Мятежники (СИ) - Страница 11

— Вы не станете сердиться на нас, леди?

Злиться на извиняющегося Рогланда не смогла бы даже самая чёрствая особа. Агнея расплылась в глупой ответной улыбке и едва не кинулась душить сэра Рогланда в объятиях, вовремя спохватилась.

— Спасибо, — выдохнула она и благодарно сжала пальцы, державшие её ладонь.

— Это вам спасибо, — поднялся и поклонился рыцарь, — за ужин, и ночлег. И самое вкусное вино, которое мне доводилось пробовать. Обещаю, — добавил он, понизив голос, — капитан впредь будет вести себя мирно, как овечка.

И подмигнул.

Агнея, смущённая и радостная, проводила его сияющим взглядом, отвернулась к стенке и свернулась калачиком. Впервые за эти дни она засыпала спокойно. И когда она уже плыла на границе сновидений, кто-то накрыл её большим и тёплым плащом.

Когда Агнея проснулась, в доме никого не было. Оглядываясь и вздрагивая от утреннего холода, она выбралась из-под рыцарского плаща, погладила кунью опушку и нежный бархат изнанки. На плаще не было ни вышивок, ни застёжки с гербом, только маленькая монограмма с буквой «Р». Очень странно для молодого и знатного рыцаря. И всё же Агнея решила, что сэру Рогланду таинственность к лицу и придаёт очарования.

Дом остыл, угли давно прогорели и потухли. Сапоги и куртка нашлись у очага, вполне просохшие. Агнея невольно улыбнулась такой заботе. Она поспешила одеться и разыскать своего спасителя.

На пороге Агнея задержалась, вдохнула полной грудью прохладный воздух, запах прелой листвы, мокрой земли и свежести.

Она выспалась в тепле, живот не сводило голодной судорогой, и новый день обещал быть ясным. Дождь, наконец, прекратился, утреннее, ещё робкое, солнце сверкало в каждой капле на листьях умытого леса. Деревья больше не выглядели поникшими и угрюмыми.

Обходя дом, Агнея едва не столкнулась с Рогландом, воскликнувшим:

— Вот тебя там ждут!

Рыцарь обращался к капитану и, казалось, сердился. Сверр невозмутимо затягивал подпруги. Все три лошади стояли готовые к дороге.

Агнея поспешно поправила волосы, и подумала: “Вот растяпа, нужно было сначала умыться, а потом выходить”.

Едва Рогланд заметил её, сразу выпрямился, морщинка на лбу разгладилась, и рыцарь галантно отвесил поклон:

— Доброе утро, леди.

— Доброе утро, сэр Рогланд, — Агнея тоже склонила голову, чуть присев в реверансе, и её щёки порозовели. — Благодарю за плащ.

Сейчас она могла разглядеть рыцаря спокойно, не таясь и без опаски. Ладный, уверенный, с сияющими аквамаринами глазами, Рогланд напоминал ожившую иллюстрацию к балладе, а приятные манеры и улыбчивый нрав расположили бы к себе любого.

— Мелочи. Не стоит, — рыцарь махнул рукой и пропустил Агнею вперёд. — Мы вас ждали.

Сверр хмуро окинул их взглядом.

— Доброе утро, капитан, — сказала Агнея вежливо. Она не собиралась нарушать приличия, несмотря на вчерашние выходки Сверра.

Капитан не удостоил даже кивком, кинул взгляд поверх Агнеи и молча запрыгнул в седло.

Рогланд хотел подать руку, Агнея опередила рыцаря и ловко взлетела на свою лошадь. Агнею всегда удивляли подруги, которые спокойно катались и вовсе без седла, а на прогулках с молодыми людьми вдруг начинали хлопать ясными глазками и ждать, чтобы им подставили руку. Агнее это казалось унизительным.

Рогланд едва заметно ухмыльнулся, по-доброму.

Солнце ещё не поднялось над деревьями, а трое путников уже не спеша направлялись к Думхолму.

Мужчины ехали по обе стороны от Агнеи. Она не спрашивала, как они ориентируются, и даже не следила за дорогой, во всём полагаясь на рыцаря. На самого Рогланда она старалась не смотреть. Потому что тот неизменно хитро и невероятно обаятельно улыбался кончиками губ всякий раз, когда ловил её взгляд.

Размышляя о доме, об отце и событиях последних дней, Агнея послушно сворачивала и понукала Грейпл, чтобы кобылка не отставала.

