Мы пришли с миром - Страница 5

Жутковатое чувство, будто на меня из коробка смотрят настоящие живые глаза. Я аккуратно потрогал пальцем. Да нет, стекло, а зрачки в стеклянном шарике, скорее всего, плавают в глицерине.

Вспомнилось, что вчера Мирон говорил об Андрюхе, и стало понятно, чья это работа. Золотые руки у Осокина… Да, но Мирон говорил, что заказ на тысячу пар с перспективой гораздо большего заказа. Это кому же понадобилось столько кукол ручной работы? При таких объёмах производства кукол штампуют на поточной линии… Или моя кукла будет служить эталоном? Неужели кому-то понравились мои безделушки, и он решил организовать производство? Выходит, я сам под себя копаю яму…

Закрыв коробок, я положил его на полку над верстаком, чтобы во время работы случайно не смахнуть на пол и стеклянные глаза не разбились. Радужное с утра настроение испортилось. Если я прав, то самое обидное, что ничего поделать не могу. Откажусь от заказа, кто-нибудь другой сделает эталон, и я всё равно окажусь не у дел. А так – хоть какие-то деньги заработаю… С крупным бизнесом кустарю-одиночке тягаться нечего.

Я взял в руки полено, повертел в руках, определяясь с разметкой, и неожиданно понял, что не знаю породы древесины – ровного воскового цвета, плотной, с почти незаметными годовыми кольцами. Любопытная фактура. Кора с полена была содрана, сердцевина удалена, и только у одного края торчал аккуратный сучок. Прямо-таки готовый нос Буратино – в меру задиристый, разве что немного длинноват, но это дело поправимое. Невольно вспомнилось, как в фильме Папа Карло укорачивал нос Буратино и что из этого вышло, и я улыбнулся. Занёс резец, чтобы укоротить нос, но затем передумал. Косметические операции лучше проводить во время доводки куклы.

Отложив резец, взял карандаш и принялся размечать полено. Голова, туловище, руки, ноги… М-да, что-то не то рассчитал заказчик. Если и получится кукла побольше моей, то совсем на чуть-чуть.

Пробный надрез тоже меня удивил. С виду прочное дерево резалось неожиданно легко, и надрез получился ровненьким, будто это не дерево, а мягкий пластик. Идеальная древесина для резьбы – неужели знаменитый палисандр? Наслышан, но никогда с ним не работал, даже в глаза не видел. По слухам, древесина палисандра вроде бы источает приятный пряный запах… Или это сандал так пахнет? Я понюхал. От полена шёл тонкий, едва различимый запах хвои, который уж никак нельзя охарактеризовать как пряный. Ну и ладно. Палисандр, не палисандр, сандал… Спрошу у заказчика, когда буду отдавать куклу. Любопытно всё-таки.

Поставив полено на попа, я хотел двумя глубокими зарубками обозначить голову, но зарубка получилась только одна, после которой полено странным образом спружинило, выскользнуло из рук и упало с верстака на пол. Одновременно с этим будто сильный сквозняк прошёлся по лоджии, и развешанные по стенам куклы закачались, постукивая деревянными ручками и ножками.

Вот те на! Я ошарашенно огляделся. Окна на лоджии были закрыты, и взяться сквозняку было неоткуда. Подняв полено с пола, я снова поставил его на верстак. Каким образом оно могло спружинить? Наклонил я его, что ли, да надавил на сучок?

И вдруг до меня дошла комичность ситуации. Почти аналогичным образом начиналась история Буратино, только там Папе Карло досталось поленом по лысине. Или его другу Джузеппе? Я поёжился. Когда читаешь книгу, ситуация выглядит комичной, но мне было не до смеха. Мурашки пробежали по спине.

Выручил звонок в дверь.

– Заходи, Джузеппе! – попытался я пошутить, но получилось неудачно, если не сказать жалко. Кто меня мог слышать с лоджии? Чувствовал я себя, прямо сказать, не в своей тарелке, потому с облегчением покинул мастерскую и поспешил к двери. Даже позабыл спросить: «Кто там?» А когда открыл, то остолбенел.

На лестничной площадке стояла Оксана. В зимней курточке-пуховике, вязаной шапочке, со школьным рюкзачком за плечами.

– Привет! – сказала она и проскользнула мимо меня в прихожую.

– Здравствуй…

– Где у тебя здесь свет включается? – деловито осведомилась она.

