Можжевеловый Холм (ЛП) - Страница 3

Укус не давал мне уснуть в течение следующего часа.

На рассвете я нашла другой поворот, чтобы остановиться и переодеть Дрейка. Когда я подняла его с сиденья, его вырвало на мою рубашку, заставив меня подмыться с помощью детских салфеток. В любой обычный день это не было бы большой проблемой. Но это практически стало последней каплей, и я была близка к тому, чтобы сломаться.

Во время нашей последней остановки на заправке он начал плакать. За исключением нескольких перерывов для короткого сна, с того момента он и не переставал.

Несколько часов такого плача, и я была измотана. Я устала. Я была напугана. Я нервничала.

Мои эмоции боролись друг с другом, сражаясь за первенство. Сражались за то, чтобы выбрать ту, которая подтолкнёт меня к краю.

Но мы сделали это. Каким-то образом мы сделали это.

— Пойдём, проверим наше новое место, — я поцеловала Дрейка, пока он извивался — должно быть, он был голоден, — а затем снова переложила его в другую руку. Одной рукой я вытащила следующую сумку из багажника, но забыла, насколько она тяжёлая. Нейлоновый ремень выскользнул из моих пальцев, и сумка плюхнулась на землю. — Уф.

— Я возьму это, — глубокий, грубый голос раздался у меня за спиной, затем послышался хруст ботинок по гравию.

Я стояла, готовая улыбнуться и представиться, но как только я заметила мужчину, идущего в мою сторону, мой мозг отключился.

Высокий. Широкий. Татуированный. Великолепный.

Почему я продолжала вести машину прошлой ночью? Почему я не остановилась в отеле с душем?

Я была не в том положении, чтобы влюбляться в парня. Новая Мемфис — мама Мемфис была слишком занята выведением пятен от молочной смеси со своих рубашек, чтобы красоваться перед мужчинами. Но старой Мемфис — одинокой, богатой и всегда готовой получить оргазм или два — очень, очень нравились сексуальные бородатые мужчины.

Он нагнулся и поднял сумку, а затем взял из багажника самый большой чемодан. Под серой футболкой его бицепсы напряглись, когда он нёс их оба к гаражу. Узкие бедра. Поджарые предплечья. Длинные ноги, обтянутые выцветшими джинсами.

Кто он? Жил ли он здесь? Имеет ли это значение?

Дрейк заскулил, и этот звук выключил лазерный луч, которым был мой взгляд, направленный на скульптурную задницу этого парня.

Что, черт возьми, со мной было не так? Сон. Мне нужен был сон.

Прежде чем кто-нибудь успел перехватить мой взгляд, я опустила подбородок и бросилась за ним, задержавшись достаточно долго, чтобы взять сумку с подгузниками с заднего сиденья.

Металл на лестнице издавал низкий гул при каждом шаге. Мужчина почти добрался до лестничной площадки, когда оттуда выскочила Элоиза.

— Хорошо, ты помогаешь, — она улыбнулась ему, затем помахала нам всем рукой. — Нокс Иден, познакомься с Мемфис Уорд. Мемфис, это мой брат Нокс. Это его дом.

Нокс поставил сумки и вздернул подбородок, — привет.

— Привет. Это Дрейк. Спасибо, что сдал нам своё место.

— Я уверен, что в городе найдётся другое место, — он бросил на Элоизу взгляд. — Скоро.

Напряжение, царившее в лофте, было плотнее, чем движение на Восточной Тридцать четвертой от Рузвельта до Пятой авеню.

Уинслоу изучала полы медового цвета, в то время как Элоиза сузила взгляд на брата.

Тем временем Нокс никак не мог скрыть раздражение на своём лице.

— Это место не сдаётся в аренду? — для моего дня было бы в порядке вещей прибыть куда-то, где я была нежеланной гостьей.

— Нет, не сдаётся, — сказал он, в то время как Элоиза ответила. — Да, сдаётся.

— Я не хочу доставлять неприятности, — у меня забурчало в животе. — Может, нам стоит найти другое место.

Элоиза скрестила руки на груди и подняла брови, ожидая, пока её брат заговорит. Она была слишком красива, чтобы быть пугающей, но я бы не хотела, чтобы кто-нибудь смотрел так на меня.

— Ладно, — проворчал Нокс. — Оставайся столько, сколько тебе нужно.

— Ты уверен? — потому что это звучало так, будто он лжёт. Я слышала много лжи, будучи нью-йоркской светской львицей.

