Мятежная весна - Страница 4

– Я знаю, – откликнулся Брайон. Он был свидетелем скорби Йонаса по брату и видел, как жажда мести буквально сводила друга с ума. – Когда-нибудь ты увидишь его труп. Но не сегодня.

Постепенно Йонас обуздал слепую ярость, грозившую им овладеть. Судорожное напряжение ушло из мышц, и Брайон наконец разжал руку.

– Полегчало? – спросил он заботливо.

Йонас все не отводил глаз от наглого и ненавистного хлыща на балконе.

– Полегчает, когда кровь пущу подлецу!

– Это цель, – согласился Брайон. – И вполне достойная. Но, как я уже сказал, твоя месть свершится не сегодня. Так что лучше успокойся.

Йонас тяжело перевел дух:

– Раскомандовался тут…

– Как и подобает второму по старшинству в нашей веселой маленькой шайке, если главарь неожиданно спятит. Служебные обязанности, знаешь ли.

– Приятно сознавать, что ты ко всему так серьезно относишься.

– Надо же когда-то начинать.

На балконе Эрон придвинулся поближе к Клео и, слегка наклонившись, взял ее руку в свою. Красавица-принцесса повернула к нему голову, но не улыбнулась.

– Могла бы найти жениха и получше, чем этот козел, – вырвалось у Йонаса.

– Что?

– Ничего, забудь.

С появлением короля толпа как-то сразу стала больше и гуще. День между тем стоял жаркий, солнце палило вовсю. По лбу Йонаса обильно потек пот, и он вытер его полой плаща.

Наконец король Гай шагнул вперед и вскинул руку. Моментально сделалось тихо.

– Это большая честь для меня, – начал он, и мощный голос без усилия разнесся над толпой, – предстоять перед вами не только как лимерийский король, но и как правитель Пелсии и Ораноса. Тем более что в давно минувшие времена эти три страны были единым королевством. Оно называлось Митика и было сильной, процветающей и мирной державой. И вот теперь мы опять вместе!

Люди в толпе начали вполголоса переговариваться. На большинстве лиц отражались недоверие и страх, что плоховато вязалось с едва ли не ликующим тоном королевской речи. Больно уж известна была репутация Гая как Кровавого короля. Йонас, внимательно слушавший приглушенные разговоры в толпе и до казни, и после, отчетливо понимал, что сегодня многие собирались решить для себя, друг им Гай или враг. На площади хватало таких, кто весьма сомневался в правоте казненных смутьянов. Что именно затевали погибшие, никто толком не знал, а вот сердить короля определенно не стоило. Так и на весь народ беду недолго навлечь!

Йонаса аж тошнило при виде такой невежественной и трусливой готовности избрать легкий путь. Склониться перед завоевателем, покорно внимая каждому его слову! Да как они могут?

Однако даже ему вскоре пришлось признать, что свою речь король выстроил мастерски. Все, что он говорил, прямо-таки сияло золотом, суля надежду даже тем, кто давно ее утратил.

– Я решил некоторое время пожить со своей семьей здесь, в этом прекрасном дворце, по крайней мере пока не установится новый порядок вещей. Конечно, здесь все совсем не так, как дома, в нашем любимом Лимеросе, но мы считаем своим долгом поближе познакомиться с новыми подданными, равно как и помочь всем вам войти в новую эру!

– Тем более что Лимерос весь проморожен, точно ведьмино сердце, – хмыкнул Брайон, хотя тут и там в толпе раздавались возгласы одобрения. – Во завернул! Им, оказывается, в тягость жить в таком месте, где отовсюду не свисают сосульки и под ногами снег не скрипит!

– Сегодня я хочу объявить вам о великом начинании, которое, как мы предвидим, должно обернуться благом для всех и каждого, – тем временем продолжал король. – Согласно моему повелению начато строительство великой дороги, чтобы связать три прежние державы воедино!

Йонас недоуменно нахмурился. Какая еще дорога?

– Имперская дорога будет брать начало у храма Клейоны, в нескольких часах езды от этого города. Она прорежет Диколесье, в Пелсии свернет на восток, в Запретные горы, и оттуда устремится на север, к границам Лимероса, чтобы закончиться у храма Валории. В тех местах, где она проляжет, уже трудятся отряды рабочих. Они не знают отдыха ни ночью ни днем, чтобы завершить строительство как можно скорее!

