Мы все не ангелы - Страница 7

– Учиться надо за границей.

– Да ладно тебе, мам!

– Помнишь, – хозяйка, замерев с вилкой в руке, посмотрела на мужа, – у Лиечки учительница была?.. Как же ее?.. Надежда? Наталья?

– Не помню! – Вадим Константинович отрезал новый кусок мяса, положил в рот.

– Лиечка ее очень любила. Я даже ревновала. – Ксения Антоновна мягко улыбнулась.

Улыбка неожиданно показалась Игнату мягкой и искренней. Ему стало приятно.

Игнат тоже понимающе улыбнулся.

Учительницу звали Наталья Александровна, и Вадим Константинович едва ли мог ее забыть. Он с ней спал.

Впрочем, не исключено, что любовниц у Лииного отца было много, всех не упомнишь.

Игнату повезло, Лия не пыталась навязаться ему в провожатые. Распрощавшись с хозяевами, он с облегчением вышел на улицу.

Кажется, на этот раз ему удалось увернуться от железных зубьев капкана.

Назначить встречу у метро было ошибкой. Рядом шла стройка, возводили еще одну станцию – какой-то пересадочный пункт. Местные жители пытались протестовать, но протесты, конечно, ни к чему не привели, и старая площадь у метро давно была перегорожена забором.

Теперь подходы к метро представляли собой тоннели между деревянными стенами. Пришлось пробежаться по всем, пока Дана не заметила Сергея. Он тоже ее заметил. Это удивило – Дане казалось, что утром Верин племянник ни разу на нее не посмотрел.

Сергей двинулся ей навстречу, ловко обходя прохожих, Дана потянула Нину в сторону, ко входу в большой супермаркет. Здесь народу было меньше, основная толпа проходила мимо.

– Это Нина, – кивнула на подругу Дана. – Мы вместе учились у Веры Сергеевны.

– Сергей. – Племянник мельком взглянул на Нину и отвернулся, стал смотреть мимо подруг на проезжающий трамвай.

Вид у него был такой, словно это они навязали ему свидание, а не наоборот.

– Пожалуйста, расскажите все, что знаете.

– О чем? – глупо спросила Дана.

Ему было лет тридцать пять, может быть, сорок. Утром Дана плохо его рассмотрела.

– Об убийстве мы ничего не знаем, – откинув рукой волосы со лба, вздохнула Нина.

Подруга не привыкла, что ее не замечают. Обычно рядом с Ниной на вторых ролях выступала Дана.

Сергей быстро покосился на Нину и снова уставился в пространство.

– Откуда вы узнали, что тетю убили?

Это он спросил у Даны, но ответила опять Нина.

– От меня.

– А вы от кого? – Наконец-то он внимательно посмотрел на нее. Подруга перестала теребить волосы.

– От одного нашего одноклассника, который теперь баллотируется в думу по этому округу. То есть будет баллотироваться.

Сергей кивнул. Человек, который собирается избираться по данному округу, не может не знать о таком происшествии, как убийство. Стрельба в парке – не пьяная бытовуха.

– Мы можем рассказать только то, что вы и сами знаете, – вздохнула Нина. – Веру Сергеевну убили где-то недалеко от гайд-парка.

– Где гайд-парк? – быстро спросил Сергей. – Я давно не был в парке. Раньше никаких митингов здесь не проводилось.

Нина вопросительно посмотрела на Дану. Дана кивнула, повернулась в сторону парка и махнула рукой.

Когда-то Нина жила в этом районе и парк знала отлично. Но тогда еще не было гайд-парка, в котором теперь оппозиция проводит митинги.

– Пойдем, покажешь. – Нина потянула подругу за руку.

Так всегда бывало. Нина в любой ситуации с ходу принимала решения, а Дана послушно их выполняла. Из подруги получился бы отличный руководитель. Странно, что ее устраивает работа секретаря.

Идти ко входу в парк тоже пришлось по деревянному тоннелю. Проход был узким, тесным. Наверное, поэтому желающих посетить парк в этом году было заметно меньше.

У самого гайд-парка, то есть площадки, где периодически проходят митинги, не было вообще никого.

