Музыка под занавес - Страница 27

— Не беспокойтесь, меня здесь знают, — уверила она.

И действительно, ее любимый капучино был уже готов, поэтому Гудиру оставалось лишь оплатить кофе и перенести на их столик у окна. Кафе находилось в полуподвале, поэтому в окно была видна только бесконечная вереница ног, торопливо шагавших по мокрому асфальту. Шел дождь, со стороны Северного моря налетал шквалистый ветер, и прохожие спешили поскорее оказаться где-нибудь под крышей.

Отказавшись от сахара, Шивон посоветовала Тодду расслабиться.

— Вы не на собеседовании, — сказала она.

— А я думал — наоборот, — ответил он и коротко, нервно усмехнулся, обнажая чуть кривоватые зубы. Уши у него были оттопыренными, а ресницы — очень светлыми, так что в полумраке казалось, что их нет вовсе. Гудир пил простой черный кофе, а крошки на тарелке перед ним свидетельствовали, что до ее прихода он успел съесть как минимум один рогалик.

— Как прошли выходные? — вежливо поинтересовался Тодд. — Хорошо?

— Отлично прошли, — поправила Шивон. — «Гибернийцы» выиграли шесть — один, а «Сердца» продули «Рейнджерсам».

— Значит, вы болеете за «Гибернийцев»… — Он медленно кивнул, запоминая, сортируя полученную информацию. — Вы были на игре?

Шивон покачала головой:

— Матч проходил в Мадервелле, поэтому мне пришлось смотреть фильм.

— «Казино Ройяль»?

— «Уснувшие». — На несколько мгновений оба замолчали, потом Шивон вдруг спохватилась: — Вы давно меня ждете?

— Нет. То есть не очень… Сегодня я что-то рано встал, вот мне и подумалось… — Он набрал в грудь побольше воздуха. — Честно говоря, я боялся, что не найду это кафе, вот и решил выехать заранее. Я люблю иметь запас времени на случай… на всякий случай. Когда это возможно, конечно.

— Что ж, звучит разумно. — Шивон откинулась на спинку стула. — Расскажите мне немного о себе, констебль Гудир.

— Что именно?

— Что-нибудь.

— Вам, наверное, известно про моего деда?.. — Он посмотрел на нее, и Шивон кивнула. — Многие знают, хотя и не говорят… — Гудир вздохнул.

— Когда он умер, вы, наверное, были совсем маленьким?

— Мне было четыре, но я его почти не помню. Когда он… сидел, папа и мама не брали меня с собой.

— Вы имеете в виду — на свидания? — уточнила Шивон, и Гудир кивнул.

— Мама очень тяжело переживала… Она всегда была немного нервной, главным образом потому, что ее родители считали — мой отец ей не ровня. А когда мой дед, то есть папин отец, угодил в тюрьму, они сочли это еще одним доказательством своей правоты. Кроме того, в трудные минуты жизни отец частенько прикладывался к бутылке… — Он криво усмехнулся. — Наверное, некоторым людям лучше вообще никогда не жениться.

— Но в этом случае не было бы Тодда Гудира.

— Пути Господни неисповедимы. Вероятно, у Бога были какие-то свои соображения насчет меня.

— Что же заставило вас пойти в полицию? Может быть, история ваших родителей так на вас повлияла?

— Может быть, хотя… Спасибо, что не спешите с выводами, сержант. Многие говорили мне прямо в лицо — мол, я пытаюсь искупить причиненное дедом зло или доказать, что не все Гудиры вылеплены из одного теста. А это немного… раздражает.

— Стереотипное мышление? — предположила Шивон.

— Что-то вроде того. А как насчет вас, сержант? Что заставило вас стать детективом?

Шивон немного подумала, но в конце концов решила сказать правду:

— Я думаю, что таким образом я пыталась выразить протест против ценностей, которым были привержены мои родители. Они были типичными либеральными левыми, шестидесятниками.

— И единственным способом выразить свое несогласие с их мировоззрением было присоединиться к системе? — Гудир с пониманием улыбнулся.

— Неплохо сказано, — одобрила Шивон, отпивая глоток кофе из чашки. — Ну, хорошо, а что думает о вашей работе брат?

— Вы знаете, что у него были неприятности с полицией?

— Я знаю, что его имя встречается в наших сводках, — призналась Шивон.

— Вы меня проверяли?

Она и не подумала ответить, и Тодд опустил голову.

— Я с ним не общаюсь. — Он немного помолчал. — Впрочем, не совсем так. Когда Сол попал в больницу, я навестил его раз или два.

