённо взмахнула рукой. — И ведь не абы каких, а молодых, да девственниц, и непременно красивых. Да ещё и знатных!

— Зачем, зачем? А зачем им замужние, старые и некрасивые? Они тоже люди.

— Во, даже этим красавиц подавай, — буркнула Агнея под нос и добавила уже громче: — А если люди, то по-людски бы и женились, честно и открыто.

— Ах, по-людски, да? По-людски. А если его по-людски ни на один порог не пускают? — Сверр начал повышать голос.

Рогланд с любопытством наблюдал за их перепалкой и, кажется, развлекался этим. Спор с капитаном оборвался так же резко, как начался.

— По-людски, — Сверр отвернулся, набросил капюшон и зарылся в плаще, как огромная нахохлившаяся птица. — Им только голова нужна. Отдельно. И желательно сразу золотом.

Он сказал это неожиданно спокойным голосом, но Агнее послышалось, что она уловила едва заметную нотку горечи.

Агнея в изумлении внимательно посмотрела на спутника. Капитан до самого города больше не проронил ни звука и ни разу не выглянул из-под плаща. Рогланд тоже перестал веселиться. Они ехали молча, и Агнея чувствовала себя виноватой, хотя и не понимала почему.

Думхолм — большой грязный пограничный город на перекрёстке трёх княжеств и дороги в порт — всегда полнился купцами, проезжими и ворами. Затеряться в его кривых улочках проще простого.

Агнея на всякий случай покрыла голову, чтобы спрятать волосы, Сверр и так не вылезал из-под плаща, хотя на троицу никто не обращал внимания, разве что кидали мимолётные взгляды на могучую фигуру капитана и богатую одежду Рогланда.

Гостевой дом, огромный, выстроенный как попало, из разных бревен и камней, встретил путников сразу за стеной. Рогланд долго препирался с хозяином, продавая лошадей, которых они забрали у разбойников.

Хозяин, исполненный достоинства и всеми добродетелями, полагающимися трактирщику, в виде объёмного живота, густой бороды и хитрого взгляда, вышел к ним не торопясь, внимательно рассмотрел лошадей и не менее тщательно оглядел спутников. Достойный вид рыцаря его не впечатлил.

— Десять серебром за кобылу и двадцать за коня.

Говорил трактирщик тоже медленно и важно, словно продавал каждую фразу.

Рогланд упирался:

— Это же боевой. Он и лорду годится. Пять золотом за каждого.

Трактирщик басовито и тягуче расхохотался.

— Ишь ты, какой шустрый! Я ворованных за золото не покупаю.

— Ворованных?! — вскрикнула Агнея, Рогланд жестом велел ей замолчать.

— Мы оба знаем, что ты продашь этого коня за десять золотых — скакун выносливый и сильный — любому проезжему рыцарю, а мне предлагаешь серебро? А кобыла даст фору твоей жёнушке: посмотри, какая у неё широкая грудь, лежать можно. Кто сядет верхом, слезать не захочет.

Трактирщик театрально всплеснул руками:

— Никак из дому ведёте? Как тебя звать-то, господин лорд? Я что-то запамятовал.

Агнея открыла было рот, спутник опять дёрнул её за рукав и хмуро посмотрел на трактирщика.

— Сэр Рогланд.

— Никогда не слыхал. Впрочем, у меня нынче рыцарей полдвора! Что не рыцарь, то воин Ордена. Полгода как вылез с огорода. Всё сэры да сэры, поди их запомни. Все ко двору едут, в дракноборскую армию. По золотому, так и быть.

Рогланд раздражённо потеребил рукоять меча, трактирщик смотрел на них всё с тем же прищуром, без стеснения откровенно разглядывая Агнею, как ту же кобылу.

В конце концов сошлись на четырёх золотых, ужине и бане.

В большом зале таверны было шумно и пахло жареным мясом, вином и толпой.

Рогланд и Сверр быстро расправились с барашком в подливке и печёными овощами, а Агнее даже перепал большой кусок ягодного пирога. Рогланд попросил хорошего вина, и монеты в его руках творили чудеса. Перед ними тотчас появился кувшин отборного италийского, густого, крепкого и тёмного, как кровь. Покончив с вином, Рогланд подозвал служанку и попросил эля. Агнея сидела, скромно ковыряя оставшуюся от сладкого подгоревшую корочку. Сверр, так и не скинув капюшона, аккуратно подбирал крошки и остатки жаркого с деревянной тарелки.

Рыцарь подставил свою кружку и весело подмигнул служанке:

— Милая красавица, здесь у вас хорошие бани, говорят.

Девушка с раскрасневшимся лицом смазливо улыбнулась и налила эль.

— Да, мой господин. Вы будете довольны.

Рогланд откинулся на стуле и проводил служанку взглядом, облизнул губы.

— Так, мои дорогие, я, пожалуй, пойду.

Он поднялся из-за стола, и Агнея хотела было встать с ним. Рогланд прижал ладонь к груди с извиняющейся улыбкой, жестом попросил Агнею сесть на место, потом похлопал по плечу капитана и быстро улизнул в конец зала.

После ухода рыцаря Агнея сидела молча. Стало неуютно, одиноко и душно в большом зале. Мужчины в таверне не церемонились в выражениях, служанки кокетничали и садились к посетителям на колени, солдаты тискали женщин и смачно целовали, в углу блевал прямо на пол какой-то молоденький копейщик в дырявой кожаной куртке с редкими островками уцелевших металлических бляшек. Слова тонули среди криков, песен и смеха.

Агнее никогда не приходилось бывать в обычных трактирах, а если они и останавливались в гостевых домах во время путешествий, то им отводили отдельные комнаты, а вокруг сидели рыцари, и никто не смел вести себя подобным образом. Сверра, похоже, это ничуть не заботило. Всё его внимание поглощала третья, а потом и четвёртая кружка эля. На Агнею он даже не глядел, и она внутренне сжалась, когда Сверр наполнил кружку снова.

— Простите, капитан.

Агнея теребила под столом край рубахи на коленях. Сверр оторвался от эля, посмотрел на спутницу, и она почувствовала себя назойливой мухой, вроде той, что сейчас ползала по грязному пятну на скатерти.

— Полагаю, нам тоже нужно идти.

— Нет.

— И я бы хотела… Где тут… эта баня, — сказала она, запинаясь, продолжая изучать маршрут мухи.

Ей было страшно неудобно обращаться с такой просьбой к мужчине.

Сверр не ответил, как обычно, допил эль и поболтал остатки на донышке в раздумье.

— Между прочим, — гордо выпрямилась Агнея и, заливаясь краской, посмотрела прямо на капитана, — вам бы тоже не помешала ванна. Весьма.

Эта фраза наконец-то заставила его оторваться от кружки. Он прыснул:

— Да это не… — Сверр поднял глаза, взглянул на краснеющую Агнею и вздохнул, — …не… не то, к чему вы привыкли, леди.