My Joy (СИ) - Страница 30

Утомившись после третьей композиции, он устало опустился рядом с Домиником, убавив громкость музыки, и запрокинул голову на спинку дивана, пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы.

– Музыка – не единственное, чем бы мне хотелось заниматься, – внезапно начал он. – Я хотел бы путешествовать, много и часто, но… но все разъезды в моей жизни были связаны исключительно со сменой школ, спортивных и музыкальных секций и передвижений неуёмных мыслей внутри. Моя голова – эпицентр маленькой трагедии, в которой я никогда не хотел принимать участия. А теперь хочу, – он прервался, чтобы глотнуть воздуха. – Если там будете вы.

– Всё, что я мог бы тебе предложить, – снежные сугробы где-нибудь на севере, они такие же холодные, как и я пару месяцев назад, – усмехнулся Доминик, чувствуя, что Мэттью готов рассказать ему что-то серьёзное на этот раз, и безудержно хотелось ответить взаимностью.

– Что-то изменилось, сэр?

– Да, и безвозвратно. Ты и сам не подозреваешь о том, сколько тебя во мне – твои мысли, привычки, болтливость, – никогда бы не подумал, что это заразно, – а ещё любовь к жизни, какой бы она ни была: приносящей радость или забирающей последнее. Сейчас я не могу сказать, счастлив ли я целиком и полностью, но что-то подсказывает мне, что ничего бы не изменилось, если бы однажды ты не был по-детски настойчив в своём предложении дружбы.

– Вы любите говорить «по-детски», а сами иногда ведёте себя, как первоклассник, поняв, что с ним общаются не из-за того, что у него есть красивая ручка или пакетик конфет, а потому что с ним интересно. Знаете, дружба – необъяснимая вещь, её нельзя обозначить простыми словами, квалифицировать по степени крепости или что-то такое. Она возникает сама по себе или…

– Или когда её предлагают, протягивая руку, – закончил за него Доминик.

– Верно, – Мэттью рассмеялся совершенно счастливо и сделал то же самое, о чём они только что сказали.

Доминик пару секунд позволил себе рассматривать его тонкие и красивые пальцы, а потом ответил на рукопожатие с довольной улыбкой. Они замерли в этом положении, и Мэттью придвинулся ближе, прижимаясь горячим боком, даря своё тепло и забирая его у Ховарда, чувствующего, как к щекам против воли приливает румянец, когда он опустил руку на плечо Беллами, обняв его.

– Так вы останетесь? – спросил тот.

– Да.

– У нас где-то есть рубашки Пола, он едва ли надевал их хотя бы пару раз, и вы могли бы…

– Хорошо, – отозвался Доминик, ощущая, как его начинало тяготить то, что происходило между ними.

Это была дружба – немного странная, местами навязанная, но от этого не менее трогательная, пока Мэттью продолжал так подсаживаться к Доминику, прижимаясь сбоку, позволяя себя обнимать, и казалось, что большего и не нужно, пока в голову не приходила в очередной раз какая-нибудь дрянная мысль, омрачающая момент целиком и полностью.

И в силах Доминика было терпеть, подавлять свои порывы и принимать инициативу исключительно от Мэттью, – такую, какую он демонстрировал, когда был очень рад или напротив, искал поддержки, душевного тепла и слов ободрения, которые Ховард с радостью мог бы высказывать в любой из требующихся моментов.

========== Глава 7 ==========

– Мама возвращается с работы в девять.

Беллами сообщил это важным тоном и начал носиться по комнате, выключая проигрыватель, в котором диск пошёл на повтор уже в третий раз, отодвигая стул от кровати, стоящей в углу, на которой, предположительно, спала миссис Беллами, и заодно отыскивая свою школьную сумку, чтобы сложить принадлежности для последнего учебного дня.

– Мы уже уедем, – Доминик кивнул.

Они словно разрабатывали стратегию для плана средней коварности, который собирались браво ото всех скрывать, чего бы это им не стоило. Но это было лишь… ночёвкой с Мэттью в одной комнате?

