Мозаика странной войны - Страница 29

– Ну да, с двух шагов даже вы не промахнетесь! – наглел дальше Самурай. – Хотя, если уж тобы в унитаз попасть, вам на него взгромоздиться надо… А при­кладом и с такой дистанции промажешь!

Автомат в руках женщины дернулся, но не выстрелил.

– Что, страшно? – уже откровенно издевался Самурай. – А то можно было бы размяться не­много…

– Ну, ты меня достал! – вдруг неожиданно спокойно заявила женщина. – Черт с ним, при­везу только один трофей – но башку тебе снесу!

Она сделала шаг вперед, затем вдруг остановилась, рывком сдернула с плеча автомат, та­ким же резким движением отсоединила магазин, передернула затвор – крохотный, ярко бле­стя­щий цилиндрик улетел  куда-то в траву – и бросила оружие прямо в лицо Самураю.

– На, защищайся!

Пока тот не очень ловко ловил автомат, ставший теперь бесполезным куском железа, са­ма воительница протянула руку назад – кто-то из сопровождающих немедленно произвел те же ма­нипуляции со своим оружием и вложил его в ладонь предводительницы.

Выставив ствол вперед, она сделала осторожный шаг, другой – и в этот момент схватка за­вершилась, не успев и начаться.

Самурай замахнулся прикладом, женщина нагнулась, пропуская его выпад над головой – и по­лу­чила сокрушительный удар ногой в горло. Что-то хрустнуло. На мгновение она застыла, только ярость в глазах ее медленно превращалась в обиду и удив­ле­ние, затем послышался хрип, рот ее окрасился кровью, кровь брызнула под ноги, женщина рух­ну­ла на землю, корчась и извиваясь, прожила еще с полминуты и замерла неподвижно.

Сразу две амазонки бросились вперед, Самурай встретил одну имитацией штыкового уда­ра – ствол даже без штыка превращался в умелых руках почти в копье; пропорол ей живот, зацепил высокой мушкой кишки и рывком выволок их наружу, ловко увернулся от уда­ра второй нападающей и – и попался, попытавшись ударить магазином.

В нормальных условиях магазин раскрошил бы зубы нападающей, но отсоединенный от авто­мата, он этого сделать никак не мог. На одно короткое мгновение Самурай замер, на его лице застыли ужас и растерянность, а в следующий момент приклад третьей амазонки со свис­том и хрустом опустился ему на затылок.

– Я сдаюсь! – поспешно крикнул Пилот, еще выше задирая руки. Стволы, напряженно гля­дящие прямо ему в глаза, дрогнули и слегка опустились. Кто-то бросил ему под ноги наручники – Пилот поморщился, но нехотя нацепил их.

– В машину! – рыкнула одна из так и не поднявших забрала шлемов воительниц. – Быстро!

Последнее слово было явно излишним, однако как ни быстро шевелился Пилот, то, что про­изошло сзади, он успел заметить – и побледнел.

Женщины стащили в кучу трупы – впрочем, одна из пострадавших, с разорванным жи­во­том, шевелилась, стонала и, кажется, даже была в сознании; отошли подальше и дали пару ко­ротких очередей. Куча тел вздрогнула, вспухла изнутри, и – Пилот судорожно сглотнул – на­ча­ла быстро расползаться серой грязью, похожей на рвотную массу.

Его грубо ускорили прикладом в зад, затем так же невежливо затолкали в дальний угол – судя по горячей металлической переборке рядом, это было самое некомфортабельное место, рядом с двигателем, транспорт рявкнул, подпрыгнул и довольно резво покатился по степи. Некоторое вре­мя поскучав – никто явно не собирался развлекать его разговором – Пилот устроился по­удоб­ней и спокойно уснул.

Эпизод 26.

Растолкали его не скоро – но все так же грубо, затем, не говоря ни слова, при­кладами направили в сторону невысокого пригорка с бетонным выступом на верхушке. От вы­ступа ощутимо тянуло горячим нитратным смрадом и еще чем-то не менее вонючим, спе­ци­фи­ческим и знакомым.

“Очевидно, – внутренне усмехнулся Пилот, – все подземные сооружения воняют оди­на­ко­во, кто бы в них не прятался…”

Продолжить эти раздумья ему не дали, все теми же прикладами на­правив его путь в тесную кабинку лифта. Некоторое время Пилот размышлял, разглядывая чуть не упирающиеся в живот стволы, о скорости своей реакции в сравнении с реакцией мест­ных охранниц, затем вспомнил жутковатое действие местных пуль – и выбросил вредные мыс­ли из головы.

