Музей невинности - Страница 31

Поговорив немного с обозревателем светской хроники, мать вернулась за стол.

– Ради Аллаха, будьте осторожны с этими газетчиками, – предупредила она. – Они напишут любую ложь, любые гадости. А потом будут угрозами требовать от отца давать больше рекламы. Теперь вставайте, пора начинать танцы. Все только вас ждут. Оркестр уже давно играет.

Мы танцевали с Сибель под музыку «Серебряных листьев». Все гости, как один, затаив дыхание, смотрели на нас, что придавало нашему танцу наигранную искренность и задушевность. Сибель положила руку мне на плечо, будто обнимая меня, а голову чуть прижала к моей груди, словно мы были где-нибудь на дискотеке, в темном уголке, и что-то все время с улыбкой мне говорила. Когда мы совершали разворот, из-за ее плеча я оглядывал тех, кого она упоминала, например официанта, с улыбкой и полным подносом в руках любовавшегося нашим танцем, или ее мать, со слезами на глазах следившую за нами, или забавную женщину с прической, напоминавшей воронье гнездо, Мехмеда с Нурджихан, которые, пока мы танцевали, окончательно отвернулись друг от друга, или старого, девяностолетнего фабриканта, разбогатевшего еще в Первую мировую войну, который ел с помощью специального слуги в длинном тонком галстуке; но на дальние столы, туда, где сидела Фюсун, я не смотрел. Пока Сибель остроумно комментировала происходящее, я думал только о том, как было бы хорошо, если бы Фюсун нас не видела.

Тем временем грянули аплодисменты, но длились они недолго, и мы продолжили танцевать. Через некоторое время стали выходить в круг другие пары, а мы вернулись за свой стол.

– Вы очень красиво танцевали, хорошо смотритесь друг с другом, – похвалила Беррин.

Фюсун пока не было среди танцующих. Сибель так расстроилась, что у Нурджихан с Мехмедом ничего не получается, что попросила меня вмешаться.

– Скажи ему, пусть немного попристает к ней, – попросила она, но я не стал.

Беррин вмешалась в разговор и шепотом прокомментировала, что насильно ничего хорошего не выйдет, что она следит за происходящим со своего места и что они оба выглядят слишком гордыми и избалованными, дело тут не только в Мехмеде, и, если они не понравились друг другу, не стоит и настаивать.

– Нет, у свадеб есть свое воздействие, – возразила Сибель. – Многие знакомятся с будущим мужем на чужой свадьбе. На свадьбах все проникаются обстановкой – не только девушки, юноши тоже. Просто нужно помочь.

– О чем вы шепчетесь? Я тоже хочу знать! – вмешался в спор мой брат и поучительным тоном заметил, что глупо кого-то сватать – традиция свах давно прекратила существование в Турции, но, поскольку мест, где можно было бы знакомиться, как в Европе, все равно не хватает, добровольным свахам сегодня приходится гораздо трудней. Забыв, что разговор начался из-за Нурджихан с Мехмедом, брат повернулся к Нурджихан и спросил:

– Вот вы, например, не стали бы выходить замуж с помощью свахи, не так ли?

– Если мужчина приятный, то не важно, как с ним знакомиться, Осман-бей, – рассмеявшись, многозначительно ответила Нурджихан.

Мы все расхохотались, так как эти смелые слова прозвучали как шутка. Однако Мехмед густо покраснел и отвернулся.

– Ну вот! – вздохнула через некоторое время Сибель. – Испугали парня. Он решил, что над ним смеются.

В тот момент я не смотрел на танцующих. Но господин Орхан Памук, с которым мы встретились много лет спустя после описываемых событий, рассказал, что Фюсун успела потанцевать с двумя мужчинами. Первого ее партнера он не знал, но я понял, что им был Кенан из «Сат-Сата». Ну а вторым, как с гордостью признался Орхан-бей, стал он сам.

В это время Мехмед, не выдержав двусмысленного разговора и насмешки Нурджихан, встал и ушел из-за нашего стола. Наше веселье тут же улетучилось.

– Мы очень неприлично поступили, – забеспокоилась Сибель. – Обидели человека.

– Не смотри так на меня, – рассердилась Нурджихан. – Я сделала не больше, чем вы. Это вы выпили и все время смеетесь. А ему невесело.

