My December (СИ) - Страница 167

Внезапно взгляд девушки натыкается на золотую вывеску одного из шикарный магазинов, затем ниже, на витрину. От того, что она видит перехватывает дыхание: пронзительно-синяя, словно бушующее море, шелковая ткань, охватывающая изящный силуэт манекена. Ручное кружево, настолько тонкое, что трудно поверить, что его создал человек. Ряд маленьких камней, переливающихся словно бриллианты, длинная, красивого кроя юбка со шлейфом.

Драко медленно останавливается, перестав слышать удары каблучка об лед. Слегка рассерженным взглядом следит за взором гриффиндорки, чувствуя, как челюсть падает куда-то вниз. Парень криво усмехается, представив, как девушка будет выглядеть в этом произведении искусства — платьем назвать язык не поворачивается. Он закрывает глаза, отчетливо видя прекрасную, стройную фигуру, тонкую талию, бледную, как фарфор кожу, выделяющуюся на фоне темно-синего шелка. Гермиона была в нем королевой бала — в этом Малфой не сомневался.

Он терпеливо ждет, пока глаза девушки пожирают это чудо, затем она отводит разочарованный взгляд, покусывая губу, и бредет дальше, понуро опустив голову.

Драко даже не замечает того, что теперь они идут плечом к плечу, касаясь друг друга. Но замечает, как непроизвольно его пальцы переплетаются с ее, ледяными, когда они сворачивают на пустынную улицу. Настолько узкую, что даже при особом желании они бы не смогли отойти друг от друга.

Остается надеяться, что их никто не увидит.

Парень останавливается, заглядывая прямо в орехово-карие огромные глаза, тепло смотрящие на слизеринца, сжимает руку девушки сильнее, когда взгляд натыкается на припухшие от холода, алые, точно кровь, губы. Она хитро ухмыляется, заметив его так о многом говорящий взгляд, и надвигается на парня. Он очнулся уже тогда, когда оказался впечатанным в стенку.

— Что ты дела… — начал было шипеть Малфой, хотя голос его еле-заметно дрожал от предвкушения.

Гермиона кладет свою ладошку ему на шею, и Драко словно током пронзает. И вот, ее лицо непозволительно близко, он чувствует теплое дыхание, зарывается пальцами в этой темной гриве волос, и они целуются. Яростно, неистово.

Девушка прижимается к нему слишком сильно, и он чувствует, как камни впиваются в лопатку.

К чёрту, что их могут увидеть.

К чёрту, что на улице холодина.

К чёрту, что из его губы сочится кровь после того, как гриффиндорка кусает ее.

Все к черту, кроме Грейнджер.

Он отдергивает воротник от старого пальто, с ухмылкой замечая засосы после вчерашнего вечера.

Она резко прерывает поцелуй, опускаясь губами на шею, проводя язычком по солоноватой коже, и Драко уже не может сдержать стона восхищения. Она посасывает нежную плоть, оставляя красноватые пятнышки. Руки пробираются под кашемировое пальто, под свитер, поглаживая упругий живот. Дотрагиваются до его спины, где длинные царапины дают о себе знать. Он приглушённо рычит, сжимая ее ягодицы, чувствует, знает, что она улыбается.

— Грейнджер, ох… — словно в бреду шепчет он, когда она опускается к его выпирающей ширинке, ощущая себя полным безумцем, опьяненным грязнокровкой. И он действительно безумец рядом с это девочкой, которая готова отдать всю себя ему, Драко.

Перед глазами проносится их первый поцелуй, когда он начал испытывать что-то, помимо отвращения. Вспомнил те ночи, когда она засыпала рядом с ним, делясь со слизеринцем своим теплом. И вот Гермиона говорит, что любит его впервые, а он, наставив палочку, не может остановить жгучих и таких ненавистных слез. Их первая ночь после Хэлоуинна, то, как она выгибается, выдыхая его имя. Тот вечер, когда он изменил ей с Марией и чуть ли не единственный раз за всю жизнь убивался из-за своей ошибки. То, как она целовалась с этим ублюдком, как его грязные лапы трогали его Грейнджер — ничью больше. То, как слизеринец нахамил Уизли и думал, что это последние минуты его существования, ведь кости громко хрустели под массивными кулаками, и он до сих пор отчетливо помнил ее крики. То, как Драко обнимал ее вчера, успокаивал, потому что любил. Любил, как никого прежде. И сейчас сходил с ума от запаха грязнокровки, от ее поцелуев, прикосновений.

