Мятеж обреченных - Страница 10
– А религия?
– В Галактике существуют только две расы, которые в процессе своего исторического развития не создали никакой, пусть даже самой примитивной религии. Но при этом и на планетах, которые им принадлежат, не было зарегистрировано ни единого случая проявления запредельной реальности. Из этого можно сделать вывод, что религиозные учения, надолго овладевающие умами народов, есть не что иное, как один из способов вторжения запредельной реальности в наш мир. В особености это касается монотеистических религий, в соответствии с которыми во главе всего мироздания стоит единая божественная личность, способная как карать, так и миловать, чей авторитет непререкаем, а решения и действия не только не подвержены какой-либо критике, но к тому же еще зачастую и не доступны человеческому пониманию. Человек, который не думает, не рассуждает, а только слепо верит, – идеальный материал для запредельной реальности. Во что в конечном итоге превращает запредельная реальность людей, ты сам видел в Гиблом бору.
– Верно, – согласился с куратором Андрей. – Главным даром запредельной реальности все они считают бессмертие, которое на самом деле представляет собой цикл перерождений, ведущий в конечном итоге к полному уничтожению личности.
– Характерно, что любое религиозное учение готово преподнести своим последователям этот дар запредельной реальности, – обещание бессмертия или воскрешения, грядущего после смерти, содержится в каждом из них.
– Значит, царство Божие на земле – это не что иное, как неконтролируемый прорыв запредельной реальности?
– Совершенно верно, – подтвердил сделанный Андреем вывод Алексей Александрович. – И наша задача как раз и заключается в том, чтобы оно никогда не наступило.
– В свое время вы говорили мне, что агенты Статуса на Земле заняты, в частности, поддержанием мифа о лох-несском чудище, – напомнил куратору Андрей. – Это тоже имеет какое-то отношение к запредельной реальности?
– Самое прямое, – ответил тот. – Чудовище, некогда появившееся в водах озера Лох-Несс, было не чем иным, как проявлением запредельной реальности. Статус далеко не сразу обратил на него внимание, поскольку точечный прокол образовался в глубинах озера. Прокол и те объекты запредельной реальности, что уже обосновались на Земле, были ликвидированы. Но дабы впредь подобного не случилось, легенда о чудовище, обитающем в озере, была закреплена в памяти людей. Теперь, когда к озеру Лох-Несс приковано внимание как отдельных исследователей, надеющихся поймать монстра, так и многочисленных туристов, желающих снять его на пленку, очередное вторжение не останется незамеченным. Мы довольно-таки часто прибегаем к подобному трюку – дабы не прозевать возможного нового появления запредельной реальности в том же месте и в той же форме, создаем историю, которая приковывает к себе внимание местного населения и не дает ему забыть о том, что однажды уже имело место.
– Брэм Стокер часом не на вас работал? – в шутку поинтересовался Андрей.
– Нет, – с серьезным видом покачал головой Алексей Александрович. – Он сам написал свою книгу, основываясь на народных поверьях. Агенты статуса всего лишь закрепили в сознании людей канонический образ вампира: клыки, солнцебоязнь, способность обращаться в летучих мышей – все это в свое время демонстрировала на Земле запредельная реальность. Так же, к примеру, на Земле до сих пор культивируются легенды о снежном человеке, о зомби, оборотнях и о домах с привидениями. Все эти образы в свое время использовались запредельной реальностью, а в настоящий момент являются своего рода индикаторами. Как только в той или иной местности появляется новая история, скажем – об оборотне, агент Статуса тут же проверяет все факты на месте. И зачастую таким образом нам удается обнаружить очередной прокол, сквозь который в наш мир тоненькой, почти незаметной струйкой просачивается запредельная реальность. В Кедлмаре таким индикатором стала легенда о Гефаре, или Воине Тьмы. Как гласит легенда, в стародавние времена Гефар не раз появлялся в Кедлмаре в период междоусобиц и смут, для того чтобы открыть Врата Зла. Многие годы о Гефаре ничего не было слышно. И вот он появился вновь. Причем одновременно в нескольких местах.
– Постойте-ка, – встряхнул головой Андрей. – Гефар – это реальный человек или что?
