Мозаика странной войны - Страница 15
“Так вас, …!” – злорадно подумал Пилот, и вдруг сзади полыхнуло.
Истерически завизжал рентгеновский датчик. Мигом ослепли камеры заднего обзора. Штурмовик тряхнуло, подбросило, и несколько секунд вертело, как трусы в стиральной машине, затем ящик справился с управлением и кое-как выровнял машину.
“Приближающийся объект!” – сзади.
“Расстояние 10”
“Самолет, вероятность 80%”.
“Истребитель, вероятность – 99%”
– Ну ты, умный,… ящик! А кто ж … твою мать, еще может гонять за мной с такой … скоростью?
“Тип двигателей – реактивный, вероятность 90%”.
– Ага, уже лучше.
“Тип окислителя – кислород…”
– Ну, не тяни…
“… атмосферный кислород”.
– Ххххууу…
Пилот вздохнул с облегчением, потянул было ручку на себя – стремясь уйти в стратосферу, а может и выше, затем взглянул на рентгеновский датчик, опомнился, и попробовал просто увеличить скорость.
Через несколько секунд объекты появились слева.
Затем – спереди.
Через минуту в глазах уже рябило от множества разноцветных точек, а на шести махах[11] ящик встревожился за целостность лобового стекла и попросил скорость немного убавить.
– Ты бы лучше о целостности корпуса позаботился, болван! – пробурчал Пилот. – Сейчас его так дырявить начнут…
Те перехватчики, которые оказались на курсе, самоубийственно бросились в лобовую атаку – Пилот с легкостью ослепил парочку самых наглых лазерами, с тоской провел пальцем по гашетке главного калибра – “эх, шарахнуть бы!” и, уйдя с линии огня левым скольжением, снизился до самой земли.
Пристровшиеся сзади оказались понастырнее, и лобовое стекло у них было явно прочнее – и вот уже по крайней мере четыре пары весьма устойчиво выражали намерение сесть ему на хвост, и не было ни малейших сомнений в том, что это им вот-вот удастся. Настал самый подходящий момент для переговоров.
В наушниках, разумеется, было тихо.
– Говорит пилот неопознанного летательного аппарата! Прошу разрешения на посадку! Не имею никаких враждебных намерений!
Повторять это непрерывно было необязательно – ящик и так отчаянно верещал что-то подобное во всех доступных диапазонах
Пилот вздохнул, прижался к спинке кресла, поерзал – осторожно потянул ручку назад.
“Птички с неизменяемым вектором тяги на такое не способны… – подумал он, проваливаясь в уже привычную красноту. – Будем надеяться…”
Впереди снова вспыхнуло пламя, что-то ударило сверху, самолет вздрогнул, просел на несколько метров и слегка зацепил брюхом вершину холма.
Сознание возвращалось.
Возвращалось медленно и неохотно, то и дело отступая обратно в красный туман беспамятства, проваливаясь в черные дыры боли и ужаса – но возвращалось.
Уже само по себе это было удивительно – но сил удивляться не было, и Пилот просто отметил это.
Штурмовик оказался гораздо прочнее, чем казалось.
Впрочем, кроме красного тумана, перед глазами не появлялось абсолютно ничего, в ушах стоял мерный непрерывный рокот, как в океанской раковине, а от тела вообще не приходило никаких ощущений.
Абсолютно никаких.
Молчок.
Потом пришла боль.
Спасительный красный туман подступил ближе, и Пилот понял, что если в него соскользнуть – боль исчезнет, и исчезнет все остальное, вместе с сознанием, собственным “я” и всеми воспоминаниями.
Затем появились и воспоминания.
Агонизирующий мозг слепил всю жизнь во что-то одно, неуклюжее и бесформенное, мысли сбились в комок и только смутно знакомые образы по очереди вываливались из кровавого беспорядка.
– Помнишь меня? – нежно шептало розовое эфирное облачко. – Я у тебя была первой. Нам было так хорошо вместе, правда?.. А сейчас ты меня убил…
Облачко медленно сменило цвет на кроваво-красный и так же медленно превратилось в лицо – смутно-знакомое и непонятное одновременно.
