Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4 (СИ) - Страница 4

Кондратенко стоит опасаться этого человека, которого так легко впустил сюда, в кабинет, его «коллега» Нойзман.

— Ну, я думаю, будет странно продолжать этот разговор, — директор легонько хлопнул ладонью по своему столу. — Извините, Вячеслав, но нам сподручней будет с Летовым.

— Ничего страшного, я понимаю, — кивнул Косой спокойно.

Нойзман же, по-прежнему молчал. Я решил, что он прекрасно понимал, что после всего сказанного здесь, будет выглядеть совсем уже странно, если он продолжит безосновательно поддерживать Косого с его Скорпионом. Тем не менее, я видел, что американец — скользкий тип. С ним нужно держать ухо востро.

— Я подготовил договор, — Кондратенко достал напечатанный на машинке бланк, положил перед собой. — Не хотите ли ознакомиться Виктор?

Я согласился и подошел к столу, возвысился над сидящим перед Кондратенко Нойзманом. Тот задрал голову, посмотрел на меня снизу вверх.

— Позволите? — Спросил я с едва заметной ухмылкой.

— Ой, простите, — спохватился Нойзман. — Да, конечно.

Он встал, жестом предложил мне сесть на свое место. Присев, я стал читать договор, который, к моему удивлению, был уже заполнен на нашу Оборону. Я поднял взгляд на Кондратенко. Он едва заметно улыбнулся и кивнул.

Я слышал, как Нойзман, за моей спиной подошел к Косому. О чем-то с ним тихо заговорил. Спустя полминуты мужчины попрощались и вышли из кабинета.

Агарков, простоявший весь разговор у стеночки, опустился на стул Косого. Облегченно вздохнул.

— Вы солгали мне, — поднял я глаза на Кондратенко. — Затащили сюда обманом.

— Я побоялся, что вы не придете, зная правду, — признался он.

— Вы меня плохо знаете.

— В таком случае, извините, меня. Просто Нойзман припер меня к стенке. Пришлось согласиться на весь этот спектакль. Ну, может, хоть теперь он успокоится? — Спросил Кондратенко.

— Посмотрим. Ну, давайте обсудим цену наших услуг?

— Давайте, — кивнул директор армавирского масложиркомбината.

— Простите, что вам пришлось выслушать все это, — извинялся Нойзман, пока они с Косым шли по коридору.

— Ничего страшного, — ответил Косой. — Скажите, вы и правда намереваетесь нанять Летова?

С этими словами он приостановил Нойзмана за локоть. Мужчины застыли посреди коридора.

— Как я уже сказал, — вздохнул американец. — Для меня главное, чтобы имущество комбината осталось в целости. Чтобы профессионал занялся организацией охраны. Летов звучал, как профессионал.

— Вот как, — Косой ухмыльнулся. — Забавно вы выразились. «Звучал». Ну теперь вам остается только смотреть, как этот мальчишка проявит себя на деле. И молитесь, чтобы вы не пожалели о своем выборе.

Когда мы подписали договор, и Кондратенко заверил его своей подписью и печатью, я взял копию, отпечатанную калькой.

— По условиям вам дается три дня, чтобы организовать охрану. — Сказал Кондратенко. — Справитесь?

— Я помню. Я читал договор. Если бы меня не устроил этот срок, я бы попросил внести изменения.

— Понимаю.

К некоторым пунктам договора у меня и правда были вопросы. Касались они в основном сроков и порядка оплаты услуг. А также обязанностей стороны и ответственности за неисполнение. Все же, я не профессиональный юрист, но с подобными, по сути, договорами дело уже имел. И видел некоторые подводные камни.

Кондратенко не настаивал, и бедный Агарков бегал в свой кабинет, чтобы перепечатать текст. Потому просидел я на Комбинате часов до восьми вечера.

Пока ждали Агаркова, мы с Кондратенко успели поболтать о том о сем, познакомиться немного поближе. Даже выпили коньяка из его личных запасов.

— Ладно, Валентин Сергеевич, бывайте. Пойду я.

— До свидания, Виктор, — сказал Кондратенко.

На лице директора читались явные сомнения. Пусть он и победил американца в этот раз, пусть отделался от бандита Косого, но он явно не был во мне уверен на все сто процентов. Ну ничего. Посмотрим, как заговорит, когда я возьмусь за работу.

