Муж для серой птички (СИ) - Страница 41

Они кружили по залу. Народ ставил ставки, кто победит в этот раз. Это был уже их не первый бой. Успех всегда был переменный. Весий хотел в этот раз отыграться. Рассчитывал на красивый бой. Но после услышанного драться расхотелось. Он выбил у Зины меч и кинул его под лавку.

— Вот от тебя такой дурости я не ожидал, — сказал он. После этого развернулся и пошел к себе. — Жду тебя у себя.

В коридоре Весий столкнулся с Силием и Мирушей, которые опять спорили о какой-то ерунде. Силий не выдержал. Прижал ее к стене, явно, чтоб не сбежала, и поцеловал. Мируша охотно прекратила спор.

— Вы совсем стыд потеряли. Какой пример молодежи подаете? — осадил он их. — Когда свадьба будет?

— На празднике, — ответил Силий.

— Нет.

— Да. Сапоги уже готовы. Теперь осталось кофту сшить, — сказал Силий.

— Мы с тобой ее долго не сошьем. Ты же мне работать не даешь.

— А ты шить не умеешь.

— Умею. Я кроить не умею. А шью я хорошо.

— Тогда один вечер и будет тебе кофта, — скользя пальцами по ее шее, сказал Силий. Мируша отскочила от него.

— Прекрати. Ты совсем о приличиях забыл?

— Зачем мне о них помнить, когда ты есть?

— Увижу еще раз вас по углам обнимающихся, оглашу тут же, — предупредил Весий. Но они его похоже не слышали. Странная парочка пошла дальше. А в коридоре показалась Зина. Она шла к нему с решительным выражением на лице. Готова защищаться? Только он нападать не собирался. Он пропустил ее в деловую комнату и закрыл дверь.

— Весий…

— Четыре года ты молчала. Дождалась, когда я женюсь.

— Ты развелся, — сказала Зина. — Я не хотела тебе рассказывать про Ваську. Получилось, так получилось.

— Но… — Весий посмотрел на нее ожидая продолжения.

— Но он вопросы задает об отце. Я вначале хотела сказать, что погиб, но язык не повернулся. Мы так часто по грани ходим, что зачем беду кликать? Да и тут подумала, что ты бы ему правду рассказал. На моем месте. Я сказала, что у него есть отец, но живет он далеко. И тут началось. Бредит тобой. Придумывает чего-то. У него какая-то мания началась. Говорят, что перерастет и пройдет. Поймет, что…

— Что его мать глупость совершила? — спокойно спросил Весий. — Зин, я такой человек плохой? У нас с тобой были разногласия, но чтоб ты так обо мне думала — это убивает.

— Весий, я не знала, как сказать. Не хотела бросать своих людей. Ты бы не поехал за мной. А я не готова остаться здесь, — ответила она.

— Всегда можно что-то придумать. Даже сейчас.

— Не знаю чего тут придумывать.

— Правильно. Все решила за меня, как будто я фигура шахматная, — хмыкнул он. — Сейчас он с кем остался?

— У нас что-то вроде детского сада. Он там остается, когда я в патруль ухожу или на дежурство.

— Или когда сюда едешь.

— Да. Что ты на меня так смотришь? Не могу я бросить своих людей и сесть с ребенком дома!

— Четырехлетний мальчишка почти живет в казенном доме, гадая вернется ли его мама, которая не может справиться с тягой к оружаю. Да я бы на его месте тоже к папе захотел.

— Весий, не надо так.

— Не буду. Ты права. Мы такие и нас не изменить. Остается только приспособиться и научиться принимать тараканов друг друга.

— Хочешь его у меня забрать? Я не дам…

— Чтоб он потом плакал по тебе? Зачем? Поступим иначе…

— Силий, нужно переговорить, — остановил его Весий.

— Давай переговорим. Случилось чего? — спросил Силий, видя, что Весий как-то непривычно хмур.

— Случилось. — Они разговаривали в деловой комнате. Весий кратко изложил разговор с Зиной.

— Ты хочешь ребенка признать? — уточнил Силий.

— Я от него не отказываюсь. Не думаю, что Зина стала бы обманывать. Не такой она человек. Хотя и ее молчание я понять не могу.

— Чего там в женских головах переклинивает? Этому порой объяснения нет. Когда молчать надо, трепят всем, а когда сказать, так молчат, словно в рот воды набрали.

