Мусорщик - Страница 7

— Папа! — обиженным басом обратился он к Петру Ивановичу. — А где Лиза?

— Сбежала твоя Лиза, — хмуро ответил тот. — Столы не надо было переворачивать.

— Он первый начал… — стал было оправдываться паренек.

— Дурак! — крикнул на него отец. — Ты ему два пальца свернул, а у него послезавтра концерт в Лужниках! Иди спать, не позорь меня!

— Папа, я нечаянно… — переживал увлекаемый матросом обратно в салон паренек. — А Лиза! Она меня обещала ждать из армии!

— Как же! — буркнул ему вслед Петр Иванович.

— Неужели в армию отдали? — удивился мусорщик.

— Что значит, отдал? Призвали.

— И не жалко?

— Жалко у пчелки в попке. По городу недобор пятьдесят процентов! Кто-то должен в армии служить?

Он отложил спиннинг и достал из-под шезлонга бутылку «Кагора».

— Сладенького? — предложил он. — Впрочем, ты сладкого не любишь, — отмахнулся он от мусорщика.

— А я не против, — согласилась девушка.

— Бокал, — не оборачиваясь велел Петр Иванович.

Говорливый господин исчез и в то же мгновение возник снова, будто держал бокал наготове за спиной. Петр Иванович налил вина и протянул бокал девушке.

— Ваше здоровье, Ольга…

— Ивановна, — подсказала та.

— Ивановна так Ивановна, — согласился хозяин, чокнулся бутылкой и отпил в один присест половину.

— А знаете ли вы, Ольга, что это за человек? — кивнул он на мусорщика.

— Интересно-интересно, — с готовностью откликнулась девушка.

— Значит, не знаете… Кирилла с гитарой ко мне, — снова приказал не оборачиваясь Петр Иванович. — Если еще спать не уложили.

— Он пьяный, не надо, — попробовал возразить мусорщик.

— Спокойно, — ответил Петр Иванович и обратился к девушке. — И мой выродок на что-то горазд. Не только водку жрать.

Снова говорливый господин исчез и явился в одно мгновение — теперь вместе с кудрявым пареньком. Кирилл был уже прилично одет и шел самостоятельно с гитарой под мышкой.

— Любимую, — велел Петр Иванович.

— Стоя, что ли? — буркнул тот.

Отец уступил ему шезлонг, а сам присел на леер.

Кирилл подстроил гитару и запел, потягивая «А», делая паузы, отчего песня становилась много чувственнее.

Когда растаяли самые последние отзвуки последнего аккорда, Кирилл опустил гитару и взглянул на отца. Тот в свою очередь посмотрел на девушку:

— Понравилось?

— Очень, — искренне ответила та.

— Его стихи, — указал на мусорщика Петр Иванович.

Перехватил ее удивленный взгляд и пожал плечами: — Вы что, первый день знакомы?.. А впрочем, что я в ваши игры лезу! Давай теперь эту… — обернулся он было к сыну и тут же махнул рукой: — Не надо. Иди. А то совсем растаю…

Кирилл с достоинством покинул палубу. Откуда-то послышался неприятный электронный зуммер. Говорливый господин вытащил из внутреннего кармана радиотелефон, прижал к мясистому уху и осведомился:

— Чего еще?.. — растерянно глянул на хозяина и сказал: — Они арестовали счета.

Петр Иванович неожиданно резко для его солидной комплекции вскочил и пнул шезлонг так, что тот сложился и отлетел к дверям салона.

— Поднимай курортников! Ефимова ко мне! Вызывай Москву! — повернулся к мусорщику и развел руками. — Извини, опять бардак начинается! Хочешь каюту? Отдохнете.

— Поедем, — поднялся тот. — Мы на машине.

— Отдай ключи. Мои тебя довезут, — категорически сказал Петр Иванович, галантно раскланялся с девушкой и пошел в салон. Говорливый господин спешил следом.