Дана и Нина терпеливо стояли, наблюдая, как Сергей бродит вокруг огороженной площадки, а когда он к ним вернулся, молча пошли к выходу. На этот раз Дана повела своих спутников к боковому выходу. Отсюда до дома было совсем близко, и о стройке с ее заборами ничто не напоминало.

У дома Веры Сергеевны Сергей молча кивнул девушкам и быстро свернул к подъезду, а Дана пошла проводить подругу до метро.

– Где-то я его видела, – задумчиво сказала Нина.

Дана промолчала. Скоро должен был прийти Федор, и ей не хотелось думать ни о чем, кроме этого.

Но вечером, совсем поздно, когда Федор, как обычно, читал любимую фантастику, Дана взяла планшет и нашла информацию о том злосчастном митинге оппозиции, который так неудачно решила посетить старая учительница.

Скорее всего, митинг и убийство никак не связаны, но сообщений о преступлении в интернете практически не было.

17 мая, пятница

– У тебя неприятности? – Николай поднял глаза от тарелки с яичницей и быстро посмотрел на Нину.

Она так привыкла к немногословности мужа, что иногда уходила в свои мысли, словно находилась в одиночестве.

– С чего ты взял? – удивилась она.

– Вижу. – Муж положил в рот последний кусок и отодвинул тарелку.

– Что ты видишь? – Нине отчего-то стало весело.

Николай промолчал.

– Коля!

– Вижу, что ты хмуришься.

Она не знала, что хмурится. Не то чтобы ее сильно занимало убийство Веры, но кое-какие факты, связанные с этим, ей не нравились.

– У меня нет неприятностей, – заверила Нина. – А если будут, ты узнаешь об этом первым.

Николай, не глядя на нее, встал из-за стола, молча отправился переодеваться. Нина подождала минуту и тоже встала. В прихожей подставила щеку, а потом неожиданно крепко прижалась к мужу.

– Ты меня любишь, Коля? – Кажется, она раньше никогда этого не спрашивала. Она не любила пошлостей.

– Да.

Николай мягко ее отодвинул и шагнул к двери. Нина заперла за ним дверь.

Она постаралась собраться быстро, но все равно на работу опоздала. Занятия уже начались, Игната на кафедре не было. Она успела два раза выпить кофе, когда он наконец появился.

– Мы с Данкой вчера познакомились с Вериным племянником, – заговорщицки сказала ему Нина.

Говорить приходилось тихо, потому что преподавателей на кафедре сегодня было много.

– С кем? – не понял Игнат.

– С племянником Веры Сергеевны.

Игнат потряс головой, словно не мог поверить, что она способна нести такую чушь, и резонно спросил:

– Зачем?

– Так получилось, – вздохнула Нина.

Игнат поудобнее уселся на стуле рядом с ее столом и задумчиво посмотрел в пространство. Она была уверена: он думает о чем угодно, только не о том, что она говорит.

– Племянник работает в Америке. Только накануне приехал.

Игнат побарабанил пальцами по столу. Про племянника ему было неинтересно. Про Веру тоже.

– Ты выступал на том митинге?

Он медленно повернул голову и посмотрел на Нину:

– На каком?

Почему-то ей показалось, что он прекрасно понял вопрос.

– На том, рядом с которым убили Веру.

– Нет. – Игнат снова отвернулся. – Не выступал.

– Почему?

О своей политической деятельности Игнат Нине мало рассказывал. Словно давал понять, что в его будущей жизни для нее места нет.

– Этот митинг для меня слишком левый. – Игнат, как ни странно, заговорил охотно. – Мне нужны голоса нормальных избирателей, а такие революции не хотят.

– У власти сейчас рейтинг низкий, – задумчиво сказала Нина.

Даже у ее бабушки, всегда с восторгом смотревшей на президента, сейчас обожания поубавилось.

– Власть критиковать надо, – согласился Игнат. – Но по-умному.

– А на самом деле ты ничего менять не хочешь?

– А на самом деле я ничего изменить не смогу. Даже если бы хотел.

Он посмотрел на часы и поднялся:

– Пока.

Преподаватели разошлись, кафедра опустела. Нина посмотрела личную почту – кроме рассылок из интернет-магазинов, ничего не было. Отчего-то стало досадно. Она молодая женщина, а друзей и близких у нее только Коля да Игнат. Ну и родственники, конечно.