Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал (ЛП) - Страница 6

Покидая класс после классного часа, я обнаружил, что Хирацука устроила на меня засаду. Она стояла у дверей как тюремный охранник, совершенно неподвижно, скрестив руки на груди. Если одеть её в камуфляж и дать в руки хлыст, это пошло бы ей как нельзя лучше. Ну да, когда школу сравнивают с тюрьмой, это не просто игра воображения. Алькатрас это, а то и Кассандра. Поскорей бы пришёл Спаситель Столетия.18

— Хикигая. Пора в клуб.

По спине пробежали мурашки. Чёрт. Кажется, меня сейчас арестуют. И если уволокут в комнату клуба — конец всем моим надеждам.

Высокомерная от природы Юкиносита не разговаривает, а словно ядом плюётся. Стерва она, а не красавица. Цундере? Ага, щаз. Натуральная ведьма.

Но надевшая равнодушную улыбочку Хирацука явно не собиралась позволить мне возражать.

— Пошли. — Она попыталась схватить меня за руку. Я увернулся. Она попыталась снова, а я снова увернулся.

— Ну, понимаете… Наша система образования должна развивать в учениках независимость… поэтому я хотел бы возразить против такого принуждения…

— К твоему сожалению, школы и институты предназначены для того, чтобы готовить из учеников полноценных членов общества. Как только ты выйдешь во взрослую жизнь, твоё мнение никого волновать не будет. Так что лучше тебе начать привыкать заранее, — заявила учительница, сопровождая свои слова размашистым ударом.

Её кулак врезался мне в живот с такой силой, что показалось, будто в него вогнали сверло. Дыхание прервалось. Хирацука тут же ухватила меня за руку.

— Ты ведь догадываешься, что будет, если снова попытаешься сбежать? Лучше не провоцируй меня.

— И где вы такому научились…

Хуже некуда.

Хирацука вдруг хлопнула себя по лбу, словно что-то вспомнив.

— Кстати. Попытаешься сбежать — засчитаю поражение в соревновании с Юкиноситой. Возражения не принимаются. Плюс к тому даже не думай тогда, что сможешь закончить школу.

Никак не вырваться. И думать нечего. Хирацука тащила меня за руку, громко цокая каблуками по полу. При прочих обстоятельствах можно было бы представить, что переодетая учительницей хозяйка косплей-кафе ведёт меня в своё заведение.

Но кое-что этому мешает. Во-первых, я ей ничего не плачу. Во-вторых, она меня не за руку ведёт, а за локоть тащит. А в-третьих, мне это совсем не нравится и не возбуждает. Ну, если не считать того момента, что мой локоть касается её груди.

И единственное место, куда она может сейчас меня тащить — это комната клуба.

— Знаете, не надо меня тащить, не собираюсь я никуда бежать. Я и сам могу дойти. Ну, я всегда всё сам делаю. А то, когда меня тащат, я нервничаю.

— Ты меня обижаешь. Вместе дойдём. — Учительница слегка вздохнула и улыбнулась. Эта улыбка так контрастировала с её вечно нахмурёнными на меня бровями, что мне стало страшно. — Если я позволю тебе сбежать, я сильно расстроюсь. Так что, чтобы этого не случилось, я тебя доведу.

— Это не оправдание!

— Видишь ли, мне и самой это надоело, но я тащу тебя, чтобы помочь тебе исправиться. Можешь считать это прекрасными узами любви между учителем и учеником.

— Это любовь? Да в гробу я такую любовь видал.

— Ну, это лишь доказывает, что ты и в самом деле испорчен, так ведь?.. Так что все артерии перекручены? Собираешься строить Мавзолей Святого Креста?19

Да ты и впрямь без ума от манги…

— Будь ты помягче, был бы гораздо симпатичнее. Как можно жить с таким перекрученным взглядом на мир?

— Мир отнюдь не полон света и любви. Если бы в обществе господствовало мнение, что надо всегда быть счастливым, Голливуд не снимал бы трагические фильмы, правда? Кто-то находит радость и в трагедиях.