— Он кто? — спросила девушка, думая о чем-то своем.

— Мэр, — мусорщик глянул на часы, — скоро светает. Как раз успеем.

Они ехали по узким улочкам в длинном «Линкольне». От водителя и охранника их отделяло бронированное стекло, так что мусорщик и девушка спокойно разговаривали сзади.

— Невероятно, — сказала девушка, — не сплю уже пятую ночь, и порхаю, как бабочка… Продолжим?

— Я иссяк. Твоя очередь.

— Любовь, любовь… — вздохнула девушка, задумчиво разглядывая кожаную обивку потолка. — Такая разная. Странно, что называется все одним словом… Ты так и не решился поцеловать ни одну девочку, потому что читал слишком много книг, и боялся, что в жизни это будет не так красиво. В армии ты был единственным нецелованным и очень стеснялся этого, и отмалчивался в похабных солдатских разговорах. А мужики кругом были грубые, потому что служить тебя угораздило в десанте, в штурмовой бригаде…

Мусорщик остро глянул на нее. Девушка ждала этого, засмеялась и указала на бледную наколку него на тыльной стороне кисти: парашют и буквы ДШБ.

— Наверное, Афганистан, — продолжала она. — Как раз те годы…

— Ангола, — поправил мусорщик. — Тоже братская помощь. Только братья почернее.

— Там ты и расстался с мечтой осчастливить все человечество разом, теперь ты хотел сделать счастливым хотя бы одного человека. И ты нашел этого человека: тихую близорукую сокурсницу. Она обладала удивительным даром: если она ехала в метро, ее обязательно прихлопывало дверью, она постоянно везде опаздывала и все теряла, и каждый продавец считал своим долгом наорать на нее. Вы поженились и были счастливы. Тебе не нужны были другие женщины, хотя она и в тридцать лет краснела, как девочка, при слове «трахаться» и старательно заменяла его смешными детскими выражениями. Тебя это трогало. Вы думали жить долго и умереть в один день. Но она ушла от тебя…

Девушка помолчала, глядя в окно.

— Через год или два ты привел к себе какую-то случайную женщину, а проснувшись утром, закричал от ужаса и обиды, увидев рядом с собой не ту, не ее… Больше в твоей жизни женщин не было и ты думал, что не будет никогда. Но однажды утром ты увидел на своем участке красный «Опель», в котором спала незнакомая девушка… — она замолчала, глядя в глаза мусорщику, медленно приближая к нему лицо.

Губы их почти коснулись, когда мусорщик вдруг сказал:

— Поздно! — выпрямился и постучал в стекло водителю.

Машина остановилась, и мусорщик вышел на свой участок.

— Работа не ждет! — развел он руками. — Они отвезут тебя в гостиницу.

Когда лимузин скрылся за поворотом, он зачерпнул пригоршней снег и сунул в рот.

Девушка, не раздеваясь, задумчиво прошлась по номеру. Сняла трубку, набрала было номер, но тут же нажала на рычаг. Подумала и снова набрала.

— Это я, — сказала она, — я нашла его.

Мусорщик колол лед на мостовой, когда подъехала девушка на «Опеле». Мусорщик не удивился, увидев ее снова так скоро.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Да, — сказала она, открыв дверцу. — Ты забыл пожелать мне доброго утра.

— Доброе утро! — одними губами улыбнулся мусорщик, глядя на неё, ожидая продолжения.

Девушка опустила глаза.

— Просто испугалась, что ты больше не придешь, призналась она. Можно, я посмотрю, как ты работаешь?

Она повернулась на сиденье, спустив ноги на мостовую, и закурила, наблюдая, как он размеренно работает тяжелым «карандашом».

— Почему ты стал мусорщиком? — спросила она.

— Потому что кто-то должен убирать мусор.

— Почему именно ты?

— Не знаю, — он на мгновение задумался, вытер грязные брызги с лица и развел руками, — судьба такая.