Моя прекрасная жертва - Страница 3

Без семи слоев грязи я с трудом его узнала. Теперь, когда он переоделся во все чистое, его, пожалуй, можно было назвать привлекательным.

– Не стоит беспокоиться, – я повернулась в сторону кухни.

– Эй! – Тэйлор постучал в стекло. – Барышня!

Я нарочито медленно оглянулась и склонила голову набок.

– Барышня? – повторила я, как будто выплюнув это слово.

Тэйлор опустил руки и, засунув их в карманы, сказал:

– Просто откройте, чтобы я мог отдать вам чаевые. А то меня совесть мучает.

– И правильно делает! – фыркнула я.

Обернувшись, я заметила, что Федра, Чак и Кёрби с любопытством за нами наблюдают. При виде их насмешливых физиономий я закатила глаза и снова повернулась к Тэйлору:

– Я оценила ваш жест, но мы уже закрылись.

– Тогда в следующий раз оставлю двойные чаевые.

Я равнодушно покачала головой:

– Как хотите.

– Может, я… э-э-э… приглашу вас поужинать? Чтобы поймать двух зайцев.

Я вздернула бровь. Тэйлор перевел взгляд в сторону. Прохожие, заинтересованные этой сценой, замедляли шаг.

– Нет, спасибо.

– Вы так реагируете, будто я черт знает какой засранец, – усмехнулся он. – На самом деле я, конечно, облажался, но… Просто вы меня отвлекли.

– Ах, так я сама виновата, что осталась без чаевых? – спросила я, положив руку на грудь.

– Ну… вроде того.

Я устремила на Тэйлора испепеляющий взгляд:

– Ты не просто засранец! Ты самый мерзкий засранец из всех, кого я видала!

По лицу парня медленно расплылась широкая улыбка. Он прижал обе ладони к стеклу:

– Так, значит, ты идешь со мной ужинать?

– Убирайся в задницу!

– Фэйлин! – прошипела Федра. – Ради бога!

Я подняла руку и выключила наружный свет, оставив Тэйлора в темноте. Меня все еще ждала швабра и желтое ведро, которое я наполнила горячей мыльной водой перед тем, как меня бесцеремонно отвлекли.

Повернув ко мне голову, Федра укоризненно поцокала. Потом подошла к двери, повернула в замке ключ до щелчка и бросила связку в карман фартука. Чак, пригнувшись, нырнул в кухню, а мы с Кёрби принялись убираться в зале. Метя пол под шестым столиком, она покачала головой:

– Ты об этом пожалеешь.

– Вряд ли. – Я достала из передника большой кубик жвачки и запихнула в рот.

Лицо Кёрби погрустнело. Трудно было понять, огорчена ли она из-за меня или просто устала спорить.

Мои старые добрые наушники встали на свои места как влитые, и низкий голос солиста группы «Хиндэ» мягко потек по проводам. Слушая музыку, я мыла кафельный пол. Деревянная ручка швабры неизменно оставляла на моих ладонях как минимум одну занозу. И все-таки это занятие я ненавидела не так сильно, как обязательные уроки игры на пианино три раза в неделю. Работать официанткой было лучше, чем во избежание публичного порицания каждые несколько часов отчитываться о своих передвижениях, и уж конечно лучше, чем ходить в медицинский колледж. Я ненавидела болеть сама и находиться рядом с больными людьми. Кровь, моча – от всей этой физиологии мне становилось тошно. Только моим говнюкам-родителям могло прийти в голову сделать из меня медика.

Во время двухсекундной паузы между песнями я услышала стук в стекло. Вытащив наушники, подняла глаза и застыла: на тротуаре стоял доктор Уильям Фейрчайлд, бывший мэр Колорадо-Спрингса. Он продолжал стучать костяшками по витрине, хотя я его уже заметила.

– Черт, вот дерьмо! – прошипела Кёрби. – Фэйлин!

– Вижу. И его, и ее, – сказала я, с прищуром глядя на малорослую блондинку, примостившуюся возле внушительного доктора Фейрчайлда.

Федра тут же подошла к входной двери, отперла и открыла ее, но приглашать незваных гостей внутрь не стала.

– Здравствуйте, доктор Фейрчайлд. Мы вас не ждали.

Он поблагодарил ее и, сняв ковбойскую шляпу, попытался войти:

– Я только поговорю с Фэйлин.

Федра преградила ему путь, опершись рукой о косяк:

– Извините, Уильям, но, как я уже сказала, мы вас не ждали.

