«Мы от рода русского» - Страница 21

Надежных ответов на эти вопросы нет. Есть лишь смутные догадки, полезные аналогии, четкая перспектива,- в будущем все эти неопределенности действительно отлились в пункты военно-союзного договора.

Но ведь где-то было начало? Не в 60-х ли годах IX века? Право, слишком уж недвусмысленно оказалось это совпадение (если это было оно) совместной борьбы Византии и Руси против Арабского халифата и его сателлитов.

А теперь с большей или меньшей долей вероятия попытаемся реконструировать это первое (снова первое!) межгосударственное долговременное соглашение «мира и любви», которое включало в себя не только определение политических взаимоотношений двух государств, но н дополнялось другими важными конкретными пунктами: о крещении Руси (его можно рассматривать и как привилегию, данную Руси, уступку со стороны Византии, и как уступку со стороны Руси, в зависимости от сути дела, сокрытого для нас историей), о выплате руссам ежегодной дани за поддержание отношений мира и союзную помощь в борьбе против Арабского халифата, наконец, о регулярном обмене посольствами и о допущении русских купцов на византийский рынок. И даже если некоторые из этих пунктов гипотетические (впрочем, все они получат, как мы увидим ниже, свое развитие в самом ближайшем будущем), все равно и минимума их - статей о «мире и любви» и о крещении -вполне достаточно, чтобы оценить это соглашение как дипломатическое государственное признание Византийской империей Руси, заключение с ней масштабного, равноправного, важного для политики н экономики обоих государств соглашения. Русь встала в своих отношениях с Византией вровень с другими «варварскими» государствами, ее внешнеполитический престиж заметно возвысился, тогдашний мир заметил ее, услышал ее крепнущий государственный голос

5. Князь Олег и договоры варягами, венграми, болгарами

Закончилась эпопея 860 года, закончилась блистательным успехом молодой Руси, а далее сведения о развивающемся Древнерусском государстве, и так не очень пространные и ясные, становятся сбивчивыми и противоречивыми.

Согласно летописи, после изгнания варягов за море руссы начали «володети» собой сами, перессорились и «въста родъ на родъ», возникла междоусобица. Вот тут-то русские племена и решили пригласить князя со стороны, который должен был обеспечить на Руси «наряд», т. е. систему управления, по типу властительства позднейших новгородских князей, которых Новгород приглашал к себе княжить на определенных условиях: так Рюрик появился в Новгороде, а два его боярина - Аскольд и Дир - в Киеве.

Далее летопись сообщает о том, что Аскольд и Дир ходили походом на Константинополь. При этом летописец описывает поход 860 года, но ошибочно относит его к 866 году. Затем он сообщает о кончине Рюрика и о том, что тот передал перед смертью свое княжение Олегу, «от рода ему суща», и отдал ему на руки своего сына Игоря, так как тот был еще слишком мал - «бе бо де-тескъ вельми».

С этим-то младенцем на руках Олег явился на Днепр, овладел Смоленском, потом Любечем и подступил к киевским горам. Аскольд и Дир были обманом вызваны за крепостные стены и убиты, а Олег, посадив по днепровским крепостям своих наместников, остался править в Киеве, сказав: «Се буди мати градомъ русь-скимъ».

Мы не будем здесь отвлекаться на выяснение сути, «варяжского вопроса» (вернее, вопроса о том, кто такие варяги, так как отечественные, и в первую очередь советские, историки давно доказали полную несостоятельность концепции о создании варягами Русского государства), по которому долгими десятилетиями идет незати-хающая дискуссия и который надлежит, возможно, еще не одному поколению историков рассматривать в научном плане, привлекая к аргументации все новые и новые исторические материалы, создавая, новые гипотезы

Нас интересует другой вопрос: как же происходило дальнейшее становление русской дипломатии, каковы были ее следы после 860 года и какое влияние оказали на ее развитие перемены, совершившиеся на Руси в конце IX - начале X века.

Летописный Рюрик умер в 879 году, Олег появился в Киеве в 882 году, и уже от этого года до нас доходит следующая летописная запись: «Се же Олегъ нача городы ставити, и устави дани словеном, кривичемъи мери, и устави варягомъ дань даяти от Новгорода гривенъ 300 на лето, мира деля, еже до смерти Ярославле дая-ше варягомъ».

Можно спорить о том, кто такие были варяги, подвергать сомнению существование Рюрика, даже сомневаться по поводу историчности Олега, считая все это мифами русской летописи. Но как быть с фактом обложения киевским правителем данью русских племен и с сообщением об уплате Олегом дани варягам? Конечно, можно и эти сведения объявить вымыслом, как это ухитряются делать некоторые западные русисты, но защищать эти рассуждения о вымысле невероятно тяжело, потому что сведения, о которых только что шла речь, говорят не о фантазиях летописца, а об обычной, в том числе дипломатической, практике развивающегося раннефеодального государства: они не уникальны, а стереотипны.

Действительно, факт подчинения Киеву в конце IX века ряда племен не вызывает сомнения, так как позднее они уже оказываются в составе сводного Киевского государства. А дань, как известно, являлась в те времена одной из основных форм зависимости славянорусских племен от Киева.

Б 883 году Олег «примучил» древлян и возложил на них дань по «черной куне», т. е. кунице с дыма. Год спустя он подчинил северян, потом радимичей, воевал уличей и тиверцев, Дальнейшие многочисленные свидетельства русской истории указывают, что эти племена были включены в орбиту складывавшегося Древнерусского государства, а потому не приходится ставить под сомнение взаимоотношения Киева и славянских племенных конфедераций.

Второй факт - относящийся к варягам. Конечно, сама по себе запись о призвании варягов выглядит весьма мифической, но посмотрим, все ли тут сказочно. Оказывается, что этой записью в летописи не открывается, а заканчивается история взаимоотношений восточно-славянских племен с варягами.

Сначала летопись сообщает, что варяги «изъ за-морья» брали дань на словенах, чуди, мери, кривичах. В это же время хазары брали дань с полян, северян, вятичей. Русь оказалась разорванной иноземными на-ходниками: хазары тиранили южно-русские племена, а северные вместе с чудью и мерей попали в зависимость от варягов. Руссы вели против иноземного закабаления упорную борьбу. Уже в начале IX века хазары опасались их быстрых и мощных нападений; через несколько лет поляне окончательно скинули их власть, а Олег вырвал радимичей и северян из-под их зависимости,