Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал (ЛП) - Страница 8

— Это… смело смотреть в лицо обстоятельствам, даже зная, что это бесполезно…

Юкиносита изумлённо и немного ошарашенно посмотрела на меня.

— Тебя все любят, а ты зовёшь себя одиночкой. Ты просто позор одиночек всего мира. — Торжествующе заявил я.

Но Юкиносита презрительно расхохоталась.

— До чего упрощённый взгляд. Кажется, ты способен лишь на элементарные рефлексы, не затрагивающие мозг. Что ты можешь понять о ситуации, когда ты всем нравишься? Хотя и верно, такого ты никогда не испытывал. Извини, это я не учла.

— Если хочешь казаться вежливой, будь уж вежливой во всём. — Это просто внешняя вежливость, да? Натуральная стерва. — И что же значит быть популярным?

Юкиносита прикрыла глаза, словно задумавшись о чём-то. Затем кашлянула и заговорила.

— Столь непопулярному человеку, как ты, слушать это будет немного неприятно.

— Я этим давно уже по горло сыт, так что не переживай.

Юкиносита вздохнула.

И так хуже некуда. Я в самом деле уже накушался нашими разговорами. Словно сожрал чёрт знает сколько рамена.

— Я всегда была красавицей, так что все парни, с которыми я общалась, влюблялись в меня.

Сдаюсь. Это ещё две порции овощей поверх моего рамена. Но надо сделать вид, что всё в порядке. Сейчас нельзя просто встать и уйти. Я собрался с силами и терпеливо ждал, пока она продолжит.

— Кажется, это началось на последнем году младшей школы. И с тех пор… — Выражение лица Юкиноситы изменилось. Теперь на нём читалась лёгкая тоска.

Уже чуть более пяти лет. И что, чёрт побери, такого в том, чтобы привлекать внимание противоположного пола?

Честно говоря, за мои шестнадцать с небольшим лет противоположный пол относился ко мне лишь с отвращением, так что мне никогда этого не понять. Я даже от матери на Валентинов день шоколада не получал. Не понимаю я этот мир. Кажется, она из тех победителей по жизни. И я просто слушаю её долбаное хвастовство?

Но в том-то и дело, так?

Хоть и разница тут как между положительным вектором и отрицательным, было слишком жестоко ударить её своими подлинными чувствами. Это всё равно, что оказаться голым посреди бушующего шторма. Всё равно, что издеваться над ней прямо в классе.

Я помню, как меня поставили к доске, а весь класс орал «Из-ви-няй-ся! Из-ви-няй-ся!» и хлопал в ладоши. Чертовски похоже.

…Это и правда тяжёлые воспоминания. Тогда я в первый и последний раз разревелся в школе.

Но сейчас со мной уже всё в порядке.

— Когда тебя все любят, это лучше, чем когда все ненавидят. Избаловалась ты. Совсем избаловалась. — Невольно пробормотал я, подгоняемый нахлынувшими воспоминаниями.

Юкиносита коротко вздохнула. Казалось, что она улыбается, но выражение лица было другим.

— Никогда не хотела, чтобы меня все любили. — И добавила, — Хотя если бы я действительно всем нравилась, это было бы хорошо.

— А? — Невольно переспросил я.

Юкиносита серьёзно посмотрела на меня.

— Если бы у тебя был друг, донельзя популярный среди девушек, что бы ты делал?

— Глупый вопрос. Друзей у меня нет, так что нечего об этом и беспокоиться. — Выдал я со всей убедительностью, как и положено мужику. Сам даже удивился, что так быстро отреагировал.

Кажется, Юкиносита тоже удивилась. Даже ненадолго потеряла дар речи.

— …На секунду мне показалось, что ты сказал что-то и правда крутое. — Она положила руку на лоб и опустила голову. — Ну гипотетически представь себе такую ситуацию.

— Я бы его убил.

Не знаю, такого моментального ответа ждала Юкиносита от меня или нет, но она понимающе кивнула.

— Вот видишь, разве не попытался бы убрать такого человека? Как неразумное животное. Нет, в них было ещё меньше разума, чем в животных… В школе, в которую я ходила, было много таких. Жалкие типы, которые только тем и могут доказывать смысл своего существования. — Она коротко фыркнула.