Доктор Фейрчайлд моргнул и поглядел на жену.

– Фэйлин! – позвала она из-за его плеча.

На ней было дорогое серое платье-футляр, гармонировавшее по цвету с туфельками. Судя по ее наряду и по одежде ее мужа (он был в костюме и при галстуке), они направлялись в ресторан на какую-то встречу. Женщина сделала шаг в сторону и прямо посмотрела на меня:

– У тебя найдется время, чтобы поговорить?

– Нет. – Я надула большой пузырь из жвачки.

Двустворчатая дверь кухни распахнулась. Появился Чак. Его руки были по локоть в мыльной пене.

– Здравствуйте, доктор Фейрчайлд! Здравствуйте, Блер.

– Зовите меня тоже доктором Фейрчайлд, – произнесла Блер, безуспешно попытавшись не показать виду, что такая фамильярность ее уязвила.

– Не хочу вас обидеть, – начал Чак, – но вам нельзя приходить сюда без предупреждения. Думаю, вы это знаете. Было бы хорошо, если бы в следующий раз вы сначала позвонили. Так всем будет спокойнее.

Блер уставилась на Чака. Очевидно, ей хотелось сделать так, чтобы он пожалел о своей неуступчивости.

– Там стоит какой-то молодой человек. Он ждет тебя, Фэйлин? – спросил Уильям.

Я бросила тряпку и выглянула на улицу, прошагав мимо Федры и своих родителей. Прямо возле нашей витрины стоял Тэйлор, держа руки в карманах джинсов и подпирая плечом угол дома.

– Почему ты до сих пор здесь?

Парень выпрямился и раскрыл рот, чтобы ответить, когда Уильям указал на него пальцем:

– Это один из тех бездельников, которых направило сюда чертово земельное управление?

Увидев, как раскраснелись щеки бывшего мэра и как засверкали его глаза, я почувствовала то своеобразное удовлетворение, которое испытывала, только когда по-настоящему злилась. Тэйлора выпад Уильяма не напугал.

– Это, наверное, твой папа? – спросил он, подойдя к нам поближе.

Мне вовсе не хотелось знакомить его с родителями. Я промолчала, не переставая раздраженно гонять по рту жвачку. Блер отвернула от меня лицо и раздраженно произнесла:

– Фэйлин, ты похожа на жующую корову.

Вместо ответа, я надула еще один пузырь, который громко лопнул. Парень уверенно протянул моему отцу руку:

– Тэйлор Мэддокс, сэр. Бездельник из Лесной службы Соединенных Штатов.

Судя по гордо поднятому подбородку, он рассчитывал произвести впечатление на чванливого осла, который стоял перед ним. Но расчет не оправдался. Уильям, кипя негодованием, переступил с ноги на ногу:

– Бродяга. А я-то думал, Фэйлин, что опуститься еще ниже ты уже не сможешь. О боже мой!

Тэйлор убрал руку обратно в карман и напряг челюсти, еле сдерживаясь, чтобы не дать отпор.

– Билл, – предостерегающе проговорила Блер и огляделась, проверяя, нет ли свидетелей, – сейчас не место и не время.

– Предпочитаю называться сезонным работником, – сказал Тэйлор. – Я из горной противопожарной бригады. Наша станция располагается в Эстес-Парке.

Приподняв широкие плечи, он глубже засунул руки в карманы – для того, видимо, чтобы убрать кулаки подальше от челюсти Уильяма. В этот момент отец заметил его татуировки:

– Ах, противопожарная бригада! Моя дочь связалась с болваном, который работает по найму на полставки – судя по виду.

Тэйлор усмехнулся, взглянув на свою правую руку:

– Мой брат – татуировщик.

– Ты ведь не хочешь сказать, что встречаешься с этим тунеядцем?

Как было ему свойственно, отец задал вопрос, не столько интересуясь ответом, сколько требуя его. Тэйлор посмотрел на меня. Я ухмыльнулась:

– Нет. Я хочу сказать, что мы любим друг друга.

С этими словами я подошла к парню, который, по-видимому, удивился не меньше моих родителей, и мягко поцеловала его в уголок губ.

– Завтра я освобождаюсь в восемь. Буду тебя ждать.

– Любой каприз, детка. – Тэйлор улыбнулся и привлек меня к себе, обняв за талию.

Уильям осклабился. Блер легко прикоснулась к его груди, как бы говоря ему: «Не кипятись». Мне она сказала:

– Фэйлин, нам нужно поговорить.