Оставалось ждать.

Лифт опускался долго – гораздо дольше, чем ожидал Пилот. Впрочем, это не говорило аб­солютно ни о чем – эта карусель могла быть организована специально, чтобы поразить и устра­шить пленника масштабом и мощью подземных сооружений, поэтому Пилот постарался не за­думываться о вещах бесполезных на текущий момент и закрыл глаза. Почти в тот же мо­мент лифт тряхнуло, несколько раз дернуло – и двери с шипением скрылись в стенах.

Это была, судя по всему, тюрьма.

Серый коридор с вмонтированными прямо в бетон лампами и дверями, несколько туск­лых зрачков телекамер… привычный уже пинок прикладом в спину.

Комната, в которую тем же прикладом его втолкнули, оказалась на удивление чистой и да­же лишенной специфического запаха. Пилот сначала было удивился, затем обратил внима­ние на толстую, очень плотно закрывающуюся дверь, на решетки вентиляции в потолке и при­свист­нул – помещение это явно напоминало газовую камеру.

“Ну что ж… – почти безразлично подумал он, опускаясь на жесткую откидную койку, сла­бо отдающую какой-то дезинфекцией. – Годом раньше, годом позже… А все-таки жаль, что но­ситель грохнулся не в океан…”

Это было его последней мыслью. С потолка донеслось слабое шипение, острый не­зна­ко­мый запах ударил в ноздри, серый потолок взорвался радугой ярких красок и так же резко и не­ожиданно погас.

Эпизод 27

- Ты зря радуешься, Пилот, - сказал Доктор, внимательно разглядывая здоровенный окорок. - Убить тебя несколько трудней, чем кое-кому из нашей компании хотелось бы...

Он сделал паузу - литровая бутыль с белым вином опустела чуть ли не до половины, затем снова принялся за  жаркое.

- Суть проблемы в том, что ты неразрывно связан с тем миром, откуда в свое время тебя извлекли... Вот, например, я откусываю кусок мяса… -  эти слова Док с видимым удовольствием и проиллюстрировал. - Этот кусок идет по пищеводу, по желудку, по кишкам, пардон.. дальше не будем. Пока понятно? Да, и после того, как я его оторвал  - связь с основным куском он утратил. Остальной кусок я могу выбросить, сжечь, тебе отдать - чисто теоретически, разумеется. - Док усмехнулся. - В нашем же случае весь ты - твои клетки, молекулы, атомы и все остальное -  принадлежишь оставшемуся миру. С одной стороны, это, конечно, хорошо - что бы мы здесь ни делали - частицы твои останутся твоими же. С другой стороны...

- Подожди ! - вдруг прервал его Пилот. - Ты считаешь, что убить меня здесь, в это мире, вообще невозможно ? Чушь! Я сам видел, как умирали иномиряне... такие же я.

  До этого яростного протеста он мирно лежал на берегу ручья и время от времени лениво прикладывался то к бутылке, то к такому же необозримому бифштексу. Ложем обоим служила мягкая трава, с неба сияло - но почему-то совсем не слепило - немного непривычное красноватое солнце, ветерок нежно ласкал кожу - и для полного комплекта не хватало только пары щебечущих птичек над головой. Но как раз с этим местной линии явно не повезло. Животная жизнь почему-то так и не вышла на берег - и в результате мясо имело ощутимый рыбный привкус и низкую калорийность. Впрочем, последнее было даже хорошо - гости имели возможность долго и с удовольствием поедать огромные окорока и при этом не беспокоиться о лишних калориях.

- Конечно, умирали, - не замедлил согласиться Док. - А как, не помнишь?

- Такое забудешь! - фыркнул Пилот. - В основном разлетались на атомы вместе с летательными аппаратами. А...

Он вдруг замер с открытым ртом.

  - Въехал, да ? - ехидно заулыбался Доктор.

  - Кажется, въехал... - протянул Пилот.  - То есть отравить меня здесь практически невозможно?

  - Ну почему же, - с видом большого специалиста начал Док. - Есть целая группа ядов, перестраивающих иммунную систему организма, в результате чего организм начинает убивать себя сам. Есть...