— До чего ж типичное для тебя высказывание. Цинизм, конечно, не редкость в юношеском возрасте, но у тебя это уже болезнь. Болезнь одиннадцатого класса, конибьё.20

Хирацука широко улыбнулась, заявляя о моём «нездоровье».

— Эй, а не слишком ли грубо меня больным обзывать? И что это ещё за «конибьё»?

— Тебе манга и аниме нравятся? — сменила она тему, не обращая внимания на мой вопрос.

— Ну, не буду утверждать, что не нравятся.

— И почему они тебе нравятся?

— Ну, потому что… это образец японской культуры. А также часть массовой культуры, признанная гордость Японии. Разве не было бы странно это отрицать? А учитывая увеличение внутреннего рынка, нельзя и экономику игнорировать.

— Понятно. А что насчёт литературы? Кейго Хигасино, Коутару Исака и им подобные?

— Я их читал. Но честно говоря, мне нравятся книги, что они написали до того, как стали популярными.

— А какие серии ранобе тебе нравятся?

— Гагага… и Коданса Бокс. Хотя не знаю, можно ли считать что публикации Коданса Бокс — это ранобе. А почему вы спрашиваете?

— Видишь ли… Ты в полной мере оправдал мои ожидания. И не в хорошем смысле. Великолепный образец конибьё.

— Да что это за конибьё такое?

— Конибьё — это просто конибьё. Такое состояние ума, встречающееся у старшеклассников. Они думают, что быть циничным — это круто. И выражают популярную в интернете точку зрения «будешь работать — проиграешь системе». Говоря о популярных писателях и мангака, они заявляют «мне нравятся книги, что они написали до того, как стали популярными». Они смеются над популярными вещами и хвалят неизвестные. И в довершение всего высмеивают отаку, хотя сами такие же. Делают вид, что всё понимают, но демонстрируют извращённую логику. Отвратительные типы, как правило.

— Отвратительные… Блин! Настолько всё в точку, что и возразить нечего!

— Нет, на самом деле я тебя не ругаю. Ученики в наше время весьма умны и принимают реальность без особых проблем. Я отнюдь не смеюсь над тобой. Я разговариваю с тобой как с взрослым, и мне кажется, что это правильно.

— Ученики в наше время, да? — Я невольно усмехнулся. До чего ж избитая фраза. Раздосадованный, я думал, чем ответить. Но заметив, что учительница смотрит прямо мне в глаза, лишь пожал плечами.

— Кажется, ты собирался что-то сказать. Наверно, что-то характерное для конибьё.

— …Да ну.

— Не пойми неправильно, но я похвалила тебя на полном серьёзе. Мне нравятся люди, отстаивающие свои идеи. Пусть даже такие испорченные.

Слово «нравятся» меня просто ошарашило. И я начал пытаться подыскать слова, которыми можно ответить на столь непривычное заявление.

— И что ты, будучи таким испорченным, думаешь об Юкино Юкиносите?

— Стерва, — мгновенно отреагировал я. Чтоб она о стену убилась.

— Понятно, — грустно улыбнулась Хирацука. — Хотя она на редкость прекрасная ученица. Ну, те, кому многое дано, порой от этого и страдают. Но вообще-то, она очень добрая.

Это с какой стороны? Я недоумённо помотал головой.

— Наверно, это тоже своего рода «болезнь». Она добрая и порой искренняя. Но общество ни добрым, ни искренним не назовёшь. Наверняка ей приходится непросто.

— О её доброте и искренности не будем, а насчёт остального, думаю, большинство с вами согласится, — отреагировал я. Хирацука посмотрела на меня с видом «я так и думала».

— Что и следовало ожидать — вы полные противоположности. Меня беспокоит то, что у вас обоих вряд ли получится хорошо вписаться в общество. Потому-то я и решила свести вас вместе.

— Как в медицинский изолятор, да?

— Пожалуй. Люблю наблюдать за такими, как вы. Это весело. А может, просто хочу, чтобы вы сошлись поближе. — Она весело расхохоталась.