Мудрость психики. Глубинная психология в век нейронаук - Страница 11
Тот факт, что когнитивный подход не имеет дела с бессознательными процессами, не означает, что их нет. Все истории, которые захватывают нас, подобно мифу, все идеологии, все культурные комплексы, скрывающиеся на заднем плане, имеют чрезвычайно глубокие корни. Безусловно, научиться общаться и овладевать когнитивными навыками – достойная цель. Осознание безграничности нашей подавленной человечности представляет собой другой полюс, но это цель не менее достойная. Поскольку жизнь – это путешествие, можно посетить и то пространство внутри нас, где ценятся когнитивные способности, и психические глубины. Следующий пример показывает, что порой развитие когнитивных и коммуникативных навыков оказывается необходимой ступенькой перед погружением в более таинственные сферы психической жизни.
Мой первый урок общения
Нельзя сказать, что у меня был выбор. Судья ясно дал понять: либо терапия, либо тюрьма. На первой сессии терапевт попросил меня дословно воспроизвести ситуацию, из-за которой я был арестован. Все остальные мужчины в группе были такими же правонарушителями, как и я, и были явно намерены вытянуть из меня мою историю. Вот как я ее рассказал. Я пришел домой после долгого рабочего дня. Я устал, проголодался и был раздражен, потому что коробка передач моего грузовика явно собиралась сломаться. Моя жена, как обычно, спорила по телефону со своей матерью. Ужин не был готов, грязная посуда, оставшаяся после завтрака, до сих пор была на столе. Холодильник пуст, а жена даже не поздоровалась. Я закричал: «Почему ты не можешь приготовить нормальный ужин, поганая девка!». Она презрительно взглянула на меня и выдохнула сигаретный дым прямо мне в лицо. Я ударил ее по щеке и вывихнул ей челюсть. Жена позвонила по 911, и дело закончилось судебным разбирательством.
Терапевт отправился к доске. С помощью всей группы мы проанализировали мое общение с женой, разобрав его, как если бы мы обсуждали фильм. Терапевт разделил огромную доску на пять столбцов.
В первом он написал только то, что могла бы заснять камера в начале сцены: другими словами, факты, не вызывающие сомнений, атмосферу, в которой действие началось: а) на часах семь вечера (мой день начинается в 7:00 утра), а ужина нет; б) куча грязной посуды; в) холодильник пуст; и г) у меня возникли проблемы с моим грузовиком.
Чтобы заполнить второй столбец, терапевт задал мне несколько вопросов, ответы на которые могли бы помочь предполагаемому актеру сыграть мою роль. Его интересовало, какие эмоции, ощущения и чувства были у протагониста (у меня). Терапевт помог мне выяснить следующее: а) я голоден и зол на то, что ужин не готов; б) я нахожу дом неприбранным и грязным, и это заставляет меня чувствовать себя неудачником, потому что я живу как на свалке; в) я чувствую себя менее важным, чем бесконечный список людей, с которыми моя жена говорит по телефону; и г) когда она выдохнула сигаретный дым мне в лицо, я почувствовал, что она не уважает меня, и это привело меня в бешенство. Я действительно начал видеть всю эту сцену, как в кино.
Третий столбец был отведен для того, что в кино могло быть названо высказанными «идеями и ценностями». Заполнить эту графу для меня было сложнее, потому что я и понятия не имел, как это относится ко мне. Мы начали со списка того, что, по моему мнению, должна делать жена и какой она должна быть. Я сделал несколько интересных открытий о своих убеждениях, например, раньше я и не догадывался, что считаю: а) моя жена должна делать всю работу по дому и готовить, потому что она работает только часть времени, а я работаю полный день; если она этого не делает, значит, она неряха; б) жена должна выглядеть сексуально привлекательно и быть готовой отдаваться мужу без прелюдии; в) мужчине следует наказывать свою жену словесно и даже физически, если она не оправдывает его ожиданий и пожеланий. Я и не подозревал, что у меня были такие убеждения.
