Мы с тобой разные (СИ) - Страница 2

- Как ты его назвал?

- Педиком. Он ведь у нас голубок.

- А тебя это по какой причине задевает? Он что, тебя отшил?

Одновременно произошли три вещи. Ученики весело заулюлюкали, я пораженно уставился на мужчину, а Паша, вскакивая с места, воскликнул:

- Что? Я нормальный пацан, а не какой-нибудь там гомосек!

- Значит, и веди себя, как нормальный пацан, а не как тупоголовый придурок, загнанный в рамки общества, без фантазии и не видящий, что на самом деле плохо.

Я просто задохнулся от слов мужчины. Я был в восторге, мне хотелось аплодировать ему и плакать. Меня впервые в жизни кто-то поддержал, кто-то защитил от нападок неандертальца, что по ошибке оказался со мной в одной школе. Хотя стоит попросить прощения у неандертальцев. В их время не было такого понятия как гомофобия, и они любили человека не глядя на его пол.

- Вы не имеете права так со мной говорить!

- Ты пока не заслужил ничего больше, а со своими претензиями иди к директору.

Нет, я действительно был восхищен. Роман Васильевич был спокоен, как танк, несмотря на то, что Паша был его выше сантиметров на двадцать и шире в плечах в два, а то и в три раза.

- А чего Вы так его защищаете? Вы что, тоже голубой?

Теперь класс тихо загудел своим «ууууу» и уставился на учителя, ожидая ответа.

- Нет. Просто я не придурок, в отличие от тебя. Но я тешу себя мыслью, что когда-нибудь ты поумнеешь. А я попробую тебе в этом помочь в течение года.

- Удачи, - с ухмылкой произнес Паша.

- Удачи, - тихо прошептал я. Мужчина повернулся в мою сторону и, мягко улыбнувшись, подмигнул. Я не смог сдержать улыбку в ответ, но ровно до тех пор, пока не поймал взгляд зеленых глаз Паши, направленных на меня. Ну что ж, поздравляю, я - труп.

Это было неизбежно. Даже пытаться не стоило, но я, как идиот, все-таки попробовал сбежать от Паши, за что и поплатился. Денис перехватил меня возле лестницы на первом этаже и потащил под нее, когда входная дверь находилась в каких-то пяти метрах от меня. Пять метров, и я был бы на свободе. Пять метров, и я смог бы убежать. Что-что, а бегать я научился мастерски. Теперь же Денис прижимал меня к стене, поливая оскорблениями и дожидаясь, когда спустится Паша. Я чувствовал спиной холод бетона и горячую ладонь моего мучителя на своей шее. Дышать было трудно, внутри меня все просто замерло от дикого страха, зато снаружи я дрожал.

- Рома, Рома, Рома, - я вздрогнул всем телом, услышав голос Паши. - Куда же ты так спешил? Мы так давно не виделись. Неужели, ты не соскучился? - он поравнялся с Денисом и тот разжал ладонь, отпуская меня. - Я не слышу! Скучал?

Я открыл рот, собираясь ответить, но из горла ничего кроме хрипения не вырывалось.

- Смотри, Паш, кажись, педик стал немым, - оскалился Денис.

- Непорядок. Но мы это быстро поправим, - Паша вытащил из кармана зажигалку и пачку сигарет. Я с ужасом взглянул на это и кинулся вперед, но Денис тут же меня перехватил и с силой ударил в живот. Воздух с шумом покинул легкие. Я согнулся пополам, пытаясь вновь начать дышать. - Дэн, держи его.

Меня насильно разогнули, и я увидел перед собой прикуренную сигарету.

- В честь праздника я позволю тебе выбрать, где она должна быть потушена. Лоб? Нос? Щека? - Паша, развлекаясь, прикасался к названному месту фильтром, заставляя мое тело нервно дергаться, ожидая боль.

Я зажмурился и сжал губы. За все годы издевательств я понял одну вещь - крики приносят наслаждения твоим мучителям, а еще тебе никто не поможет, наоборот, могут прийти поглядеть, как тебя унижают, растаптывают, уничтожают и могут даже предложить свою помощь в этом.

- Давай, не томи нас, Ромашка, назови место, иначе его выберем мы и вряд ли ограничимся лицом, так же, Дэн?

- Не, Паш, так будет нечестно. Нас двое, а сигарета одна. Тогда нужна еще одна.

- Да, ты прав, как-то я об этом не подумал. Ну что, педик, надумал, или нам прикуривать еще одну сигарету? Только учти, деньги за них я заберу у...

- И что здесь происходит? - раздался голос Романа Васильевича. Я распахнул глаза и оглянулся. Он действительно стоял под лестницей и смотрел на Пашу. В его взгляде мелькнуло нечто знакомое мне, но что это было, я не смог понять.

- Ничего, - спокойно ответил Денис. - Мы просто курим.

- В школе запрещено курить, так что пошли вон отсюда.

Паша схватил меня за шкирку и дернул в сторону выхода.

- Стоп. Рома останется здесь.

- Нам надо с ним срочно кое-что обсудить...

- Боже, Ульянов, я, по-твоему, что, похож на идиота? Мы же еще вроде полчаса назад выяснили, что это твоя прерогатива, а теперь прочь отсюда, если не хочешь по моему предмету весь год получать двойки. Это тебя тоже касается, Явеев.

Прежде, чем Паша и Денис ушли, я услышал, как Дэн тихо спросил у Паши: «Откуда он меня знает?». Действительно, откуда? Но в следующую секунду меня это уже не волновало. Я рухнул на пол, как подкошенный, и заплакал, а через секунду изумленно застыл, шмыгая носом. Роман Васильевич прижимал меня к себе и успокаивающе гладил ладонью по спине, бормоча что-то ободряющее. Теперь слезы к глазам подступили не от страха или боли, а от жалости и благодарности. Меня впервые успокаивали. Впервые мои беды были кому-то не безразличны. Нет, мама, конечно же, обо мне заботится, постоянно спрашивает как у меня дела, но, глядя на ее измученное лицо, я просто не нахожу в себе силы сказать, что нахожусь на грани нервного срыва.

- Так, давай поднимайся, Рома, и пойдем ко мне в кабинет. Надо поговорить, - сказал Роман Васильевич, когда мое шмыганье почти прекратилось.

- Нет, - замотал я головой, отодвигаясь от мужчины. – Простите, но мне надо домой. У меня есть дела. Большое Вам спасибо! – протараторил я и, подхватив сумку, устремился к выходу.

- Рома, стой! – крикнул мне в след мой тезка, но я не послушался.

- Приперся, щенок? – поприветствовал меня отец, когда я снимал обувь в коридоре. – Где шлялся?

- В школе. Сегодня первое сентября.

- Чего? На дворе лето.