Музей боевых искусств - Страница 11

– Нет, никто не видел!

– А все ли работники из тех, кто работал вчера, присутствуют сегодня в магазине?

Снова служащие мебельного магазина переглянулись, и та же девица произнесла:

– Все!

– Спасибо за правдивые и исчерпывающие ответы, уважаемые граждане! – кланяясь, произнес я. – Дай бог, чтобы в ваш магазин никогда не заглядывали ни воры, ни грабители.

Все находившиеся в магазине люди почему-то посмотрели на меня как на юродивого. Я не обиделся. На меня часто так люди смотрят. Повернулся и вышел за двери.

Волгоградский проспект под небольшим углом уходил вдаль к метро. Я направился в ту сторону и, заходя в учреждения и магазины, которых на проспекте было множество, стал задавать работникам и служащим вопросы, подобные тем, какие задавал в мебельном магазине. Но никто вчера утром не видел в окрестностях своих заведений двоих интересующих меня типов.

Обойдя несколько зданий, я вернулся к мебельному магазину и отправился в противоположную от него сторону проспекта. И тут почти сразу же удача улыбнулась мне. Во втором от мебельного магазине – им оказалась «Оптика» – гладенькая, чистенькая, хорошо сохранившаяся особа лет сорока в белом халате на мой традиционный вопрос: «А не видели ли вы вчера утром и т. д. ...» – будничным тоном заявила:

– Двоих парней в темных рубашках и черных джинсах?.. С картинами? Как же, видела.

По правде, я сегодня уже отчаялся получить положительные ответы на свои вопросы, поэтому слова женщины ошеломили меня.

– Вы уверены? – воскликнул я и подался от двери к сидевшей за прилавком женщине так резво, что чуть не сбил в центре магазина прозрачный шкафчик.

В «Оптике» было столько очков, что было бы просто удивительным, если бы одни из них не красовались на лице продавщицы. Но мне кажется, видела она превосходно, а очки носила для рекламы, ибо посмотрела на меня поверх оправы.

– С вами все в порядке?

– Да, конечно! – отмахнулся я. – Если можно, подробнее о тех двоих, и откуда вы знаете, что у них были картины?

Очки, видать, здорово мешали женщине, потому что она вообще сняла их и положила на прилавок. Без очков она выглядела лучше.

– Если бы не картины, то я, наверное, и не обратила бы внимание на парней.

– То есть? – Я изогнулся в услужливой позе.

– Вчера утром в магазине покупателей не было, как сейчас, – начала рассказывать продавщица. – Я сидела и от нечего делать пялилась в окно. Вот тогда и заметила торопливо шедших по тротуару молодых людей. В руках у них были длинные рулоны. Неожиданно один из парней споткнулся и выронил рулон. Он упал на тротуар и развернулся. Не до конца, конечно, – до половины, но я поняла, что в рулоны свернуты холсты. Из-за них-то я и запомнила молодых людей. Я еще тогда подумала, чудно как-то – картины без подрамников. Я и понятия не имела, что это картины великих художников и украдены из Музея искусств.

Женщина говорила, и ее слова оказывали чудотворное воздействие на мой уставший от долгих и бесполезных поисков организм. Я почувствовал прилив сил. Неужели я напал на след?

– Что же было дальше? – подстегнул я продавщицу.

Она повела округлым плечом.

– Да ничего. Парень поднял картину, свернул ее, и молодые люди перешли на другую сторону дороги к кафе.

– Куда они делись потом? – От нетерпения я переминался с ноги на ногу, как лошадь перед началом забега.

По лицу женщины промелькнуло сожалеющее выражение.

– Не знаю. В этот момент в магазин зашли покупатели, и я переключила внимание на них.

– Жаль, – я приятно улыбнулся. – Но спасибо и за те факты, что вы мне изложили. Вы очень наблюдательны. А внешность парней описать можете? Одного я знаю. Широкоскулый такой, узкоглазый. Нос большой, губы полные, отвисшие. – Передо мной живо всплыло лицо остановившегося в переулке и выстрелившего в охранника парня. – А вот как выглядел второй, с удлиненными волосами?

