Мутация - Страница 49

— Я давно подозревал, что происходит нечто странное. Слухи ходят разные, но ни один из моих людей не смог в этом разобраться. Обычно так бывает, когда в деле замешана разведслужба, но в данном случае она оказалась ни при чем… по крайней мере, официально.

Стивен испытывал симпатию к комиссару — он озвучил то ощущение досады и бессилия, которое Стивен и Макмиллан испытывали последние несколько недель.

— Я считаю, вся эта затея организована кучкой негодяев, — объявил сэр Джон.

— Но негодяев, обладающих властью и влиянием, — поправил его комиссар.

— Как бы то ни было… — начал Макмиллан и разразился повторной тирадой насчет того, что укрывательства не будет. Выслушав его, комиссар поднялся на ноги.

— Мне нужно кое с кем посовещаться, — сказал он. — Я вернусь к вам, скажем, часа через два… нет, лучше через три, поскольку сегодня воскресенье.

— Что ж, игра начата, Ватсон, — проводив комиссара, объявил Макмиллан, но в его словах было мало веселья. — Выпьем?

Стивен не мог себя заставить даже смотреть на алкоголь.

— Может быть, прогуляемся по парку? Или по набережной? — быстро поправился он, сообразив, что вид бегунов в парке воскресит в памяти события предыдущего вечера.

— По набережной, — сказал Макмиллан, который подумал о том же.

Они только начали наслаждаться воскресным утром на Темзе, как зазвонил телефон Макмиллана. Стивен мало что смог понять из односложных ответов начальника. Время от времени сэр Джон задавал вопросы, и ответы ему явно не нравились.

— Это был комиссар. Собирается совещание, — сказал Макмиллан, закончив разговор.

— Где?

— В конспиративной квартире разведслужбы в Кенте, — ответил сэр Джон, старательно выговаривая каждое слово.

— Что? — воскликнул Стивен. — Какого черта…

— Он попросил меня не задавать вопросов. Пообещал объяснить все позже. Встреча назначена на восемь вечера.

— То есть, вы не знаете, кто там будет? — полуутвердительно спросил Стивен.

— Не имею представления, — покачал головой Макмиллан. — Но точно знаю, что мне это очень не нравится. У меня ощущение, что Его Величество Правительство собирается попросить нас заткнуться. Не удивлюсь, если нас посетят лично министр иностранных дел и министр обороны и от лица своих… друзей будут умолять сохранить случившееся в тайне.

— А если так и будет?

— Не выйдет! Вы знаете мое решение.

— Странный выбор места для встречи, — заметил Стивен. — Интересно, вернемся ли мы оттуда…

— Я разговаривал по телефону с комиссаром столичной полиции, — возразил Макмиллан. — Не с каким-нибудь главарем мафии…

— Который договорился с разведслужбой по поводу использования одной из их явочных квартир, — напомнил ему Стивен. — Хотя, возможно, я просто слишком близко к сердцу воспринимаю в последнее время несчастные случаи…

— Может, вы и правы, — неохотно признал Макмиллан. — Теперь уже неизвестно, кому можно доверять. Перед отъездом я запишу все, что мы узнали, на компакт-диск, для страховки, и отправлю его по почте на домашний адрес Джин с инструкциями, что делать, если сегодня вечером с нами что-то случится.

— Насколько я понимаю, мы поедем вместе в одном из служебных автомобилей?

— Вообще-то нет, — слегка растерянно ответил Макмиллан. — Смысл просьбы был в том, чтобы привлекать как можно меньше внимания — ни служебных автомобилей, ни водителей.

— Только мы… в уединенном загородном доме, — произнес Стивен без выражения.

— Вы считаете, что мы должны отказаться и предложить свое место встречи? — обеспокоенно спросил Макмиллан.

— Нет, просто играю в «адвоката дьявола». На самом деле я с нетерпением жду возможности узнать, кто из политиков извивается на этом крючке.

Около шести вечера Стивен заехал за Макмилланом в министерство, и они отправились в Кент — сначала до Кентербери, а затем до деревеньки Патриксборн, откуда, следуя подробным указаниям, добрались до Лэнсинг Фармхаус, в котором некогда располагалась плодосушильня.