– В Запретные горы? – прошептал Йонас. – Что толку в дороге, ведущей туда, куда никто ехать не хочет?

Король явно что-то задумал, но вот что?

Внимание юноши привлек золотой отблеск в небе. Он вскинул глаза и увидел двух ястребов, круживших высоко над толпой.

Вот и Хранители, похоже, заинтересовались…

Это были странные мысли, и их следовало держать при себе, не делясь даже с Брайоном. Россказни о бессмертных, которые посещают смертный мир в облике ястребов, – это же просто сказки для детей, чтобы засыпали скорее. Йонас их когда-то наслушался от собственной мамы.

А король Гай показал зубы в улыбке, которая вполне могла показаться теплой и искренней тому, кто не знал, какая тьма крылась в его душе.

– Надеюсь, вы, как и я, понимаете, сколь великую пользу принесет эта дорога. Все мы только что пережили очень нелегкое время, и кровь, которую пришлось по ходу дела пролить, менее всего радовала меня.

В толпе недовольно и встревоженно загомонили. Однако голосов было куда меньше, чем хотелось бы Йонасу.

«А у него получается, – сказал он себе. – Обманывает тех, кто хочет оказаться обманут!»

– Вот прямо ни чуточки не радовала, – фыркнул рядом Брайон. – Да он бы в ней купался, будь у него такая возможность!

Йонас был далек от каких-либо возражений.

– Сегодня, – продолжал король Гай, – вы можете самолично убедиться, что ваша принцесса Клейона пребывает в полном здравии и благополучии. Она не была подвергнута ни ссылке, ни заточению, как надлежало бы дочери врага. Но с какой бы стати нам ее притеснять? Она храбро перенесла выпавшие на ее долю горе и боль, и мы раскрыли ей объятия, пригласив в наш новый дом.

На словах все выглядело так, будто у принцессы был выбор, но Йонасу что-то не верилось.

– Ее касается вторая весть, которую я желаю сегодня до вас донести, – сказал король Гай и протянул руку. – Подойди сюда, милая.

Клео настороженно покосилась на Эрона, но все-таки шагнула к королю. Чуть помедлив, она прошла вдоль балкона и встала подле Гая. На ее лице ничего невозможно было прочесть, но Йонас подметил плотно сжатые губы и то, как высоко она держала голову. На шее у нее сверкало сапфировое ожерелье, в волосах играли самоцветы, подходившие к темно-синему платью. Кожа принцессы, казалось, сияла в солнечных лучах. Толпа взволнованно загудела, ведь это была дочь прежнего короля!

– Принцесса Клейона изведала весьма прискорбные личные потери и сердечное горе. Поистине, это одна из отважнейших девушек, которых я когда-либо видел, и я могу понять, отчего ее так любят в Ораносе! – Если верить голосу и лицу, король Гай питал к пленной принцессе искреннюю приязнь. – Всем известно, что она была помолвлена с государем Эроном Лагарисом, достойнейшим молодым вельможей и доблестным защитником ее чести. Нам известно, как однажды в Пелсии он защитил принцессу от нападения какого-то негодяя из местных.

Брайон снова с силой вцепился в руку Йонаса. Только ощутив его хватку, Йонас обнаружил, что, оказывается, успел стиснуть кулаки и сделать шаг вперед – немедленно поквитаться за ложь, очернявшую его брата.

– Утихни! – зарычал Брайон.

– Да я пытаюсь…

– Плохо пытаешься!

Король тем временем притянул к себе Клео.

– Тот случай принес государю Эрону немало чести в глазах покойного короля Корвина, и король отдал ему руку принцессы. Была назначена свадьба, которую, как нам известно, в Ораносе ждали с большим нетерпением.

Эрон заулыбался, его глаза горели торжеством.

Йонас же вдруг сообразил, к чему клонил король: собирался назначить дату венчания Эрона и Клео.

Гай же кивнул в сторону молодого вельможи:

– На мой взгляд, государь Эрон – вполне достойный жених для нашей принцессы!

Йонас молча кипел, наблюдая, как высокородное ничтожество купалось в лучах славы, добытой обманом и кровью. Гаденыш совершил гнусное преступление – и его еще наградить собирались! Ненависть молодого пелсийца достигла небывалого накала, превращая его в чудовище, способное пожрать весь мир.