— Возможно. Луиза с Мирушей чего только стоят.

— Тебе сейчас лишние скандалы ни к чему. Ребенка признаешь. Женишься на Зине…

— Она сюда не поедет. Для нее на первом месте работа. Ей нравится ее положение там.

— А тут княгиней будет.

— Второй после меня. Там она сама по себе и добилась всего самостоятельно, а не по праву замужества. Для меня разницы нет. Для нее это проблема. Мы с ней утром пытались найти решение. Здесь она оставаться не собирается.

— Хочешь съездить с ней…

— Я хочу уйти с должности.

— Ты горячку не пори. Сын — это здорово. Но есть обязательства…

— Которые выполнит кто-то лучше меня, — ответил Весий. — Давай смотреть правде в глаза. Я за столько лет ничего не сделал. Только разрушил.

— Года были плохие. Я не работал.

— Вот и ответ на вопрос. Такое ощущение, что крепость держалась лишь на тебе. А я тут для красоты сижу. Ты отошел от дел и все начало разваливаться. Сейчас ты вернулся и все начинает восстанавливаться. Я же вижу, что не Борис крепостью руководит, не я, а ты. Только так это делаешь, что незаметно получается. Словно это мы все решаем. Я не понимаю, как у тебя это получается. Ты словно за невидимые ниточки дергаешь и люди тебя слушаются.

— Не знаю, само получается, — почесал голову Силий.

— Вот и пусть получается дальше, но официально. Ты ведь должен был быть князем, если бы не пил.

— Я и сейчас могу сорваться.

— Не сорвешься. Мируша не даст. Но кроме тебя я и не знаю кому еще предложить. Борис?

— Вот только не надо его. Его бы с Василием местами поменять. Пусть дальше солдатами руководит. Но люди в крепости — это не солдаты. Тут другой подход нужен, а он этого не понимает.

— Или посмотреть кого-то не из дружины. Мы все солдат притягиваем в княжение. Но мало кому это интересно. Вначале учим мечом махать, в седле сидеть, а потом сажаем мешки с зерном считать.

— Думаешь власть разделить? Воевода на защите крепости…

— Воевода и князь — гражданские, а дружинники — военные. Чего мы всех под одну гребенку ставим?

— Подумать надо. Но идея здравая. Взять мальчишек и девчонок тех кто поумнее. Подготовить их. Вырастить надежную смену, которая будет знать для чего им это надо. Но нужно заручиться поддержкой десятников.

— Заручимся. Они поддержат. У нас хуже наказания нет это княжить.

— Странно что такая реакция на княжение, — заметил Силий, сам же начал думать, как все лучше провернуть. — Мируша. Народ ее может не принять. Они и так ее недолюбливают.

— Сказка о Золушке. Народ такое любит и еще долго вспоминать будет.

— Мируша не согласиться.

— Это ее место. Лучше нее никто с этой должностью не справится. Хотя она и рассказывала, что дичком росла, но где-то научилась с людьми ладить. Если бы не сплетни Бориса, то она неплохо бы здесь прижилась. Я недавно слышал как уже стали про нее всякую ересь останавливать во время разговора. Нормальная женщина. Только затравили. И люди постепенно стали это понимать. Может уважать начали после того, как ты очнулся. Знаешь, как считают, мол, она тебя в порядок привела.

— Да плевать как считают, главное, чтоб эта травля закончилась.

— Она считай закончилась. Тебя уважают. Против не пойдут. Даже несмотря на то, что в запои был, народ тебя любит и понимает, чему была причина.

— Вначале собираем дружинников и обсуждаем с ними все изменения. Если они добро дают, тогда отпустим тебя в отставку. Но ты уверен, что она тебе нужна? Может пока не стоит так рубить сплеча?

— Надо признавать, что это не мое место, — ответил Весий. — Мечом махать все же проще.

Мируша лежала на кровати. Было уже поздно, а Силия не было. И куда делся? Может пошел на дежурство? Кого-то заменить нужно было, а ей не сказал? Или к дочери заглянул. В последние несколько дней он только и делал, что где-то пропадал. Они почти не виделись. Силий возвращался поздно. Даже от ужина отказывался. Сразу спать заваливался. Сказка подошла к концу? Возможно. Переживала ли она по этому поводу? Не особо. Только было скучно в комнате сидеть. А на кухню идти не хотелось. Пусть люди и перестали ей гадости в спину шептать, а все равно не хотелось.