Покинув кабинет, я направился к выходу во двор. Спустился на первый этаж. Пошел к широким дверям. Неожиданно, дверь в какой-то кабинет, что была тут, распахнулась чуть не у меня перед носом. Ко мне вышел Нойзман.

— О, Летов, — удивился американец. — Вы еще здесь?

— Вы тоже здесь. Поздновато уже для работы.

— Все никак не отделаюсь от привычки засиживаться допоздна. Какой смысл возвращаться в пустую квартиру, в которой никто не ждет, верно? Лучше уж заняться работой лишний часок, — рассмеялся он.

Я только пожал плечами.

— Ладно. Бывайте, Нойзман, — сказал я и попытался обойти американца.

Он меня остановил.

— Подождите, Виктор.

— Что?

— Можно ли вас на пару слов?

— Можно. Что вы хотели?

— На самом деле, мне очень жаль, что пришлось разыграть весь этот балаган, — заулыбался Нойзман. — Поймите и вы меня. На мне лежит очень большая ответственность. И серьезные обязательства перед холдингом. Я не могу подходить к работе спустя рукава.

— Это не мои проблемы, мистер Нойзман, — пожал я плечами.

— Мистер, — он рассмеялся. — Меня так давно уже никто не называл, наверное, с момента отставки. Признаюсь, приятно было это слышать.

Я украдкой вздохнул. Американец был таким слащавым сейчас, так приторно заглядывал мне в глаза, что начинало подташнивать. Чего ему от меня надо?

— Так что я не мог обратиться к непрофессионалу, — продолжал он. — Если с охраной что-то пойдет не так, то я первым вылечу из своего кресла. Даже уважаемый Валентин Сергеевич рискует далеко не так сильно, как я.

— Что вы от меня хотите, Нойзман? У меня много дел.

— О! Простите! Я надолго вас не задержу! Да, на самом деле, я не хочу ничего особенного. Просто думал высказать вам слова благодарности. Ну и извиниться за то, что не верил в вас.

Я промолчал и теперь. Просто смотрел на Нойзмана с каменным лицом.

— Да, я сомневался в вас. Но как только вы появились на пороге кабинета, — продолжал разливаться сладкими речами Нойзман. — Сразу понял, кто тут профессионал. Понял, с кем в действительности нужно работать. И мне даже стало стыдно перед всеми, в том числе и перед Вячеславом Евгеньевичем, что именно я настоял на нашей совместной встрече. Извините, Летов, что втянул вас в это.

— Ничего страшного, — сухо ответил я.

Нойзман не снимал мерзковато-заискивающей маски со своего лица.

— Вы проявили себя как настоящий профессионал. И теперь мне не терпится посмотреть на вашу работу. Хочу сказать, что я благодарен вам за то, что так быстро развеяли мои сомнения. Никого, лучше вас, нам в городе просто не найти. Я горд, что нам придется работать вместе.

Ни капли искренности в его словах я не услышал, только одну сплошную лесть. Американец бессовестно нахваливал меня, но для чего? Для чего ему это было нужно? У меня появилось неприятное ощущение, будто в будущем этот человек хочет меня использовать, вот и хватил, чтобы смягчить, расположить к себе.

— Спасибо. Но мы с вами не сработаемся, Нойзман.

— Что за глупости? — Рассмеялся он. — Я вижу людей на сквозь. Вы прямолинейный человек. Человек дела, как и я. Я тоже в свое время начинал с самых низов, из грязи. Служба в морской пехоте, Вьетнам. Первые дни войны. Самое пекло. Вы же, в свою очередь, мужчина, закаленный разрухой. Той, которая бывает, когда плохие люди творят повсюду бесчинства. У нас очень много общего.

— Мы с вами точно не сработаемся, — сказал я. — До свидания, Нойзман.

Американец на мгновение помрачнел, но почти сразу взял себя в руки.

— Я останусь при своем мнении, Виктор. До скорого свидания.

Вечер следующего дня. Кафе Романтика

Косой вошел в кафе, которое сейчас принадлежало мясуховским, в одиночку. Когда-то этим местом руководил один его приятель: армянин по имени Армен Колявич Гаспарян. Когда в городе появились черемушенские, и настало время передела власти, Романтика осталась далеко за пределами владений местной армянской ОПГ.