Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 8 (ЛП) - Страница 3

Комачи очень редко злится. Но уж если такое случается, это надолго. Плюс к тому она девчонка в расцвете переходного возраста. Даже не знаю, что от неё ждать, когда она вернётся домой.

Хоть она и моя сестра, всё равно не знаю.

До чего же трудно ладить с людьми.

Дорога в школу была окрашена в цвета осени.

Листва растущих вдоль велосипедной дорожки улицы Ханамигава деревьев уже массово сыпалась на землю. Над головой теперь во всю ширь простиралось небо. А дующий вдоль дорожки морской бриз выдавливал остатки летнего тепла.

Все эти вроде бы мелкие детали недвусмысленно дают понять, что время года меняется. Переход от лета к осени, к примеру, видно сразу. А когда наступает поздняя осень, в ней уже чётко начинают прослеживаются зимние цвета.

Смена сезонов, пожалуй, единственное время, когда своими глазами видишь самые разные преображения.

Что осенью могут делать соседи?

Спрашивается в известном хайку.

Именно осенние меланхолия, печаль и даже проблески одиночества приводят к тому, что люди начинают интересоваться, что же там могут делать соседи.

Именно одиночество заставляет любопытствовать, всё ли там хорошо с другими. Ты беспокоишься о них, стараясь избавиться от этого чувства.

Но если взглянуть со стороны, ты на самом деле беспокоишься о себе.

Как говорится, по другую сторону зеркала всегда стоит незнакомец. Но на самом деле этот незнакомец и есть сам человек. Только он и останется, если убрать явный обман, который называют фильтром.

А значит, люди беспокоятся только о себе.

Когда люди интересуются, всё ли в порядке с другими, на самом деле они сравнивают их с собой. Просто они так самоутверждаются.

Пользоваться другими, чтобы утвердить своё собственное положение – это совершенно бесчестно. Так поступать нельзя.

А значит, изоляция – это и справедливое, и верное решение.

Велосипед подо мной поскрипывал. Наверно, ржавчина сказывается. Но я жал на педали, ничуть об этом не беспокоясь.

Судя по всему, я не опоздаю. Но в классе появлюсь в самый последний момент.

Как, впрочем, и всегда.

Когда я ставил велосипед на парковку, другие уже вовсю торопились в школьное здание.

Пристегнув двухколёсного друга, я поспешил следом. Когда я один, я всегда хожу быстро. Навык, наработанный за счёт того, что почти всегда я именно один и хожу. Такими темпами мне светит попадание в олимпийскую команду по спортивной ходьбе. О да.

Спокойствие главного входа просто радовало глаз.

Коридоры и лестницы были заполнены утренними приветствиями, суетой и пустым трёпом.

Крупнейшее школьное мероприятие, поездка в Киото, наконец закончилось, и все вернулись к обычной школьной жизни.

Как, собственно, и наш класс.

Под гул разговоров я бесшумно проскользнул к своему месту, сел и откинулся на спинку стула.

И принялся молча ждать начала классного часа.

Несмотря на все попытки отключиться, глаза и уши продолжали сами собой ловить информацию.

Раз одноклассники на моё появление не отреагировали, значит, то признание не стало достоянием гласности. Впрочем, так и должно быть. Если подумать логически, слухи просто некому распространять.

Ни Тобе, ни Эбина, ни даже Хаяма не слишком обрадовались бы, стань в школе обо всём известно.

Атмосфера в классе была совершенно обычной. Даже, пожалуй, немного получше обычного.

Надо полагать, трудности школьной поездки лишь углубили связи. Но суть не в том.

Наверно, свою роль играет оставшееся время.

Экскурсия в прохладный Киото – одно из главных событий школьной жизни. И там все мы своими глазами увидели смену сезонов. А значит, более-менее осознали, что происходит.

Ноябрь уже на исходе. В середине декабря начнутся каникулы, которые прихватят весь конец года и продлятся в январе. Затем будет февраль, самый короткий месяц, а за ним март, заканчивающийся весенними каникулами. Время неуклонно движется вперёд, час за часом. Иначе говоря, в нынешнем составе классу осталось существовать около трёх месяцев.