– Я обычно сплю на диване, – тот только лишний раз подтвердил предположение Доминика. – Но вы можете занять его, если хотите, мне не так важно, где ложиться.

Беллами подобрался к кровати, стоящей в углу, и уселся на неё, начиная собирать школьную сумку, складывая туда пару учебников, законченное домашнее задание, которое он сделал, пока Доминик ходил курить на улицу, и всякие необходимые мелочи, старательно всё распределяя в небольшой сумке.

– Я лягу на диване, – кивнул Доминик, вставая, когда Беллами подобрался к нему, чтобы начать расстилать и его, чтобы приготовить для учителя спальное место.

– У нас есть ещё время до того, как мы ляжем спать, – пробормотал Мэттью, заканчивая манипуляции. – Хотите посмотреть фильм? Правда, придётся делать это за компьютером.

Доминик глянул быстро на часы, отметив, что до привычного отбоя было ещё часа полтора. Обычно он ложился и вовсе в полночь, когда веки сами слипались перед экраном телевизора, пока он бездумно глазел какое-нибудь вечерне-ночное шоу, чувствуя раздражение от такого досуга, но не имея возможности ничего изменить.

– Хочу. Что мы будем смотреть?

Просияв, Беллами принялся копаться в коробочках рядом с компьютерным столом, а Доминик сел за стол и пошевелил мышкой, чтобы убрать заставку на мониторе. Закончив поиски, Мэттью, как ни в чём не бывало, присел ему на бёдра и продемонстрировал найденный диск, тогда как Ховард перестал дышать если не насовсем, то уж точно на ближайшую минуту, пытаясь унять стучащее судорожно сердце. Он не мог взять в толк, строил ли Беллами какие-то коварные планы или же действовал так, как хотел, не терзаясь задними мыслями. По всей видимости, поиском тайного смысла приходилось заниматься только одному Ховарду, не справляющемуся с потоком положительных эмоций и волнующих событий.

– Этот фильм нам посоветовала посмотреть миссис Стаффорд, – начал Беллами, ёрзая и устраиваясь удобнее, совершенно не смущаясь своей позы.

Ховард выдохнул, чуть отвернув голову, и попытался успокоиться, вспоминая, что Мэттью уже забирался однажды к нему на колени, обнимая, успокаивая и приободряя, и даже умудрился при этом уснуть, и ничего страшного тогда не случилось, потому что Доминик и сам уснул, умиротворённый этим теплом и желанием Беллами помочь хоть чем-то, пока он не располагал твёрдой жизненной позицией и не был умудрён опытом настолько, чтобы иметь возможность посоветовать что-то стоящее. Он мог только обнимать Ховарда, касаться осторожно кончиками пальцев и дышать почти неощутимо в шею, вызывая волну мурашек по телу.

Но в этой ситуации было что-то, что пугало, потому что мысли в голове рождались одна неприличней другой, и шансов скрыть собственную реакцию практически не было, но Доминик всё равно неловко обнял его за талию и кивнул, бегло улыбнувшись, когда Мэттью спросил, будут ли они смотреть этот фильм, а сам Беллами закинул ловко руку ему на плечо, словно делал так сто раз, и потянулся к системному блоку, чтобы вставить диск, тут же усаживаясь обратно.

…даже и не думая принести себе стул с кухни.

Доминик одним глазом следил за происходящим на экране, а другим оглаживал взглядом шею Мэттью, не забывая дышать и чувствовать, каким горячим был подросток под его пальцами. Тот был одет в обычную футболку, которая то и дело сползала с его плеча, ярче всяких слов демонстрируя, что она была велика ему на несколько размеров. Фильм неспешно рассказывал о двух друзьях, решивших посвятить свою жизнь религии, и Беллами с неподдельным интересом следил за развитием сюжета, смеясь, когда те попадали в нелепые ситуации, хватая Доминика за шею обеими руками, не отрываясь при этом от экрана.