– Я – человек, – беззвучно прошептало лицо. – Я все, кого ты любил и ненавидел, все, кого ты хоть мельком встречал когда-то, о ком ты слышал и кого ты случайно коснулся в общественном транспорте. Я – Человек… а теперь ты убил меня…
– А я – твоя совесть! – лицо плавно переросло в окровавленный пульсирующий мешочек из мяса. Через две разорванные трубки брызгала и исчезала в воздухе бурая густая жидкость. – А ты – Убийца, убийца, убийца… ха-ха-ха-ха….
Сердце исчезло и появилось что-то невообразимое, огромное и вездесущее, затем исчезло и это, и из тумана показался бородатый старец в серой накидке. Суровым всепроникающим взглядом окинул он красные окрестности, вздохнул и неожиданно улыбнулся.
– Я должен был бы судить тебя, Пилот! – сказал он немного насмешливо. – Но не могу. Я, Всемогущий – и не могу. Потому что ты убил и меня, Пилот. Пусть адом твоим будет твой собственный разум. Прощай.
Воин в глухом конегривом шлеме появился так же неожиданно, как и все остальные.
– Радуйся[12], воин! Я –Арес-Эниалий[13]. Пилот, ты превзошел всех. Множество моих слуг убивали сотнями, тысячами, миллионами, но ты, ты, гений убийства, разрушитель Миров, убил сотни миллиардов живых и мертвых, и нерожденных. Благодарю за службу, Пилот. Меня ты, кстати, тоже убил…
Красный туман наползал все ближе и ближе, собираясь поглотить последние проблески сознания, но…
Проблески появились и в нем самом, синие вспышки – как от взмахов меча – рвали беспамятство на части. Пилот мысленно застонал и попытался открыть глаза – но тут же зажмурился снова.
Синие вспышки были реальностью.
Два гремящих, шипящих, воющих вертолета висели в десяти метрах над разорванными и смятыми остатками штурмовика и синими проблесковыми огоньками озаряли опаленную землю.
– Ну, дайте хоть взглянуть на этого поганца! – послышался с другой стороны насмешливый голос.
Ему что-то возразили, в ответ на это прозвучал отборный мат, и в поле зрения Пилота показались носилки, которые несли два мрачных типа в камуфляже.
– Да вырубите эти мигалки! – голос уже был не насмешливым, а слегка раздраженным, мигалки блеснули еще пару раз и погасли, зато прямо в глаза ударили два слепящих прожектора.
Человека на носилках Пилот узнал сразу – несмотря на свет, общую слабость, кровь, заливающую оба глаза, бесформенный пилотский комбинезон человека, забинтованную голову и командные интонации.
Потому что человеком этим был он сам.
– Значит, вы уже вступили в войну, – Пилот и Полковник сидели рядом, и кресла их были очень похожи – да и как не могли быть похожими серийные коконы для пострадавших от ударной перегрузки, и сидевшие в них были похожи, как серийные изделия – вот только у Полковника был более жесткий взгляд, чуть больше морщин и чуть тверже голос.
– Мы не вступили! – Полковник насупился. – Нас втянули. И втянули так, что отступить не было никакой возможности. На нас просто напали! И продолжают нападать, мать их ..., ..., ... и ……………………….!
Казарменное воспитание явно отрицательно сказывалось на чистоте языка Полковника, тем не менее друг друга бывшие противники понимали с полуслова.
– Все началось с того, – продолжал Полковник, – что неизвестный Враг совершил подлое нападение на две… то есть на обе наши орбитальные станции дальнего обнаружения, а затем подверг бомбардировке несколько крупных населенных пунктов. Два бомбера мы завалили… из них один, кстати, гм… лично я…
Он щелкнул пальцами – шторы госпитальной палаты послушно затянулись, на стене вспыхнул экран, и Пилот снова почувствовал себя в кресле крылатой машины. Впрочем, крылья помогли бы здесь мало, поскольку сражение разворачивалось в космосе.
Десяток небольших куцекрылых иглообразных корабликов заходили снизу на черную громадину округлой формы. Корабли стреляли ракетами – тарелка огрызалась сверкающими лучами – вероятно, плазменными. Время от времени случались и попадания – и тогда кораблик исчезал в яркой бесшумной вспышке. Наконец одна из ракет прорвалась сквозь мерцающий плазменный заслон – и экран заполнила белая туманная мгла.