— Да. Я принесу остальные вещи, — Нокс пронёсся мимо меня, в нос ударил аромат шалфея и мыла.

— Извини, — Элоиза прижала ладони к щекам. — Ладно, я должна признаться. Когда ты позвонила и сказала, что в городе нет ни одной квартиры, я тоже навела справки. И ты права. В твоём ценовом диапазоне нет ничего доступного.

Я застонала. Значит, она свалила меня на своего брата. Я была благотворительностью.

Старая Мемфис отказалась бы от благотворительности.

У мамы Мемфис не было такой роскоши.

— Я не хочу вторгаться.

— А ты и не вторгаешься, — сказала Элоиза. — Он мог бы сказать мне «нет».

Почему у меня возникло ощущение, что людям было трудно сказать ей «нет»? Или что она редко принимала это как ответ? В конце концов, именно так я приехала сюда.

После часового собеседования в «Zoom» я влюбилась в идею работать на Элоизу, а ведь я даже не видела помещения отеля. Она улыбалась и смеялась на протяжении всего нашего разговора. Она спрашивала о Дрейке и хвалила моё резюме.

Я согласилась на эту работу не потому, что хотела убирать комнаты, а просто потому, что она была не похожа на моего отца. В Элоизе не было ничего холодного, безжалостного или хитрого. Мой отец возненавидел бы её.

— Ты уверена в этом? — спросила я.

— Абсолютно. Нокс просто не привык к тому, что здесь есть люди. Но всё будет хорошо. Он привыкнет.

Так вот почему он построил дом из стекла? Здесь ему не нужно было искать уединения. Место давало ему уединение. А я вторглась.

У нас не было договора аренды. Как только в городе появится свободное жильё, я сомневалась, что Нокс будет возражать против потери моего чека за аренду.

Он поднялся по лестнице, стук его ботинок гулко разносился по лофту. Его фигура заполнила дверной проем, когда он вошёл внутрь, неся ещё три сумки.

— Я могу принести остальное, — сказала я, когда он поставил их на пол. — И я буду вести себя тихо. Ты даже не заметишь, что мы здесь.

Дрейк выбрал этот момент, чтобы издать визг, прежде чем прижаться к моей груди.

Рот Нокса сжался в тонкую линию, прежде чем он отступил вниз по лестнице.

— Мы можем помочь тебе распаковать вещи? — спросила Уинслоу. — Я бы предпочла остаться здесь, чем снова отправиться в патруль и выписывать штрафы за превышение скорости.

— Нет, всё в порядке. Я справлюсь с этим. Там не так много, — только вся моя жизнь в сумках. — Спасибо, что спасли меня сегодня.

— В любое время.

— Завтра у нас всё ещё будет инструктаж? — спросила я Элоизу.

— Конечно. Но если ты хочешь день или два, чтобы освоиться перед работой…

— Нет, — я покачала головой. — Я бы хотела сразу приступить к работе.

Погрузиться с головой в эту новую жизнь. Завтра Дрейку предстояло отправиться в ясли, и, хотя я ненавидела оставлять его на целый день, такова была жизнь матери-одиночки.

Расходы на ясли поглотили бы тридцать один процент моего дохода. Стоимость жизни в Куинси была низкой по сравнению с крупными городами Монтаны, и аренда этого лофта всего за триста долларов в месяц позволила бы мне отложить деньги, но неоплачиваемые будни были не вариантом. Пока нет.

Жизнь в Нью-Йорке была бы легче в финансовом отношении. Но это была бы не жизнь. Это был бы тюремное заключение.

— Хорошо, — Элоиза хлопнула в ладоши. — Тогда увидимся завтра. Заходи, когда будешь готова.

— Спасибо, — я протянула руку ещё раз, потому что пожать её было очень важно. Это был один из немногих уроков, преподанных мне отцом, который я не ненавидела.

— Я так рада, что ты здесь.

— Я тоже.

Уинслоу и Элоиза помахали руками, выходя за дверь. Ещё одно хныканье Дрейка заставило меня начать действовать: я достала бутылочку из сумки для подгузников, прежде чем мы устроились на диване. Пока он пил, я осматривала свой новый временный дом.

Белые стены повторяли линию крыши, а по всей длине помещения проходила толстая деревянная балка в цвет пола. Три мансардных окна были прорезаны в стороне, обращённой к дому, открывая мне вид на Можжевеловый холм и хребет Индиго за ним. Выемки и полу-стены создавали различные отсеки в планировке.