Четвертый столбец было легко заполнить. Это был список действий протагониста, которые и составили всю эту сцену. Мои действия были такими: а) заорать; б) оскорбить; в) ударить.
Пятый столбец представлял собой список последствий этих действий: а) распоряжение суда; б) напряжение в доме; и в) две терапевтические сессии в неделю. Все это я и получил в моем личном кинофильме.
Я никогда не думал, что могу говорить столько, сколько я говорил в терапевтической группе. Я научился общаться. После трех месяцев терапии у меня случилось новое столкновение с женой. В этот раз я проявил себя настоящим мастером общения. Вместо потасовки я сбавил обороты, как меня научил терапевт. Я глубоко вздохнул, и это успокоило меня. Я подумал, прежде чем открыть рот. Я проанализировал всю ситуацию по плану, выраженному в пяти столбцах. Прояснив ее для себя, я сказал: «Когда я прихожу домой после долгого рабочего дня, я очень хочу есть [ощущение]; если у нас нет ничего на ужин [объективный факт] и в раковине гора грязной посуды [еще один факт], мне кажется, что ты со мной не считаешься [чувство], что я не имею никакого значения [чувство]. Я не чувствую, что в моем доме мне рады [чувство]. Что я собираюсь сделать, так это пойти в ресторан и хорошо поужинать [действие]. Я вернусь, когда поем» [действие]. Ура! Я покинул дом и отправился в хороший ресторан. Я несколько раз использовал свою новую стратегию, и это начало весьма заметно действовать на жену (что есть несомненное последствие). Я вижу, что мое поведение встряхнуло ее, но при этом я не оказался в тюрьме.
Я использовала когнитивные методы, чтобы обучить людей основным навыкам общения, большинство которых не преподается в нашей системе образования. Термин «глубинная психология» также часто противопоставляется когнитивно-бихевиоральному подходу, который в основном направлен на изменение осознаваемого поведения, таким образом, игнорируя проявления бессознательного. Когнитивно-бихевиоральные психотерапевты выражают предубеждение против глубинной психологии, которая якобы зовет в такое долгое внутреннее путешествие, что клиент рискует потеряться на столь обширной территории. Глубинные психологи в ответ будут поддерживать предрассудки, изображающие когнитивно-бихевиоральную терапию как подход в стиле «сделай-это-по-быстрому-и-возвращайся-к-работе», диктуемом страховой медициной. Тем не менее часто эти непохожие друг на друга методы являются просто разными инструментами, которым нет нужды соперничать и между которыми нет теоретической несовместимости, как это показано в вышеописанном примере. Нет никаких оснований считать, что когнитивно-бихевиоральный подход, направленный на коррекцию поведения и повышение социальной адаптации, и подход имагинальный, ориентированный на путешествие во внутренний мир, взаимно исключают друг друга. Так же как выбор между двумя сферами обучения, выбор между когнитивно-бихевиоральным и архетипическо-имагинальным подходами зависит от того, хочет ли человек совершить долгое странствие в поисках своей самости или пройти курс совершенствования навыков общения, чтобы улучшить взаимоотношения с людьми.
Оба подхода используются для обучения многоплановому, утонченному языку, однако различаются по целям, для достижения которых нужно осваивать новые лингвистические паттерны. Когнитивно-бихевиоральный подход используется для работы с симптомами и сулит изменить поведение, что делает его таким привлекательным в рамках господствующей экономической модели здравохранения («управляемая забота»), а также для правовой модели. Но этим все не исчерпывается, потому что по мере изучения новых слов формируются новые смыслы, и это один из самых глубоких и сложных аспектов любой культуры. Любая идеология, которая пытается свести слова к их утилитарному или техническому значению, по сути оказывается тоталитарной. Слова имеют очень глубокие корни. У человека, который узнает о своих сексистских убеждениях и своем ограниченном понимании языка, может начаться процесс трансформации, который будет продолжаться всю жизнь. Когнитивная терапия, которая помогает ему научиться новому поведению, может закончиться, но открытие тайн души только начинается.