Я пришёл в себя, закрыл дверь зажёг в прихожей свет.

Оксана сбросила с плеч рюкзачок и принялась расстёгивать курточку.

– Какими судьбами? – осторожно поинтересовался я.

– Решила посмотреть, как живёт будущий отчим, – напрямую заявила она. – Не возражаешь?

– Попробовал бы… – растерянно пробормотал я.

– Это правильно, – констатировала Оксана. – Тапочки для гостей есть?

Я подал тапочки и тупо пронаблюдал, как она переобувается.

– А почему ты не в школе? – наконец сообразил я.

– В связи с оттепелью протекла крыша школы, классную комнату залило, и нас отпустили домой. Устраивает подобная версия?

Я только развёл руками. Глупый, в общем-то, вопрос задал. Кто я ей такой? Оксана училась хорошо и если один день решила прогулять, то ничего страшного не случится. Лишь бы не вошло в привычку.

– Есть хочешь?

– А что у тебя на обед?

– Покупные пельмени, чай.

Оксана скривилась.

– Извини, бананов нет.

– А пельмени со сметаной?

– С кетчупом.

– Давай.

– Тогда марш мыть руки.

Я открыл перед ней дверь в ванную комнату, а сам поспешил на кухню. Достал из морозильника пачку пельменей, поставил на плиту кастрюлю с водой, включил электрический чайник. Расставляя на столе тарелки, я услышал, как Оксана вышла из ванной комнаты, зашла в комнату но, не задержавшись там, появилась на кухне.

– М-да… Небогатый женишок маме достался, – констатировала она.

– Ты себе лучшего найдёшь, – заверил я.

Против обыкновения Оксана не стала пикироваться.

– Отойди-ка, – отодвинула меня от плиты, – не мужское дело – обед готовить.

– Да уж, пельмени варить – серьёзная наука, – согласился я. – Вари только себе, я недавно завтракал.

– А я одна есть не буду!

– Тогда я попью с тобой чаю. Устраивает?

Оксана сварила десяток пельменей, выложила на тарелку, села за стол.

– Кетчуп по вкусу, – сказал я, пододвигая к ней бутылочку.

Оксана капнула на один пельмень, попробовала.

– Вкусно! – удивилась она. – Первый раз ем пельмени с кетчупом.

Она густо залила пельмени кетчупом и принялась есть. Ела она, как и все подростки, быстро, словно куда-то опаздывала. Будто не вилкой орудовала, а помелом мела.

– Это я от лени придумал, – сознался я. – В отличие от сметаны, кетчуп долго не портится.

Пока наливал в стаканы чай, Оксана управилась с пельменями и успела помыть тарелку.

– На пожар торопишься? – подтрунил я.

– На вашу свадьбу, – не осталась она в долгу. – Или уже опоздала?

– Ты будешь первая, кто об этом узнает, – заверил я.

Она взяла стакан с чаем.

– А лимон к чаю есть?

– Нет. И бананов, извини, тоже.

– О бананах ты уже говорил. – Оксана обвела взглядом кухню, заметила на холодильнике скучающего Петрушку, которого я использовал в качестве кухонной рукавицы. – А я была в вашем театре. Водили всем классом на спектакль.

– Понравилось?

Она пожала плечами.

– Я тогда училась в первом классе, почти не помню. Помню только, что мы много смеялись… А отчего театр сгорел? От короткого замыкания?

Я вздохнул, взял свой стакан, отпил чаю.

– Помнишь, где стоял театр?

– Помню. На площади Коммунаров.

– Центр города, бойкое место. А знаешь, что построили на месте театра?

– Знаю. Супермаркет.

– Который принадлежит мэру нашего города, господину Полищуку. Такое вот короткое замыкание…

– Понятно, – кивнула Оксана. – Если театры поджигают, значит, это кому-нибудь нужно.

В очередной раз она меня сразила. Не думал, что в школе сейчас изучают Маяковского. Весьма примечательная параллель. В духе времени.

– А где ты делаешь кукол? – спросила она.

– На лоджии, там у меня мастерская.

– Посмотреть нельзя?

– Отчего нельзя? Можно.

Мы допили чай и прошли на лоджию.

Когда Оксана увидела развешанных по стене лоджии кукол, глаза у неё загорелись и наконец-то в ней проснулся ребёнок.