Моя случайная проблема, или Детка, мы влипли! - Страница 13

– У меня где-то были беруши,– заявил он, вынимая содержимое сумки.

Я стиснула зубы от досады. Ещё раз окинула взглядом комнату и поняла, что не вижу здесь кушетки… Только одна большая и расправленная кровать.

Вот Нэйт! Мерзавец! Он и не думал спать в одной комнате с Дамианом или со мной! Он сразу же рассчитывал ночевать у своей «добродушной» вдовы!

Когда в коридоре снова послышались пьяные крики, я все же набралась смелости и скороговоркой выпалила:

– Мне страшно ночевать в одной комнате с Анхелем.

Дамиан бросил свою сумку на пол, повернулся ко мне и… триумфально улыбнулся.

– Неужели старик приставал к тебе?– он точно не собирался оставлять в покое мои нервы.

– Нет.

– А может ты к нему?

– Дамиан,– выдохнула я обречённо.– Если я скажу, что погорячилась, ты успокоишься?

– Да.

– Я погорячилась.

– В таком случае – ныряй под одеяло, Каролина. Но предупреждаю: будешь храпеть – перенесу тебя обратно к Анхелю.

Второго приглашения мне не потребовалось, я шустро оказалась на постели и натянула одеяло до самого подбородка.

– А ты где будешь спать?

Дамиан уставился на меня с удивлением. Затем молча подошёл к другой стороне постели и выключил ночник.

– Тут,– заявил он, и кровать прогнулась под его тяжестью.

– Но…

– Кушетку твой братец не принес, а на полу я спать не собираюсь.

Я придвинулась к своему краю и положила между нами подушку. Повернулась на бок и уставилась в темноту.

– Дамиан,– окликнула я тихо.

– М-м?

– Ты бывал в Керисе?

– Нет.

– Очень жаль. Мне очень нравятся их законы. Например, если мужчина надругался над беззащитной женщиной, она имеет полное право его пристрелить…

– А если женщина надругалась над мужчиной?

– Он должен застрелиться сам,– я закусила губу, сдерживая улыбку.

На самом деле, закон в теплом солнечном Керисе вообще запрещал использовать огнестрельное оружие. Оттого и преступлений там практически не случалось. Правда, за супружескую измену там предполагалась прилюдная порка. И без разницы, кто именно из супругов сходил "на сторону".

Но я не смогла отказать себе в удовольствии немного шокировать Дамиана.

– Спокойной ночи, Каролина,– я почувствовала, что Дамиан улыбается. – И да… Если что, я сам не застрелюсь. Поэтому, не стесняйся.

– Идиот,– прошептала тихо и закрыла глаза.

К моему удивлению, мне действительно стало гораздо спокойнее.

Дамиан

Поспать мне удалось ровно три часа.

Потому, как Каролина разбудила меня и безжалостно надругалась над моей мужской выдержкой и гордостью.

Когда она скинула своей ножкой разделяющую нас подушку и заняла мою часть кровати, я сонно улыбнулся, предвкушая тепло соблазнительного женского тела.

Когда она томно вздохнула и резко, словно на распятии, раскинула в стороны руки – моя улыбка исчезла. Её неожиданный удар пришёлся мне по лицу. Болезненный, черт возьми, удар…

А дальше мне не было ни сна, ни спокойствия. Лунный свет, проникающий в комнату через мутное окошко, открывал очень соблазнительную для глаз картину.

Особенно, когда длинная монашеская сорочка Каролины поднялась повыше, и ее стройная ножка оказалась на мне.

Я гнал от себя грязные мысли, что в этот момент настойчиво лезли в голову… Видит Бог, я призывал на помощь всю свою сдержанность, чтобы не тронуть ее и пальцем. Потому, что понимал, что остановиться будет крайне сложно…

Все же с Анхелем ей, возможно, было бы безопаснее…

Я предпринял попытку отодвинуться подальше от этого дьявольского соблазна, но замер… Потому, что под тихое «Стоять», Каролина крепко ухватила меня за ремень брюк.

Как собаку за поводок.

– Хороший мальчик,– прошептала она тихо и погладила меня по ширинке брюк, у которой и без ее ласковых ручек уже были проблемы…

Не знаю, какие именно хорошие мальчики снились Каролине, но в этот момент я хотел быть очень плохим. Дьявольски плохим.