– Если Кемаль приведет его обратно за стол, обещаешь хорошо с ним обращаться, Нурджихан? – почти упрашивала Сибель. – Я знаю, ты можешь сделать его счастливым. И он сделает счастливой тебя. Но ты должна вести себя помягче…

Нурджихан понравилось, что Сибель перед всеми сказала, что хочет сблизить их с Мехмедом. Однако стояла на своем:

– Нам же не жениться прямо сейчас. Он только познакомился со мной, мог бы вести себя повежливей.

– Знаете, почему наши девушки не умеют флиртовать? – спросил мой брат. На лице у него появилось умиротворенное выражение, которое появлялось всегда, когда он выпьет. – Потому что флиртовать у нас негде. Даже слова «флирт» нет в турецком языке.

– На твоем языке слово «флирт» означало водить меня до помолвки раз в неделю по субботам в кино на дневной сеанс, – уколола его Беррин. – К тому же ты носил с собой карманный приемник, чтобы раз в пять минут слушать результаты матчей «Фенербахче».

– На самом деле я носил с собой радио не для того, чтобы слушать матч, а чтобы произвести на тебя впечатление, – обиделся брат. – И горжусь тем, что у меня у первого в Стамбуле был транзистор.

Нурджихан, засмеявшись, сказала, что ее мать гордится тем, что она первая в Турции пользуется миксером. Под аккомпанемент приятной музыки пятидесятых годов мы со смехом вспоминали, как в те годы стамбульские богачи начали привозить в Турцию бритвы, мясорубки, электроножи и прочие подобные неведомые приборы и готовы были довести себя до изнеможения, сражаясь с ними, только потому, что ни у кого другого не было диковинных приспособлений. Пока мы болтали, рядом с Нурджихан, за пустой стул Мехмеда, присел Заим и тут же присоединился к беседе. Не теряя времени, он уже через несколько минут шептал что-то смешное на ухо Нурджихан, а она все время хихикала.

– Что с твоей немецкой манекенщицей? – недовольно спросила его Сибель. – Ее ты уже бросил?

– Инге и не была моей подругой. Она вернулась в Германию. – Заим и бровью не повел, не переставая смешить Нурджихан. – Мы просто работали, и я несколько раз возил ее на званые вечера, чтобы она увидела ночной Стамбул.

– То есть вы были просто друзьями, – съязвила Сибель. Такие слова использовали в глянцевых журналах, которые в те годы только начинали появляться в Турции.

– Я сегодня ее в кино видела, – сказала Беррин. – Она соблазнительно пила в рекламе лимонад. – Беррин повернулась к мужу. – Днем в парикмахерской отключилось электричество, и я пошла в Сите, посмотрела фильм с Софи Лорен и Жаном Габеном. – Потом опять повернулась к Заиму. – Реклама везде, а лимонад теперь пьют все подряд, не только дети. Поздравляю!

– Мы удачно время выбрали, – пожал плечами Заим. – Да и просто повезло.

Я увидел вопросительный взгляд Нурджихан и почувствовал, Заим ждет, когда я представлю его, и поэтому поспешил пояснить, что это мой друг – владелец фирмы «Шекташ», которая выпускает недавно появившийся лимонад «Мельтем», и что недавно в Стамбул приезжала немецкая манекенщица Инге, снявшаяся в его рекламе, и теперь ее портреты по всему городу.

– Вы уже пробовали наш лимонад? – поинтересовался Заим.

– Конечно. Особенно мне понравился клубничный, – ответила Нурджихан. – Таких вкусных лимонадов даже во Франции нет.

– Вы живете во Франции? – удивился Заим и тут же пригласил всех нас на выходных посетить его фабрику, прокатиться на катере по Босфору и устроить пикник в Белградском лесу.

Весь стол смотрел на него и Нурджихан. Вскоре они пошли танцевать.

– Иди найди Мехмеда. Пусть спасет ее от Заима, – не унималась Сибель.

– Знать бы еще, хочет ли Нурджихан, чтобы ее спасали?

– Только еще не хватало, чтобы моя подруга стала добычей этого недоделанного Казановы, у которого все мысли вертятся вокруг постели.

– Заим очень добрый и порядочный человек, просто он неравнодушен к женщинам. А потом, почему Нурджихан не может иметь здесь интрижку, как во Франции? Разве жениться – обязательно?

– Французский мужчина не будет унижать женщину за то, что она отдалась ему до свадьбы, – расставила все по местам Сибель. – А тут ее начнут склонять. И, что самое главное, мне не хотелось бы обижать Мехмеда.