– Это существо, порожденное к жизни запредельной реальностью. Ты сталкивался с подобными ему в Гиблом бору. Что оно представляет собой биологически, мы не знаем. Это некая форма организации материи и одновременно канал, по которому из нашего мира информация перекачивается в зону запредельной реальности.
– Его можно убить?
– Имеющимся в твоем распоряжении оружием – нет. Для того чтобы уничтожить Гефара, его нужно сначала отсечь от прокола в пространственно-временном континууме, через который он поддерживает связь с запредельной реальностью. Но Гефар – это еще не самое страшное. При том, какую активность начала проявлять запредельная реальность в Кедлмаре, можно ожидать, что вскоре она воплотится и в куда более ужасные формы, – Алексей Александрович демонстративно посмотрел на часы.
– Вы куда-то опаздываете? – удивился Андрей.
– Я заранее договорился о времени, когда мне откроют обратный проход в Статус, – ответил Алексей Александрович.
– Выходит, вы с точностью до минуты рассчитали время нашего разговора? – недоверчиво посмотрел на куратора Андрей.
– Я же не первый день занимаюсь своей работой, – улыбнулся тот.
– Так, значит?.. – Андрей запнулся, не закончив вопроса. Вид у него был настолько растерянный, что невольно вызывал улыбку. – Получается, что вы заранее знали, что я соглашусь остаться?
Ответ Алексея Александровича прозвучал легко и непринужденно:
– Если бы я в этом сомневался, то отправил бы вместо себя кого-нибудь другого. Ты думаешь, у меня нет других дел?
Глава 3
День лояльности
К чему Андрей никак не мог привыкнуть, так это к пронзительному, дребезжащему звонку, раздающемуся каждый день ровно в восемь утра в спальном помещении казармы. Кто уж там придумал именно таким образом поднимать по утрам солдат на ноги и какими мотивами он при этом руководствовался, наверное, уже никто никогда не узнает. Но истошное дребезжание безумного звонка, две большие чашки которого висели в конце прохода между рядами двухъярусных кроватей, врывающееся в самый сладкий предутренний сон и превращающее прекрасные грезы в месиво кровавых потрохов, вывернутых наружу увлеченным своим делом патологоанатомом, могло успешно и благополучно испортить настроение на весь последующий день. Буквально на третьи сутки пребывания в части у Андрея выработалась привычка просыпаться за несколько минут до подъема и, лежа с закрытыми глазами под колючим шерстяным одеялом, ожидать звонка и той неизбежной суеты, которая возникнет в казарме следом за ним. Хотя, вполне возможно, что это была привычка не самого Андрея, который никогда прежде не мог проснуться в точно заданное время, а Дейла, у которого звонок утренней побудки тоже вызывал состояние повышенной нервозности.
Приоткрыв глаза, Андрей посмотрел на часы и убедился, что до подъема осталось ровно одиннадцать минут.
Казарма еще спала, хотя в окна с восточной стороны уже проскальзывали первые лучи показавшегося из-за здания штаба большого оранжево-красного Борха-1. Окна были настежь распахнуты, но все равно с ночи в казарме стоял тяжелый дух. С левого края верхнего яруса коек доносился раскатистый храп Шагадди. Внизу, возле телемонитора о чем-то перешептывались трое солдат. Голоса их звучали так тихо, что Андрей не мог их узнать. На широком табурете, стоящем в проходе между коек, сидел, позевывывая, не спавший почти всю ночь дежурный по роте.
Лежа на спине и глядя на то, как ползают по потолку казармы большие серые жуки, похожие на тараканов, Андрей пытался сложить воедино обрывки сна, который он видел незадолго до пробуждения. Ему снилось, что он идет по утреннему лесу. Широкие полосы лучей Борха-2, пробившиеся сквозь густой полог листвы, касаются травы. В лучах света кружат, переливаясь и все время меняя цвет, какие-то незнакомые Андрею насекомые с прозрачными радужными крыльями. Сделав два шага навстречу свету, он наклонился, чтобы сорвать цветок. На тонком стебельке сидят два узких листка и соцветие из шести пурпурных лепестков, каждый из которых был похож на стилизованное изображение сердца, вырезанное из воздушного шелка. А потом…