Муки ревности - Страница 5

— Мистер Стивенсон считает, что вы могли бы помочь мне, — закончила она свою речь.

Пожилой лысоватый адвокат задумался. Потом произнес:

— Насколько я понял, мисс Брэдли, вы не претендуете на долю в наследстве вашего отца. Вы хотите только получить обратно то, что принадлежит вам. Мне видятся несколько способов разрешения этой проблемы. Могу предложить два самых действенных. Один довольно длительный и требующий больших финансовых и эмоциональных затрат. Правда, вам все-таки придется оспаривать завещание в суде, но хороший адвокат в вашей ситуации добьется положительного результата. Я лично могу почти гарантировать успех.

— В суде… — задумчиво повторила Оливия. — Отец никогда не любил шумихи вокруг себя и своей семьи. Такой процесс…

— О да, процедура может оказаться довольно-таки неприятной. Особенно если встанет необходимость говорить о влиянии, оказанном на вашего отца. Вы должны отдавать себе в этом отчет, мисс Брэдли. Но можно пойти и иным путем, более эффективным. Тогда необходимо будет обратиться к человеку, который сумеет договориться с вдовой и убедить ее завершить схему, начатую мистером Брэдли.

— Думаете, это возможно?

Лысоватый мистер Пинки помолчал, словно оценивал собеседницу.

— Все возможно на этом свете. Судя по вашему рассказу, вы не вполне уверены, что смерть вашего отца была случайной. Вы хотите начать расследование? Криминальное расследование? Потребовать эксгумации тела? Вы видели медицинское заключение?

— Нет! — Крик Оливии буквально сотряс стены. — Нет, — уже спокойнее повторила она. — Я долго размышляла об этом… Я не могу решиться… не могу допустить… Медицинского заключения я не видела, но говорила с врачом, выдавшим его. Мой покойный отец давно знал этого врача. У меня нет оснований сомневаться в заключении. Это… плод моего больного воображения… от горя… от внезапности…

Она вскоре покинула кабинет мистера Пинки. В ее сумочке лежал еще один листок — с координатами юриста, который «сумеет убедить вдову Брэдли».

Разговор этот состоялся позавчера. А вчера утром, не придя ни к какому выводу, Оливия внезапно отправилась в аэропорт и первым же самолетом вернулась домой, на «Ранчо потерянных душ». И с тех пор практически все время провела на диване в гостиной, где сидела и сейчас. Прикидывала, так и сяк, оценивая собственные шансы договориться с Присциллой.

В разговоре с мистером Пинки она умолчала о подробностях беседы с врачом, засвидетельствовавшим смерть отца. Тот поведал ей об обстоятельствах, предшествовавших скорбному событию, и Оливия тут же поняла, что никогда не сможет публично обвинить Присциллу. Потому что ее отец умер, занимаясь с ней любовью.

— Знаете, мисс Брэдли, — понизив голос, доверительно произнес врач, — я, может быть, и не исключал бы злого умысла. У вашего отца в последние несколько месяцев возникли некоторые проблемы с сердцем, и я предупреждал его, что ему лучше какое-то время избегать всяческих излишеств. Посоветовал строго контролировать потребление алкоголя, отказаться от курения, поменьше есть. Физическими упражнениями заниматься, но резко сократить нагрузки. И, я особенно подчеркнул это, воздержаться на какое-то время от сексуальных контактов. Миссис Брэдли — женщина молодая, и удовлетворение ее естественных аппетитов было в тот момент ему явно не под силу. Боюсь, мистер Брэдли пренебрег моими предостережениями.

— Она… она могла знать об этом? — с замиранием сердца спросила Оливия.

— У меня нет доказательств и даже твердой уверенности. Но… почему бы и нет? Мужчины в возрасте вашего отца часто совершают глупости, когда дело касается представительниц противоположного пола. Особенно при такой разнице. Почти тридцать лет, это очень серьезно… Не исключаю такой возможности. Не исключаю. К тому же я немного знаю миссис Брэдли. Нет, не исключаю…

Молодая женщина сделала еще глоток в тщетной попытке избавиться от неприятного привкуса, оставшегося после того разговора, тряхнула головой и поднялась с дивана. Завтра она позвонит Присцилле и предложит выкупить у нее ранчо. Потому что позорить память отца и выставлять его на посмешище, делая подробности его кончины достоянием публики, невозможно, недостойно, бесчестно и непереносимо. И, приняв это решение, Оливия выбросила телефон юриста, что дал ей мистер Пинки. Чтобы не было соблазна повернуть назад.