— С ним было что-нибудь серьезное?

— Нет. Просто подрался с кем-то в пабе. Сол… он такой.

— Он старше вас или моложе?

— Старше. На два года. Впрочем, это почти не бросается в глаза. Еще когда мы были мальчишками, соседи часто говорили, что я выгляжу более зрелым, более взрослым. Правда, в основном они имели в виду, что я веду себя лучше. Я и вправду почти не хулиганил, ходил за продуктами, занимался уборкой и всем прочим… — Казалось, Гудир полностью ушел в воспоминания, но уже в следующее мгновение он тряхнул головой, словно избавляясь от посторонних мыслей.

— У инспектора Ребуса, кажется, свои счеты с Кафферти? — спросил Гудир.

Внезапная перемена темы разговора застала Шивон врасплох.

— Смотря что вы имеете в виду, — осторожно ответила она.

— Среди патрульных ходят всякие слухи… Поговаривают, что Ребус и Кафферти близко знают друг друга.

— Они ненавидят друг друга.

Свои собственные слова Шивон услышала как бы со стороны.

— В самом деле?

Она кивнула.

— Я часто спрашиваю себя, чем это закончится…

Последнюю фразу Шивон произнесла так, что можно было подумать — она обращается не столько к констеблю, сколько к себе самой. В последнее время Шивон действительно не раз об этом задумывалась.

— А почему вы спрашиваете?

— Я думаю, что в торговлю наркотой Сола втянул Кафферти.

— Думаете или знаете?

— Сол никогда не говорил об этом со мной, но…

— Но?..

Гудир улыбнулся.

— Интуиция. Или полицейским больше не разрешается ее иметь?

Шивон тоже улыбнулась, невольно подумав о Ребусе.

— Разрешается, но не одобряется.

— Однако прозрения все еще случаются. — Гудир сосредоточенно разглядывал остатки кофе в своей чашке. — Хорошо, что вы успокоили меня насчет инспектора Ребуса. Когда я упомянул о Кафферти, вы совсем не удивились.

— Как вы сами сказали, я кое-что проверила.

Гудир улыбнулся и кивнул, потом спросил, не хочет ли она еще кофе.

— Пока хватит, — ответила Шивон, одним глотком допив все, что оставалось в ее чашке. На то, чтобы принять решение, ей понадобилось всего несколько секунд. — Вы ведь служите в Торфихене, верно?

— Верно.

— Они там обойдутся без вас сегодня утром?

Гудир просиял, словно мальчишка, получивший долгожданный рождественский подарок.

— Я позвоню к вам в участок, — продолжала Шивон, — и предупрежу, что забираю вас на несколько часов. Всего на несколько часов, имейте в виду!.. — Она погрозила ему пальцем. — Посмотрим, как у нас пойдут дела.

— Вы не пожалеете, — уверил ее Гудир.

— Вы уже говорили это в пятницу, — ответила она. — Теперь постарайтесь воплотить свои слова в жизнь.

Шивон с наслаждением потянулась. «Мое первое дело, — думала она. — Моя команда…» И первый человек, которого она привлекла к расследованию. Тодд Гудир с его неподдельным энтузиазмом чем-то напоминал Шивон ее саму — ее ранние годы, когда сама она была простым патрульным. Быть может, именно поэтому ей захотелось дать ему шанс — или же она просто решила избавить Гудира от пожилого напарника, который не столько думал о службе, сколько считал дни до пенсии. Кроме того… Кроме того, подумала Шивон, когда Ребус уйдет, полезно будет иметь некий буфер между собой и оставшимися коллегами.

«Кто ты, Шивон Кларк, эгоистка или альтруистка?» — спросила она себя, и не нашла ответа.

Возможно ли быть и тем и другим?

Роджер Андерсон преодолел уже половину своей подъездной дорожки, когда заметил какую-то машину, блокировавшую ворота. Ворота в его доме были автоматическими, при нажатии на кнопку пульта дистанционного управления они открывались на улицу, но сейчас прямо перед ними стоял подержанный «сааб» неопределенного цвета.

— Чертовы кретины!.. — выругался Андерсон, гадая, кто из соседей виноват в том, что он не может выехать со своего участка. У Арчибальдов, живших через два дома от него, постоянно работали рабочие или кто-то гостил; к Грейсонам с противоположной стороны улицы приехали на всю зиму сыновья, только что закончившие школу и собиравшиеся поступать в колледж. Наконец, машину мог бросить перед воротами коммивояжер или разносчик рекламных брошюрок — эта публика вообще не привыкла думать об удобстве других. Проклятье!