Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 4 (ЛП) - Страница 29

Если некий мерзкий тип из низшей касты рвёт ради чего-то задницу, вышестоящие лишь посмеются, мол, чего он так напрягается. И это будет конец. Если выделишься неподобающим образом, лишь станешь мишенью для насмешек. В идеальном мире могло бы получиться, но среди младшеклассников, к худу или к добру, дела обстоят именно так.

Популярные должны вести себя как популярные, одиночки обязаны быть одиночками, отаку следует действовать как отаку. Когда элита демонстрирует понимание нижестоящих, те выражают признательность за открытость и доброжелательность, но обратное недопустимо.

Таковы мерзкие законы детского королевства. И это действительно грустно.

Ты не можешь изменить мир, но можешь измениться сам. Какого чёрта? Адаптируясь и приспосабливаясь к жестокому и безразличному миру, ты понимаешь, что уже проиграл – так поступает раб. Обернуть эту ситуацию в красивые слова, чтобы обмануть даже себя – высшая форма лжи.

Что-то очень похожее на гнев вскипело глубоко внутри меня.

— Значит, не хочешь быть жалкой? — Спросил я.

— …Да. — Руми кивнула, отчаянно борясь с хриплыми рыданиями. Слёзы готовы были хлынуть ручьём. Должно быть, для неё всё это было очень болезненно.

— …Надеюсь, испытание на храбрость выйдет что надо. — Ответил я, поднимаясь на ноги.

Я уже всё решил.

Просто ответив на вопрос, который сам себе задал.

В. Мир неизменен. Но ты можешь изменить себя. Как ты изменишься?

О. Стану богом нового мира.

Глава 7. В итоге Руми Цуруми выбирает свой собственный путь

Как ни крути, испытание на храбрость – обязательное мероприятие летнего лагеря. Конечно, полноценный грим или спецэффекты мы использовать не можем. Как все более-менее помнят, дело несложное: готовишь буддийские сутры, крадёшься в глухой ночи трясти деревья и в маске гоняешься за кем-нибудь.

Должен сказать, ночью в лесу само по себе жутко. Шелестят листья – твои уши слышат голоса потустороннего мира. Дует ветерок – твою щёку гладит чья-то мёртвая рука.

В такую вот атмосферу мы оказались втянуты, проверяя трассу испытания и разрабатывая планы. Покончив с трассой, мы налепили множество талисманов из соломенной бумаги на метеобудку, замаскированную под храм. Младшеклассники должны были взять один из них и принести его обратно.

Хотя многое уже было сделано до нас, мы проверили все опасные места, чтобы детишки не сбились с пути и не заблудились. Расставили цветные конусы, перекрывая ответвления тропы, пометили места, где будем играть роль монстров. И просто ходили туда-сюда, не давая младшеклассникам сунуться в лес раньше времени.

В разговорах я участия не принимал, видя, что это пустая болтовня, просто мысленно фиксировал всё на карте.

Когда мы вернулись на исходную позицию, Юкиносита сделала первый ход.

— Ну, что будем делать?

Это самое «что будем делать» со всей очевидностью не имело никакого отношения к испытанию на храбрость.

Она спрашивала, как мы будем спасать Руми Цуруми от свалившейся на неё судьбы. Никто из тех, кто только что радостно высказывал своё мнение, ничего не ответил. Повисла тишина.

Это был очень непростой вопрос.

Если просто повторять «вы должны быть добры друг к другу» как мантру, из этого ничего не выйдет. Если мы попробуем сгладить ситуацию, диктуя им, что они должны делать, история вновь повторится. Если, скажем, Хаяма затащит Руми в их компанию, её воспримут как надоедливую помеху. Хаяма популярен, и ради него они могут сделать вид, что ладят. Но он не может всегда быть рядом. Нам надо что-то сделать с самым корнем проблемы.

Всё это время мы старательно обходили очевидный ответ.

Неторопливо и обдуманно заговорил Хаяма.

— Думаю, Руми надо со всеми поговорить. Мы поможем создать ситуацию, в которой у неё получится.