Вскоре они выехали на открытую холмистую равнину с жидкими островками колючих кустов и прозрачных деревьев. Солнце светило, лошади шли спокойно, воздух прогрелся, ветер стал сладким, как вересковый мёд. За кустами промелькнула лиса и где-то печально запела птица. Осенний лес дремал, нежась в последнем тепле.

— Я поеду вперёд, — предупредил Сверр и бросил раздражённый взгляд на Агнею.

Она тут же очнулась от грёз и поняла, что, старательно отводя глаза от рыцаря, то и дело рассеянно разглядывала не только кусты по сторонам, но и капитана, ехавшего слева от неё. Даже успела невзначай сделать вывод, что он, на удивление, не старше своего господина, просто, невероятно заросший. Большой рост, рваные клочки волос и такая же небрежная щетина прибавляли ему и возраста, и неопрятности. Агнея подозревала, что он вовсе не бреется и не стрижётся, а просто отхватывает кинжалом пряди, которые начинают мешать. Нос ему сломали и, может, не один раз, но если смотреть сбоку, и немного прикрыть волосами лоб, то шрамов почти не видно. Капитан, пожалуй, мог быть приятным, если его побрить. И постричь. И для начала помыть, конечно. Даже плащ, прикрывавший чёрный дублет, весь вытерся, лоснился и провонял конюшней.

Сверр сердито отворачивался; должно быть, Агнея рассматривала его слишком пристально. Она опустила глаза, подивившись про себя щепетильности человека столь равнодушного к своему виду. Капитан цокнул коню и ускакал.

Появился Сверр нескоро, у подлеска, огибающего очередную волну холмов, и сразу коротко доложил:

— Пятеро на лошадях, с оружием.

Рогланд встрепенулся, тряхнул поводьями и умчался вперёд. Когда Агнея нагнала спутников, те уже обсуждали встречную кавалькаду.

Неизвестные всадники, одетые вразнобой, без гербов и штандарта, не спеша спускались наискосок по склону соседнего холма. Они тоже увидали троицу напротив и замедлились. Двое из встречных говорили между собой, усиленно жестикулируя и показывая на Агнею со спутниками.

Сэр Рогланд безмятежно скрестил руки на передней луке седла.

— Если хватит ума вести себя тихо и мирно, сможем разъехаться подобру.

Агнея подумала, что затаиться нужно им самим, и сжалась в седле, как мышка в норе, а потом поняла — рыцарь имел в виду незнакомцев. Сверр развернул плечи, отстегнул ремешок, поддерживающий меч у седла, и уже примерялся к рукояти.

Агнея не понимала такого самонадеянного безумия. Пятеро всадников, и все вооружены, один даже в кольчуге.

Ледяная волна окатила Агнею, и сердце заколотилось, как пойманная пичужка. Она поняла, чья это кольчуга и чьи лошади; узнала теперь и людей. Подъехав ближе, Агнея тронула побелевшими пальцами рукав капитана и зашептала:

— Это они, из тех.

Сверр глянул на неё исподлобья, отдернул руку, подал коня вперед и опять обратился к Рогланду.

— Леди утверждает, что это разбойники.

Рыцарь оглянулся, тронул пальцами эфес и тряхнул пшеничными кудрями:

— К вашим услугам, моя леди.

Сверр оценивающе разглядывал из-под ладони всадников, которые не собирались ехать мимо тихо и мирно, их лошади перешли на рысь, в руках разбойников засверкали клинки и топоры.

— На один зуб.

— Нет. Я давно хотел размяться, — Рогланд надел и застегнул шлем, подхватил щит и с вызовом спросил: — Или ты разучился махать мечом?

Капитан только фыркнул.

Рыцарский скакун почувствовал волнение хозяина, нетерпеливо гарцевал на спуске. Рогланд нарочито красовался и крутил в руке меч, больше глядя на Агнею, чем на врагов. Сверр спокойно освободил от ножен свой двуручник. Агнея начала поспешно и неловко отстёгивать лук дрожащими руками; капитан сварливо осадил:

— Ты только не лезь. Уж как-нибудь управимся.

Разбойники вылетели с воплями и гиками к подножию холма, и Сверр молча послал коня на них сверху. Тяжёлый жеребец рванул, выбивая комья земли копытами. Длинный меч со свистом рассёк воздух.

Рогланд опередил и первым поравнялся сразу с двумя противниками. Он слёту ударил одного щитом под подбородок, от второго отбился мечом. Коренастый здоровяк, который сшибся с капитаном, повис в стременах на брыкающейся лошади, разбрызгивая кругом бурый фонтан.