 Девушки, которых ненавидят другие девушки. Такие действительно существуют. Не впустую же я десять лет в школу ходил.

Я не был в центре всего этого, но изнутри всего и не разглядишь. Нет, именно потому, что я наблюдал извне, я и смог это понять.

Юкиносита наверняка была в центре и в результате враги окружали её со всех сторон. Могу представить, что она испытала.

— Когда я ходила в начальную школу, у меня раз шестьдесят крали школьные тапочки из шкафчика. И пятьдесят из них — девочки.

— А ещё десять?

— Три раза мальчишки. Два раза отбирал учитель. И ещё пять раз собаки.

— Что-то собак слишком много.

Я и представить себе такого не мог.

— Но это не самое неприятное.

— Я больше тебя не слушаю!

— В результате мне пришлось таскать сменную обувь домой. И флейту тоже. — Устало сказала Юкиносита. Я посмотрел на выражение её лица и невольно ощутил симпатию к ней.

Может, потому что мне довелось испытать нечто похожее? Когда я приходил в класс в час, когда там никого не было, чтобы поменять мундштук.

Мне действительно просто было её жаль.

Это правда. Правда. Хачиман. Не. Врёт.

— Должно быть, тебе было непросто.

— Да, непросто. Всё потому, что я красавица.

На сей раз я заметил её ироническую усмешку и совсем не почувствовал раздражения.

— Но тут ничего не попишешь. Люди несовершенны. Слабы, мерзки и завистливы, терпеть не могут никого, кто лучше их. Как ни странно, выдающимся людям всегда непросто жить в этом мире. Разве нет? Вот почему я хочу изменить этот мир и живущих в нём людей. — Юкиносита была предельно серьёзна, её холодный взгляд словно пронзал насквозь.

— Не слишком ли безрассудно класть все силы на такую непомерную цель?

— Может быть. Но это всяко лучше, чем твоя цель скукожиться, увянуть и сдохнуть… Ненавижу, когда свои слабости пытаются выдать за достоинства.

Она уставилась в окно.

Юкино Юкиносита — красавица. Это чистая правда, которую я вынужден признать. Она безупречная ученица, отличница. Но у неё есть фатальная слабость — её характер, что уже совсем не так мило. И должна быть какая-то причина, из-за которой эта слабость и появилась.

Не собираюсь безрассудно верить всему, что говорит Хирацука, но у Юкиноситы при всех её достоинствах действительно есть проблемы.

Конечно, не так уж сложно было бы скрыть это, обманывая себя и окружающих. В большинстве своём люди так и поступают. Как те, кто хорошо учится, получают отличные оценки на экзаменах и говорят, что им просто повезло. Как плоские девицы, ревнующие к красавицам, называют тех уродливыми толстухами.

Но Юкиносита не такая.

Она никогда не обманывает себя.

Не могу не похвалить её за это. Потому что в этом плане мы одинаковы.

Юкиносита снова уткнулась взглядом в книгу.

Я смотрел на неё, и во мне поднималось странное чувство.

Мы с ней в чём-то похожи, я не мог этого не признать.

Окружающая нас тишина почему-то вдруг стала мне нравиться.

Моё сердце забилось быстрее. Казалось, оно сейчас обгонит секундную стрелку и унесётся куда-то вдаль.

Значит…

Мы с ней…

— Слушай, Юкиносита… Если хочешь, я могу быть твоим…

— Извини, ни за что.

— Что? Я же ещё не договорил!

Юкиносита безжалостно оборвала меня. И вдобавок этот презрительный взгляд.

Эта девица совсем не милая. И пусть романтические комедии и всё такое катятся ко всем чертям.

— Получается, для тебя и класс кулинарии — невыносимые переживания?

Чтобы отчитаться за пропущенный урок кулинарии, я написал реферат по домоводству, но меня всё равно вызвали в учительскую.

Дежавю. Хирацука, что вы на меня снова бочку катите?

— Учитель, а вы разве не японский преподаёте?

— Я ещё и школьный психолог. Так что учительница Цуруми свалила это на меня.