— Так ей может ещё сильнее достаться… — Опустила глаза Юигахама.

Но Хаяма продолжал стоять на своём.

— Пусть поговорит с каждым по отдельности.

— Получится то же самое. С глазу на глаз они могут притворяться милыми, а за спиной всё начнётся по новой. Девочки куда страшнее, чем ты думаешь, Хаято. — Передёрнула плечами Эбина.

Как и следовало ожидать, Хаято умолк.

— Что, в самом деле? Жуть какая!

Миура почему-то вздрогнула. Впрочем, она из тех, у кого что на уме, то и на языке. Королева может позволить себе не думать о закулисной политике, как бы удивительно это ни казалось.

Как бы то ни было, быть популярным не так уж просто. Быть может, завести друзей – не самая лучшая идея, тебе придётся делить с ними и их проблемы. Нет, в таком случае они выбирают козла отпущения, чтобы сохранить статус кво.

Только статус кво сам по себе и есть рассадник проблем.

Значит, именно с ним нам и надо что-то сделать.

— У меня есть идея.

— Отклоняется. — Мгновенно отреагировала Юкиносита.

— Ты слишком торопишься с выводами… таких нельзя подпускать к покупке дома или чему подобному. — Ей стоило бы продумывать всё немножко тщательнее, на мой взгляд. — Ладно, слушайте. Мы рулим испытанием на храбрость. И можем этим воспользоваться.

— Как именно? — Озадаченно наклонил голову Тоцука.

Ради его блага я решил смягчить свои слова так, как только возможно.

— Знаете, что, как говорится, может случиться в испытании на храбрость?

Всё оказались в замешательстве. Только Эбина выглядела так подозрительно, что я подумал, что сейчас она вмешается.

Юигахама, кивающая в такт своим мыслям, ударила себя по руке, словно до чего-то додумавшись.

— Сердца у всех начинают колотиться за счёт эффекта спасибо! И они могут подружиться, да?

— Подозреваю, ты имела в виду эффект плацебо, — с улыбкой сказал Хаяма. Его глаза блеснули жалостью.

— …Не говоря уже о том, что речь идёт об эффекте подвесного моста, — опустила глаза погрустневшая Юкиносита.

В какой-то момент атмосфера начала смахивать на погребальную церемонию Юи Юигахамы.

— П-поняла я уже! Но суть-то та же! — Пробормотала Юигахама, заливаясь краской.

— Суть тоже неверна, — сказал я. — Подумайте, что часто случается во время испытания на храбрость.

— …Умирают от потрясения, полагаю. На самом деле никаких следов на теле не остаётся, и всё можно объяснить как несчастный случай. Думаю, бесчеловечно заходить так далеко, — укоризненно посмотрела на меня Юкиносита.

— Ошибаешься. Это мышление у тебя бесчеловечное… — Я кашлянул. — Правильный ответ – натыкаешься на хулиганов, когда пытаешься сфотографировать привидение, а потом они за тобой гоняются.

— Так не бывает, — в унисон отреагировали Хаяма и Юигахама.

— Заткнитесь, ещё как бывает.

И правда. Понимаете, это меня одна девчонка-неудачница спровоцировала, которая всё говорила, что может чувствовать привидения. Я подумал, что будет круто, если я и сам начну видеть призраков, и пошёл их фотографировать.

Но вместо привидений обнаружилась компания хулиганов. Они выскочили на меня в самый неудачный момент, как раз во время их собственного испытания на храбрость.

Они на меня разозлились, потому что я напугал их до потери пульса, потом они начали за мной охотиться… Впрочем, это уже совсем другая история.

Юкиносита с отвращением вздохнула.

— Ты, случаем, не пришёл к стереотипному выводу, что человек – это самая страшная вещь на свете?

— Хотя хулиганы и правда страшные… — Мудро кивнула Комачи.

Но…

— Не совсем. Да, не будет ошибкой сказать, что человек – это самая страшная вещь на свете, но пугают не хулиганы.

— Что ты имеешь в виду?.. — Поинтересовалась Юкиносита.

Я выдержал короткую паузу.