Муж напрокат (СИ) - Страница 48

А затем неожиданно чувствую, что Максим жмёт мою руку в ответ. Сердце в груди замирает.

— Привет, — едва различимо хрипит муж.

И, клянусь богом, он улыбается.

Много-много дней спустя.

— Пойдём, поможешь выбрать мне галстук, — хитро улыбается мой муж, а я, как и всегда, не могу ему отказать.

Этот темноволосый демон вьёт из меня верёвки. Особенно когда медленно снимает рубашку и так же медленно надевает другую. Никакие операция, кома и реабилитация не смогли испортить этой красоты. Он всё такой же шикарный, смуглый и горячий. Вот только спим мы отдельно, потому что я переживаю за его самочувствие. Максим злится и пытается меня соблазнить, я держусь из последних сил.

Эта борьба порядком выматывает, но я очень хорошо помню, что случилось в нашу первую брачную ночь.

Облизнувшись, Максим своим хриплым глубоким голосом поёт о недоступной женщине, которую никак не может совратить. И это ещё одно оружие. Знает, гад, как на меня действует его голос.

Прикусив губу, сосредотачиваюсь на галстуках. Листаю разноцветные ткани, выбирая подходящий к его рубашке. Затем вытягиваю один из них и набрасываю ему на шею.

— Вроде ничего.

Максим поворачивается к большому зеркалу в пол.

В нашем шкафу могла бы поместиться ещё одна комната. Моему мужу, оказывается, нравятся просторные гардеробные, где можно примерить костюм перед работой. Я называю это фамильным склепом, у меня такой же — с другой стороны спальни.

Правда пока на ночь он демонстративно уходит в гостиную. Честно говоря, я уже и сама частенько царапаю изголовье кровати, особенно когда мой муж выходит из душа, намотав вокруг бёдер полотенце, и начинает расхаживать туда-сюда в поисках чего-то там дико важного. А я будто ненормальная слежу за его крепкими ногами и грудью, покрытой тёмными жёсткими волосами. Малодушно стараюсь пропускать прикрытую область, хотя взгляд то и дело норовит соскользнуть...

И это так мужественно.

Так заманчиво.

Так сильно мне нравится. Хочется трогать его и трогать. Несколько часов подряд без передышки, но…

Но я боюсь!

Вдруг всё будет как тогда!

У меня, между прочим, психологическая травма!

— Ты в порядке? — Провожу рукой по рубашке на его груди.

Максим легонько улыбается, и я не могу не встать на носочки и не коснуться его губ. Распробовав мои, он напирает, прижимая меня к стене.

— Кудрявцева сказала, что тебе нельзя напрягаться, — имею в виду его врача-невролога.

— А я ничего такого и не делаю, просто целую свою жену, — тяжело стонет в ухо, глубоко дышит.

— Это белое платье тебе безумно идёт. И туфли. Ты в них высокая и такая... м-м-м... Даже не знаю, как описать… В общем, я не буду их снимать в процессе нашего с тобой сближения. Ты очень красивая, Ксюшенька, просто с ума меня сводишь.

— И всё равно нам нельзя! Вдруг это спровоцирует что-то плохое, мне страшно, — немного заикаюсь я, потому что не только он не был с женщиной чёрт знает сколько, но и я хранила целибат, поэтому у меня сейчас даже голова кружится от его близости, а перед глазами плывут красные пятна.

Я мало того что хочу только его, так ещё и люблю его до потери сознания. Но я боюсь. Спортом он занимается очень аккуратно, по особой программе, а тут неизвестно что может случиться.

— Давай лучше поговорим о гостях. Почему они пришли сегодня к нам?

— Потому что мы их позвали, — ржёт надо мной Максим, когда я пытаюсь отойти от него, конкретно так покачиваясь.

Страсть к этому мужчине сведёт меня в могилу.

Он кладёт руки на мою талию и дёргает обратно к себе, сильно сжимает. Я чувствую сумасшедшее сердцебиение и слабость. Какая же это волнующая, чувственная слабость! Она уже год не покидает меня. Я не могу поверить своему счастью, тому, что Максим жив и всё ещё здесь, рядом со мной. Поэтому могу потерпеть. В конце концов, это в жизни не главное.

Но он снова давит. Его горячие губы касаются моих, и я от бессилия хватаюсь за его плечи.