Вот почему они дорожили этим моментом.

Но что именно они ценили? Как минимум, не друзей.

Нет, они ценили свою юность. Именно нынешние её моменты. Можно даже назвать всё это нарциссизмом.

Я пронаблюдал, проанализировал и сделал вывод. И зевнул.

Раз я думаю о такой ерунде, значит, я устал.

Выходные только закончились, а меня уже гнетёт земное тяготение.

Сбрасывая тяжесть с плеч, я покрутил головой.

Перед глазами проплывали знакомые лица оживлённо болтающих одноклассников. Некто с длинным хвостом волос пялился в окно.

Кавасаки в классе и почему-то кажется взволнованной. А с другой стороны, спокойной и неизменной.

Перед ней обнаружились девчонки, показывающие друг другу фото с поездки. И довольная Сагами среди них. Редкий случай – она совершенно не изменилась, несмотря на всё случившееся. Впрочем, меня это совершенно не волнует. Не хочу больше иметь с ней ничего общего. Никто в мой адрес не ругается (наверно, благодаря школьной поездке), и ладно.

Поездку не только компания Сагами обсуждала. Были в классе и другие, занятые ровно тем же.

Но вся эта болтовня в конце концов превратится в воспоминания и утонет в куче прочих воспоминаний. Они быстро нахлынут, стоит лишь взглянуть на фото, и столь же быстро сменятся другими.

И применимо это не только к самой поездке. Но и к этому самому её обсуждению, уверен.

Конечно, были в классе и те, кто всё понимал. Быть может, они и сами это уже заметили и просто понуждали себя веселиться.

Мало-помалу и все начнут вести себя так, словно ничего не замечают и не понимают.

Наверно, все они одинаковы.

Продолжая оглядывать класс, я обернулся назад.

Всё та же неизменная сцена.

— А потом мы рванули в Чибу, да? На линии Кейё уже вовсю к рождеству готовятся, я аж испугался. А реклама Диснейленда ваще какая-то двинутая!

Заявил играющийся со своими волосами Тобе. Столь же весёлый и энергичный, как и до поездки.

— Диснейленд своего не упустит!

— Точно.

Оука и Ямадо как обычно поддакивали ему.

— Диснейленд, да?

Подала голос Миура, поигрывая своими светлыми локонами. Будь она одной из тех девчонок, что стараются быть похожими на диснеевских принцесс, была бы поженственнее.

— Самое время…

С улыбкой во всю физиономию заявил Хаяма, пристроивший подбородок на руки. Слушающая их Юигахама, подпирая пальцем челюсть, подняла взгляд к потолку и заговорила, словно что-то припоминая.

— Кстати, я слышала, там открылся новый аттракцион.

Эбина скрестила руки и задумалась.

— Да? Который? Порой трудно понять… кто из них сверху, а кто снизу.

— Эбина, хватит.

Миура стукнула её по голове и улыбнулась.

В компании Хаямы всё как обычно.

И поняв это, я ощутил некоторое облегчение.

Это тот мир, которого они хотят. Застывший мир, который никогда не меняется.

Их мир когда-нибудь разложится и сгниёт. И не поручусь, что уже не начал. Быть может, его истинная форма именно такова.

Ни Хаяма, ни Эбина не пытаются на это повлиять.

И это правильно. Если они хотят, чтобы их отношения оставались такими же, как до поездки, им надо вести себя друг с другом по-прежнему. Но это также значит, что расстояние между мной и ними так и останется непреодолимым.

Тупо глазея на них, я вдруг встретился взглядом с Юигахамой.

— …

— …

Прошло всего несколько секунд, но мне показалось, куда больше. Мы словно испытывали друг друга взглядом. И я недовольно отвернулся.

Пристроил голову на левую руку и закрыл глаза. Но уши по-прежнему продолжали ловить чужой разговор.

— Ну так что? Давайте все в Диснейленд рванём!

— Да?

— Угу.

Ничего серьёзного в этом трёпе не было, но они всё продолжали болтать.

К общему смеху подключился и смех Юигахамы. Кажется, она потирала грудь, испытав облегчение.