— Тихое местечко, — заметил Стивен, когда они медленно подъехали к старому дому, сложенному из красного кирпича, и остановились рядом с другими автомобилями — двумя «Рейндж-Роверами», «Вольво-Универсалом» и темным седаном, на решетке радиатора которого скромно красовался значок «Мазерати». Было без восьми минут восемь, и Стивен с Макмилланом были последними, как сообщил встретивший их комиссар.

— Значит, «стильно опоздавших» не будет, — сказал Стивен, и в его голосе слышалось удивление.

— Вы скоро узнаете, почему, — отозвался комиссар, провожая их дом. — Здесь никто не опаздывает.

Зайдя в комнату, Стивен понял, что имел в виду комиссар — перед ним сидели главы разведслужбы, военной контрразведки и спецслужбы.

Макмиллан моментально напрягся. Оглядев комнату, он по очереди поприветствовал каждого, затем хмыкнул:

— Вижу, джентльмены, у нас тут собралось внушительное войско мартышек. Может одна из них поинтересоваться, где же наш государственный деятель-шарманщик?

— Государственных деятелей не будет, Джон, — тихо сказал комиссар. — Верите или нет, никто из политиков не знает об этом деле.

Во взгляде Макмиллана читалось сомнение, но он сказал лишь:

— Продолжайте.

— Все мы понимаем, — обратился комиссар к главам разведки и контрразведки, — что последние несколько недель что-то происходит, но никто из нас не мог прижать хоть кого-нибудь к стенке. Мы знали отрывки, но не знали всей истории. Когда этим утром я поговорил с сэром Джоном и Стивеном, стало ясно, что «Сай-Мед» хорошо поработал и заполнил большинство пробелов, но после разговора с остальными и я могу поставить на место еще один кусок головоломки, возможно, самый важный во всей этой истории. — Он повернулся к Макмиллану. — Джон, расследование Стивена привело «Сай-Мед» к заключению, что операция, проведенная в клинике «Сан-Рафаэль», была направлена на изменение ВИЧ-статуса пациента и представляла собой политическую услугу важной фигуре в нефтяном бизнесе либо правительстве одной из ближневосточных стран. Сегодня вечером вы приехали сюда с намерением потребовать, чтобы все это было предано гласности.

Макмиллан молча слушал.

— Вы правы насчет одного, но не правы насчет другого. Джордж сможет рассказать нам подробнее.

Джордж Мичер, глава разведслужбы, откашлялся.

— Когда сегодня комиссар позвонил мне и сказал, что удалось выяснить «Сай-Мед», одно наше расследование внезапно обрело смысл. Примерно неделю назад с сэром Малькольмом Шэндом, бывшим послом в СССР, случился нервный приступ, потребовавший госпитализации. Мы заинтересовались этим, когда до наших ушей дошли сведения, что он утверждает, будто его жизнь в опасности и некто по имени Монк был нанят, чтобы убить его. Имя Монка довольно часто всплывало в последнее время, и мы, разумеется, хорошо знали, кто он такой. Учитывая прошлые связи Шэнда с Советским Союзом, мы попросили Мартина разобраться, что задумал Шэнд.

— Мы отправились побеседовать с ним, — кивнул Мартин Крессфорд, глава контрразведки.

— Как я уже сказал, — продолжал Мичер, — у Шэнда произошло нервное расстройство, и он страшно паниковал по поводу грозящей ему опасности. Многое из сказанного им не имело особого смысла, но одна тема повторялась в каждом разговоре: кто-то решил, что Шэнд не сможет хранить тайну, поэтому Монк убьет его. Нам удалось выяснить у Шэнда лишь то, что тайна, о которой идет речь, имеет отношение к медицинской операции. Услышав о том, что удалось узнать вам, ребята, мы снова поехали к Шэнду. Мы уверили его, что опасность ему больше не угрожает: Монк мертв. Когда он немного успокоился, мы раскрыли ему некоторые подробности… намекнув, что его бывшие друзья, возможно, постараются найти замену Монку. Тогда Шэнд сдался и много чего рассказал.

Комиссар достал из конверта формата А4 фотографию и поднял ее так, чтобы все видели.

— Вот, джентльмены, пациент Икс.