– С удлиненными волосами? – переспросила продавщица, вновь напялила очки и посмотрела мимо меня в большое – от пола до потолка – витринное стекло на улицу, очевидно, пытаясь представить себе двух спешащих по тротуару парней. – Ну, ему лет тридцать. Лицо у него такое суровое, но приятное. Взгляд пронзительный, тонкие губы, нос прямой... Больше, извините, ничего сказать не могу.

Еще раз поблагодарив продавщицу за оказанную помощь, я вышел из магазина «Оптика» и направился через дорогу.

Кафе называлось «Здравствуй». Оно представляло собой двухэтажное кирпичное П-образное здание с фонтанчиком в середине двора, огороженного декоративным забором. На обоих крыльях здания на втором этаже были летние площадки. На них сидели немногочисленные в этот час посетители. Гремела музыка. Весело тут у них.

Я миновал небольшую автостоянку перед кафе, вошел во двор, где также стояли несколько столиков, и наткнулся на рослую официантку лет двадцати двух. У нее были длинные ноги, выпуклые, будто две громадные лампочки, ягодицы, выпиравшие под мини-юбкой, узкая талия, покатые плечи. Две лампочки чуть поменьше она прятала под блузкой.

– Добрый день, проходите, пожалуйста, вам показать столик? – на одном дыхании сказала девушка, и на округлом лице ее, покрытом слоем пудры, маскирующим прыщи, появилась заученная улыбка.

– Зря стараешься, я не веселиться пришел, – подыскивая в голосе строгие начальнические нотки, изрек я. – У меня другой интерес. Вчера утром, примерно без пятнадцати девять, в ваше кафе не заходили двое парней с рулонами в руках? – задал я вопрос, неожиданно осознавая всю его нелепость. Дураками же нужно быть, чтобы после ограбления музея расположиться неподалеку от него в кафе и закусывать или, скажем, выпивать. Но раз уж вопрос задан, не забирать же его обратно.

– Да нет, не видела, – сказала девица, как-то странно шевельнув плечами, отчего две вызывающие восторг груди напряглись, разошлись в стороны, чуть не оторвав на блузке пуговицу, и тут же возвратились в исходное положение.

Интересно, умеет ли она проделывать такой же фокус с «лампочками» побольше?.. Черт, отвлекся... В общем, иного ответа от официантки я и не ожидал.

– Но парни направились в вашу сторону. Возможно, они проходили мимо вашего кафе.

– Может быть, – беспечно согласилась девица. Она утратила ко мне интерес, ибо заметила входящих в кафе клиентов, которых по роду своих занятий обязана была обслужить, и, устремляясь к ним, бросила мне: – А вы у дяди Коли спросите. Он у нас все замечает; может, он и видел тех, кого вы разыскиваете, – и она на ходу кивнула в сторону стоящего у входа в здание кафе невысокого жилистого мужчины лет шестидесяти, в темно-синей форме охранника.

Я направился к нему.

Уж не знаю, каким охранником был дядя Коля в жизни, но роль такового он разыгрывал классно. Мужчина стоял с грозным видом, сложив руки на груди, посверкивал лысиной и, словно лучом прожектора, шарил острым, ощупывающим взглядом по двору кафе, лицам посетителей, пытаясь выявить угрожающую вверенному ему объекту опасность, потенциального нарушителя порядка, а то и скрытого террориста.

Не обошел вниманием его рентгеновский взгляд и мою физиономию, а поскольку я у дяди Коли по каким-то одному ему ведомым признакам подозрения не вызвал, взгляд у охранника стал не то чтобы мягче или добрее – менее настороженным.

Я приблизился к мужчине и с ходу выложил цель своего прибытия, называя его при этом дядей Колей, чем вызвал у охранника некоторое расположение к моей особе.

– Двое в темных рубашках, говоришь, – выслушав меня и осознав всю значимость своей персоны, от которой зависит поимка преступника, медленно проговорил охранник. Опустив уголки рта, он некоторое время стоял с задумчивым видом, а потом изрек: – Двоих не видал, а вот троих довелось, и не без пятнадцати девять, а без пятнадцати восемь.

Я был раздосадован. Чего-то не в тему мужик говорит. Мало ли кого, когда и где он в своей жизни видел. Я вяло улыбнулся:

– Понятно.

– Пойдем покажу, где дело происходило, – заявил дядя Коля, сошел со ступеней крыльца и направился к боковому входу во двор кафе.