— Это важные люди, я должен восстановить свою империю, — Максим прикалывается, у него хороший бизнес, но это, конечно же, преувеличение, слава богу, мы с Саней не успели развалить его компанию.

Ибо я вообще ничего не понимала в том, что надо делать, и мне пришлось всецело довериться другу Максима.

Но он не подвёл, и мы не обанкротились. А теперь Дубовский потихонечку возвращается.

— Родной, нельзя заставлять всех этих важных людей ждать. Там и так Егор на подпевках, а если он наговорит всяких глупостей? Он простой деревенский парень. Он умеет нести чушь. Я тебя умоляю, давай уже выйдем из шкафа.

На самом деле я пытаюсь избежать близости. Но с каждым днём это делать всё труднее. Макс крепнет и становится всё более настойчивым.

— Ну нет, Ксюшенька, тогда я не смогу обнимать тебя.

— Хватит. Максим, я серьёзно.

— Ты моя жена. И я постоянно думаю о тебе.

— Максим, ты знаешь, что такое психологическая травма?

— О да! — Целует куда попадёт, а я сопротивляюсь.

— Я в ту ночь перестала верить в справедливость окружающего мира. Пережила настоящий шок, смятение, потрясение! Я уверена, что в этом есть часть моей вины, ведь ты потратил кучу сил на меня, понервничал, я испытываю растерянность.

— Понимаю, милая, я всё понимаю.

Мужские руки опускаются ниже, и я закрываю глаза.

Конечно же, я ласкала своего мужа, чтобы облегчить его состояние. Я помогала ему избавиться от присущего мужчине дискомфорта, даже когда мы ещё не покинули стены реабилитационной клиники. Как только ему стало немного лучше, я, оставшись с ним наедине, исцеловала его с ног до головы, чтобы подарить положительные эмоции и выразить то, как я счастлива, что он вернулся ко мне. Но тут другое! На это требуется больше сил и эмоций. Вдруг подскочит внутричерепное давление?

Полноценно мы так и не принадлежали друг другу, потому как я боюсь, что это причинит ему травму. А вдруг опять?!

— Эти дядьки в костюмах пришли в наш дом. Мы должны их встретить.

— Лучше бы мы остались вдвоём.

— Нет, слишком рано. Надо ещё подождать!

— Рано?! Ксюшенька, я тебя всю жизнь ждал, а ты говоришь рано.

— С тобой точно всё хорошо?! Может быть, для начала нужно ещё раз сдать кровь, сделать МРТ? Проконсультироваться с Кудрявцевой?

Задыхаюсь от сборной солянки из чувств, желаний и собственных страхов. Очень переживаю за него. И в то же время очень хочу того же, чего и он сам. Максим сейчас такой сильный, наглый и притягательный, словно нарушитель закона, предводитель банды или мафиози. А что? Ему бы пошло. С этими его чёрными волосами, смуглой кожей и загадочной татушкой на груди.

Влажные мечты берут надо мной верх, и я почти физически ощущаю помутнение своего рассудка.

— Ну хватит уже! — резко пресекает мои стенания по поводу его здоровья муж. — Я в полном порядке. Ещё не хватало, чтобы я консультировался с неврологом на тему того, когда мне любить мою жену.

Звучит забавно, и я не могу сдержать смеха. Кажется, кому-то надоело ждать. От его резкого тона и грубых слов головокружение усиливается. Здравый смысл улетучивается. Я слышу чьи-то голоса за дверью. Наверное, заблудились гости. Как же неловко.

Но вместо того чтобы выйти к людям, продемонстрировав себя хорошей хозяйкой дома, я на мгновение теряю бдительность, оказавшись намертво прижатой к стене.

Ох. Поднимаю голову. И утопаю в горящем пламени мужского взгляда. Воздух искрится от разлитой в нём энергии нашей любви.

Соблазн остаться в этом шкафу до утра с каждым поцелуем только усиливается. Дыхание становится рваным. Руки и ноги превращаются в безжизненные плети. И, закрыв глаза, я слабовольно утыкаюсь носом в ворот расстёгнутой рубашки. Как же я обожаю аромат его кожи, колючий подбородок, касающийся моей скулы, и тяжёлое дыхание, пропитанное похотью. Такое глубокое и горячее.

Сильные руки трогают меня, гладят туда-сюда, словно пытаются высечь искру из камня.