Малфой готов простонать настолько громко, что услышит половина Хогсмида, когда ее руки сжимают его узкие бедра, когда пальчики неумело растягивают пуговицу, когда низ живота превращается в один сплошной натянутый клубок нервов.

— Ох, Грейнджер, блядь…

Он уже готов проломить эту гребанную стену, когда слышится хихиканье и быстро удаляющиеся шаги. Он открывает глаза и видит, что стоит посреди переулка, возбуждённый до предела, распатланный, с расстегнутыми брюками и красными щеками.

— Вот сука! — сквозь зубы цедит парень, когда понимает, что его развели, как последнего лопуха.

Комментарий к Часть 19

Дорогие читатели, оставляйте, пожалуйста, комментарии — автору это важно.

Приятного прочтения и хорошего лета:)

========== Часть 20 ==========

Дождь второй раз за день застучал по крыше, тарабаня по окнам. Так громко, словно специально не давал уснуть ученикам, сидящим за уроками или уже решившим лечь спать. Однако Гарри, который подумал, что перед Рождеством делать ничего не надо, просто сидел в гостиной за креслом, рассматривая длинное древко.

День, когда он впервые взял волшебную палочку в свои руки, был чудесным. Все было таким загадочным и ярким, что он не мог поверить в действительность.

Да он и до сих пор думал о том, что может проснуться после этого долгого сна в темном чердаке под крик тети. И придется вновь вставать ни свет ни заря, идти, чтобы приготовить этой семье завтрак, и плестись в дурацкую школу.

И не было никакого Гарри Поттера, Хогвартса, приключений, магии. Не было друзей, Волан-де-Морта, Квиддича. Абсолютно ничего. Только странное послевкусие и мысли про сон, который казался реальностью.

— Я так больше не могу, — сумка упала на стол, пролетая прямо перед его носом. Гарри отдернулся, схватив пальцами очки, которые поползли вниз.

Рон упал на мягкий диван, рассерженно отбросив подушку в сторону. Он зло покосился в сторону первокурсника, который делал уроки в такое позднее время, и проявил слишком много интереса к зашедшему парню. Мальчик, полностью покраснев, уткнулся в книгу, потупив глаза.

— Эти уроки, они, убьют меня окончательно, — Рон откинулся назад, прикрывая веки. Тяжело вздохнув, он продолжил: — Это невозможно! Ни физически, ни морально! Столько задавать. Ты вообще читал список Снегга? Да там больше, чем двадцать пунктов, что должно быть в идиотском расс…

— Да, Рон, читал, — перебил его Гарри. Рыжий на секунду удивленно приоткрыл глаза, но затем, распахнув свою мантию, вновь сомкнул ресницы.

— И тебя это не удивляет?

— Что?

— Снегг.

— Он перестал меня удивлять с первого курса, — Гарри неодобрительно покосился в сторону мальчика, который застыл на месте, явно не читая раскрытую книгу.

— А меня — нет! — он взмахнул руками, подбросив вторую подушку в воздух. — Кошмар какой-то.

– Ты бы потише говорил о нем, — Поттер недовольно приподнял брови и махнул в сторону первокурсника, когда Рон вопросительно пожал плечами. Маленький мальчик, который до этого внимательно наблюдал за ними, испуганно спрятал лицо в книге, покрываясь краской. — Подозрительный он.

— Знаешь, я все же надеюсь, что она поможет нам с заданиями, — Рон безмятежно переложил ноги на диван, заметив, что все ученики уже разбрелись по комнатам, чтобы выспаться перед праздником.

— Гермиона?

— Ага.

— Сомневаюсь, — Гарри строго глянул на друга.

— Это еще почему?

— Вспомни ваш последний разговор.

— И что? Это не говорит о том, что она перестанет нам помогать.

Брюнет тяжело вздохнул, сняв очки с носа. Он протер их краем рубашки, снова водрузив их на место.

— Рон, я давно хотел поговорить с тобой об этом.

Парень безразлично глянул на него, а затем перевел взгляд на камин. Веселые огоньки скакали там, падая на его лицо.