На следующее утро она так и поступила. И потом долго сидела рядом с телефоном, недоверчиво смотрела, на, как ей казалось, вызывающе гудящую трубку и пыталась осознать всю глубину и полноту свалившегося на нее несчастья.

Присцилла категорически отказалась продать или каким-либо иным образом передать ей ранчо.

— Мой дорогой Джонни столько рассказывал мне о нем, — слащавым голоском заявила вдова. — Он просто обожал его. Я почитаю, своим долгом по отношению к моему дорогому Джонни сохранить его. Но, конечно, если ты хочешь продолжить управлять им, милости прошу. Я назначу тебе приличное жалованье…

— Жалованье?! Ты в своем уме, Присси?

— О, безусловно. И я была бы крайне признательна, если бы ты не называла меня этим дурацким именем. Что касается ранчо, то мой будущий муж строит в отношении него вполне определенные планы…

— Будущий муж?! — еще больше изумилась Оливия, хотя почему, потом и сама не понимала. Ведь она и сама думала, что молодая вдова не будет долго оплакивать пожилого супруга и вскоре утешится в объятиях другого. Но чтобы в течение недели — это уж слишком! — Побойся Бога, Присцилла. Отец ведь только-только умер!

— О, не тревожься. Мы с Эндрю выждем положенные три месяца, — безмятежно заявила вдова, и Оливия задохнулась.

— С Эндрю?! Эндрю Уорреном?!

— Да. А почему тебя это так удивляет? — преспокойно заявила Присцилла. — Если он был когда-то твоим мужем, это вовсе не значит, что он должен оставаться разведенным всю жизнь. Или что я не имею права выйти за него. — И повесила трубку.

Так вот в чем дело! Дьявольщина! Значит, недаром этот подонок приснился ей в ночь смерти отца. Стало быть, ее знаменитое чутье не отказало ей и на сей раз. Эндрю нашел-таки способ отомстить ей за развод, выставивший его в неприглядном виде. Ах, негодяй! Вот, оказывается, что он придумал. Отнять у нее все, решительно все, что она любит.

Теперь Оливия не подозревала, а была твердо уверена в том, что смерть Джонатана Брэдли — это не случайность. Эндрю разработал хитроумный план мести и заставил Присциллу осуществить его.

О, какой же мерзавец!.. И какая же она гнусная жадная идиотка!.. Или нет, Присцилла, безусловно, гнусная и жадная, но совсем не дура. Она отлично знала, на что идет. И прекрасно понимала, что план Эндрю безупречен. Что Оливия никогда в жизни не посмеет ничего предпринять. Только одного она не понимала и продолжает не понимать: что нужна Уоррену только в качестве сообщницы. Что он презирает ее до глубины души. Эндрю еще до развода неоднократно в присутствии Оливии высмеивал избранницу Джонатана Брэдли, называя ее «чувственной козой», «сладострастной овцой» и «похотливой самкой».

Но сейчас ее не очень интересуют взаимоотношения мачехи и бывшего мужа и дальнейшее их развитие. В настоящий момент основное — это добиться, чтобы подлое преступление было наказано, и вернуть свое ранчо. Проклятье! Зачем же она выбросила тот телефон? Ей необходимо срочно найти юриста, который не побрезгует ничем, чтобы достичь желанного результата.

Оливия кинулась за советом к последней своей опоре — Бекки Майлз. К ее крайнему удивлению, подруга внимательно выслушала ее и не стала читать нравоучений и говорить о неприемлемости недостойных методов. Напротив, отнеслась к ее словам сочувственно и с пониманием.

— Знаешь, Олли, я даже не ожидала от тебя такой страстной решимости, — задумчиво произнесла она. — Видно, жизнь здесь настолько сильно повлияла на тебя. Ты ведь приехала изнеженной городской барышней. А теперь стала взрослой женщиной, способной на серьезные поступки. Я помогу тебе, Олли. Такое грязное дело не должно остаться безнаказанным. У меня есть один знакомый, который поможет найти нужного тебе человека. Дай мне пару дней…