Я крепко зажмурился и едва сдержал стон.

Она уткнулась своим носиком в мое плечо и продолжила «пытать» мои брюки и мою выдержку.

Что-то тихо бормотала, касаясь тёплыми губами моей обнажённой кожи, а я лежал с закрытыми глазами и уже мысленно находился между ее стройных ножек.

Руки зудели к ней прикоснуться. Память дразнила, подкидывая воспоминания о том, какие чудесные формы скрываются под этим монашеским одеянием.

– Барри, ко мне!– Каролина присвистнула мне прямо в ухо и с такой силой рванула за мой ремень, что я стиснул зубы от неожиданной боли.

На этой ноте все мои фантазии угасли, а гордость очутилась где-то в районе самых глубоких впадин Альтангора.

Каролина принимала меня за щенка.

Обычного, мать его, щенка…

Звон в левом ухе от ее внезапного свиста и страх за свое мужское достоинство заставили меня быстро уносить от нее ноги.

– Ещё не хватало, чтобы ты случайно скрутила голову своему «хорошему мальчику»,– шептал раздраженно, располагаясь в старом скрипучем кресле, стоящем у окна.

В комнате было очень душно. Жаркий климат Саартана не исчезал даже ночью, но не это мешало моему сну.

Я закрывал глаза, пытался отключиться, но…открывал их опять и смотрел на спящую Каролину.

Она перевернулась на живот, обхватила мою подушку и уткнулась в нее лицом.

Я тихо застонал и нервно взъерошил волосы, искоса поглядывая на округлый женский зад, обтянутый ночной сорочкой.

Не будет мне спокойствия этой ночью…

И только ли ночью?

Она была слишком хороша, чтобы оставить равнодушным любого мужчину, у которого есть глаза.

И, возможно, ее действительно стоило отпустить на все четыре стороны, но… я не мог.

Где-то в глубине души я сам не верил в то, что на диких землях родимое пятно Каролины вдруг превратится в карту, но…

Я доверял Анхелю де Банксу. Особенно, после его «фокуса» с пером-ручкой.

Поэтому проверить его версию не помешает.

К тому же Ламан рано или поздно доберется до Каролины, и ее тонкая шейка точно пострадает. Ведь какой из ее братца защитник? Тем более я сам «подключил» Каролину к этой охоте за сокровищами, когда принял идиотское решение продолжить ее спектакль в гостиничном номере.

Сам.

Поэтому и защищать ее я тоже буду сам.

– М-м-м…– сквозь сон измученно простонала Каролина, и я стиснул зубы от нового соблазнительного зрелища.

Прокашлялся, зачарованно наблюдая за тем, как сквозь сон Каролина поднимает свою ночную рубашку…

В этой небольшой комнатушке было слишком жарко. А когда белая сорочка оказалась на полу – стало ещё жарче…

– К черту,– прохрипел я и вскочил на ноги.

Натянул свои сапоги, наспех набросил рубашку и поспешил вниз.

Выскочил на улицу с острым чувством неудовлетворенности, неподвластной мне злости и сильным возбуждением.

– Отдохнул, мать его,– проскрипел недовольно и взглянул на небо.

До рассвета оставалось совсем немного, и это стало моим спасением. Как и Нэйтан, что вышел на улицу через двадцать минут, довольный, как мартовский кот, и занял мои мысли своей пустой болтовней.

Пока мы собирали провизию, подготавливали лошадей, я то и дело поглядывал на двери давно опустевшего салуна.

– Каролина пропала!– в дверях, придерживая свою шляпу, появился перепуганный Анхель.– Ее нет в нашей комнате!

– Я уступил ей свою,– пояснил я.– Она жаловалась на ваш храп, Анхель.

– Я?! Храплю?!– возмутился историк.– Это клевета!

Я усмехнулся. Как же… Даже в моей комнате была слышны воинственные трели историка.

– Значит, Каролина меня обманула,– подыграл я Анхелю и замолк, потому что в дверях появилась виновница моей бессонницы.

И вид у нее был совсем не дружелюбный. Как у разъяренной дикой кошки.

Она до побелевших костяшек на пальцах сжимала в руке ручку маленького саквояжа, подаренного хозяйкой салуна, и «пилила» меня взглядом.