«Мы от рода русского» - Страница 4
Порой существует предвзятое мнение, будто тогдашняя жизнь была настолько замкнута, настолько ограни'iriKi, что по существу народы и государства были полностью оторваны друг от друга, а торговля своей тонкой ниточкой купеческих караванов не могла связать их в сколько-нибудь прочную и постоянную цепь и быть источником более-менее регулярной информации. Конечно, оо УТОМ можно легко рассуждать сегодня, в век радио, телевидения, телефона, широчайшего развития средств массовой информации, целенаправленных научных и туристских обменов, обнимающих в своей совокупности весь мир, однако недооценивать способность человечества к обмену опытом во многих областях политики, науки, техники, культуры во все времена, видимо, не следует. И источником необходимой информации, подчеркиваем, именно необходимой, без которой был невозможен дальнейший прогресс человеческого общества, были, конечно, не только торговые пути. Сюда можно было бы отнести и широкие миграции народов, переселения их под ударами иноземных захватчиков, завоевания и ассимиляции населения, колонизации, обмен пленными, взаимные посольства, династические браки, паломничества к христианским, мусульманским, буддистским и прочим святыням, обмен рукописными трудами, в том числе художественными сочинениями, взаимные переводы хроник и многое, многое другое.
Возьмем примеры хотя бы из славянской истории и истории некоторых сопредельных стран.
Под ударами киммерийцев, позднее сарматов, скифов, гуннов предки славян, обитавшие в Среднем По-днепровье, периодически откатывались на север, скрывались в тамошних лесах, осваивали незнакомые земли, а затем медленно, но неуклонно вновь возвращались на свои пепелища. Так в сферу хозяйственного освоения предками поднепровских славян попадали, огромные пространства, где со временем складывалась определенная общность социально-экономщщеких политических, культурных структур.
Или обратимся к известной миграции болгар в VI- VII веках новой эры и не менее известной миграции венгров - угров, по русской летописи,- в IX - X веках. И те и другие прошли огромные расстояния: пероые - из регионов Приазовья, вторые-Предуралья через Северное Причерноморье, и осели на Балканах и в Среднем Подунавьс, смешались с местным населением, вошли в конгломерат европейских народов. Венгры в период кочевания в южно-русских степях провели даже некоторое время под степами Киева, в бытность там князя Олега. В «Повести временных лет» об этом сообщается следующее: «Ндоша угри 'мимо Киевъ горою, еже ся зоветь ныне Угорьское. пришедъше къ Днепру и сташа вежами; беша бо ходяще, акн се половци. При-шедше от въстока и устремишася чересъ горы великий, я же прозвашася горы Угорьскиа, и почаша воевати на живущая ту волохи и словенн… Посемъ же угри про-гнаша волъхи, и наследит а (наследовали1) землю ту, и седоша съ словены, покоривше я подъ ся, и оттоле про-звася земля Угорьска».
Сколько нового и неведомого ранее узнали болгары и венгры в новых землях, сколько своего хозяйственного, военного и иного опыта они привнесли на отвоеванные земли. И даже недолгое пребывание венгров под Киевом, как увидим ниже, закончилось переговорами и договором по всем канонам европейской дипломатии того времени. Отметим попутно великолепное знание нашим древним летописцем исхода угров с Востока и историю их появления в Закарпатье, в Европе.
В результате вопи победители порой переселяли пле-исчшых жителей на новые места. Так, руссы расселяли пл своих землях побежденных торков, берендеев, поля-кии. В свою очередь, руссы, захваченные половцами, не только продавались на невольничьих рынках Херсонеса н Судака, но и порой расселялись в степных половецких городках. Бывало и так, что пленные, проведя несколько лет на чужбине, после заключения враждующими сторонами мирного договора отправлялись, согласно его условиям, на родину. Дорогая это была плата за «информацию;-, по она была и играла свою роль в общем обмене всеми видами социально-экономического, политического и культурного опыта.
Благодаря династическим бракам вместе с невестами в чужую страну прибывал сонм их сопровождающих, слуг, служанок. Так, вместе с Анной Ярославной в Париж отправились русские люди, и сама Анна Ярославна привнесла в качестве регентши в управление Францией опыт великокняжеского киевского дома, как и Анастасия Ярославна в Венгрии, Елизавета Ярославна в Норвегии, а потом, во втором браке, и в Дании. В свою очередь, в Киеве пребывали Анна - принцесса византийская, ставшая женой Владимира I, Ингигерд - принцесса шведская, ставшая женой Ярослава Мудрого, принцессы из Польши, германских земель, вновь Ви.члл-тии, ставшие соответственно женами старших сыновей Ярослава - Изяслава, Святослава и Всеволода, занимавших последовательно великокняжеский престол.
В Переяславль к Владимиру Мономаху прибыла сосватанная его теткой - королевой Дании Елизаветой Ярославной-дочь английского короля Гарольда, погибшего при Гастингсе в битве с нормандцами Впл:,-гельма Рыжебородого. А после смерти гречанки Аиастл-сни Всеволод Ярославнч женился вторично-на знатной половчанке; на половецких княжнах были женаты и;к?-ти Владимира Мономаха - Юрий (будущий Владимиро-суздальский князь Юрий Долгорукий) и Андрей. Этот список можно было бы продолжить: десятки, сотни людей прибывали вместе с невестами в дружеские столицы, привнося в их жизнь новые традиции, привычки, опыт, знания, новые политические, военные и культурные связи.
Известно, например, что вместе с Анной в Киев при Владимире пришло христианство, проникли некоторые византийские политические и культурные традиции. Вместе с Гитой ко двору переяславского князя Владимира Мономаха проникли книжные знания тогдашней Англии. Ученые даже предполагают, что свое знаменитое «Поучение» детям Владимир Мономах написал под влиянием широко известных на западе, и в частности в Англии, сочинений подобного же жанра. Вместе с половецкими женами в русские княжества приходили военные союзники из ставших родственными половецких колен. Изяслав Ярославич через свою жену польку был тесно связан с польским королевским домом, и польский король в определенные годы оказывал своему зятю помощь в его борьбе с братьями за великокняжеский престол.